Ты – ведьмец. Книга первая (СИ) - "Серый Мыш"

– А вы, милсдарь? – глаз стражника уставился на меня.

– Назовитесь, – шёпотом подсказал Пшемек и ткнул меня локтем.

– Витольд Крючковский, – произнёс я, почувствовав какое-то сомнение в своих словах.

– А кобыла ваша чего молчит? – С той стороны всё ещё не торопились открывать.

– Ты соображаешь, чего спрашиваешь? – ответил Пшемек. – Как она тебе назовётся, она ж скотина бессловесная.

– Ну, стукни её чем-нибудь, пусть заржёт.

Кобыла молчала, подозрительно кося на нас с Пшемеком правым глазом. Милош попытался пнуть лошадь под зад и чуть не свалился с облучка.

– Да что за хрень у вас там происходит? – я начал терять терпение. – Открывай уже ворота, сколько можно нас тут держать?

– Никак нельзя, милсдарь ведьмец. Распоряжение старосты. Без проверки никого не впускать.

– Так ты уже проверил всех нас, – мне порядком надоело стоять перед воротами, – чем тебе кобыла-то не угодила?

– Староста строго запретил впускать, не убедившись, что вы настоящие живые люди. А то последние дни тут повадились лешаки приходить. То один, а то сразу несколько. Обернутся человеком и идут. Пусти такого в деревню, к утру или скотины, или людей не досчитаешься. Только и отличить можно, что по писклявому голосу.

– Ну и что, по-твоему кобыла наша – лешак обернувшийся? – Пшемека тоже возмутило, что нас не хотят пропускать. – Ты хоть раз видел такого здоровенного лешака?

– Не очень-то она у вас здоровенная, как я погляжу. Тощая какая-то, как будто неделю не ела.

– А вот это не твоего ума дело, как мы свою лошадь кормим, – недовольно огрызнулся Милош.

– Уважаемый, – я решил, что надо как-то договариваться, – неужели вы думаете, что мы, три нормальных человека, станем специально укрывать какого-то лешака, чтобы помочь ему тайно проникнуть в вашу деревню?

Вахтёр на той стороне не отвечал. Похоже, мой вопрос заставил его крепко задуматься. Наконец послышался звук отодвигаемого бревна, и ворота немного подались внутрь. Мы с учеником нажали на створки и с трудом раскрыли их на ширину, которой едва хватало, чтобы прошла телега. Дальше ворота открываться отказались, пришлось пройти внутрь и придержать их, чтобы те случайно не закрылись и не защемили лошадь или телегу.

Пока телега въезжала внутрь, охранник не сводил с нас настороженных глаз. Оружия при нём не наблюдалось, зато поверх рубахи была надета слегка ржавая и местами дырявая кольчуга. Стоило только задку телеги пройти за ворота, как охранник беспардонно оттолкнул меня и навалился на створку, стараясь как можно скорее её закрыть. Помогать ему никто из нас не стал, сам справится, раз такой невежливый.

Пока забирались на телегу, чтобы ехать дальше, Пшемек умудрился наступить на руку лежащему разбойнику. Тот выругался, и стало понятно, что он уже давно очнулся.

– Кто там у вас? – охранник бросил ворота и судорожно водил рукой у пояса, видимо, пытаясь выхватить меч, которого не было.

– Да вот, разбойника поймали, – я не видел причины ничего скрывать. – Напал на нас по пути сюда. Везём старосте сдавать.

– А он часом не лешак?

– Конечно лешак, – меня уже достала безграничная тупость охранника, – мы его специально прятали, чтобы тут у вас выпустить. Подскажи, любезный, где нашему лешаку будет сподручнее до ночи схорониться?

Мой последний вопрос поставил охранника в капитальный тупик. Телега тронулась и покатила по улице к центру деревни. Когда мы уже отъехали на пару десятков шагов, мужика в кольчуге наконец расклинило и он бросился нас догонять.

– Стойте! С лешаком нельзя!

– Ну, и что ты теперь сделаешь? – я злорадно улыбался, наблюдая, как охранник на бегу продолжает нащупывать на поясе несуществующий меч. – Беги теперь рядом. А как отбежишь подальше, так я сигнал подам, чтобы остальные лешаки через незапертые ворота внутрь пробирались.

Несчастный хранитель ворот замер на месте, не в силах определиться с приоритетами задач. Ему нужно было одновременно бежать к воротам, чтобы их закрыть, и бежать за нами, чтобы мы не могли незаметно выпустить из телеги лешака-диверсанта. Охранник дёрнулся сначала в сторону ворот, потом за нами. Потом снова назад, и снова вперёд. В конце концов победила первоначально поставленная задача, и он побежал запирать ворота. А мы как ехали, так и продолжили.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

* * *

– Почти приехали, вон и уважаемый пан Стани́слав Щепановский лично нас встречает. – Милош уверенно направил телегу к высокому бревенчатому дому, заметно выделявшемуся своим добротным видом среди остальных.

Староста деревни сидел на лавочке у крыльца и дымил трубкой с длинным, слегка изогнутым мундштуком. На его загорелом лице отражалось безмятежное спокойствие и полнейшее удовлетворение жизнью. Его шикарные усы довольно топорщились, выпуская из-под себя струйки густого дыма. Где-то я эти усы и это лицо определённо видел, только не могу вспомнить, где. Или это моя память опять балуется, подсовывая вопросы без ответов?

– Доброго здоровья вам, пан Щепановский, – Милош остановил телегу у самого крыльца, – хорошо, что мы вас застали.

Пан не торопился вставать, ожидая, пока мы сами к нему подойдём. Очевидно, годы службы старостой научили его экономить силы и не вскакивать при появлении каждого встречного. Да и не подобает часто вскакивать при его-то должности.

Я спрыгнул с телеги прямо через борт и ждал, пока Вуйцики подойдут и представят меня. Где-то в глубине души я чувствовал, что не стоит самому пытаться знакомиться. Не принято такое среди владельцев непростых фамилий, заканчивающихся на «-ский».

Милош слез с облучка и подошёл, встав чуть правее меня.

– Позвольте представить, это милсдарь Витольд Крючковский из Мытищ, ведьмец, – рука Милоша указала в мою сторону, и я немного наклонил голову в знак приветствия. – А это пан Станислав Щепановский, староста.

Пан нехотя встал, кивнул мне и повернулся к Милошу, ожидая, пока тот озвучит причину, по которой мы посмели оторвать уважаемого старосту от столь важного занятия.

– Тут такое дело, – Вуйцик старший почему-то заволновался и с трудом подбирал слова, – мы тут человека привезли…

Пшемек в это время начал выбираться из телеги и снова наступил раненому главарю на руку. Послышалась очередная порция ругательств.

– Да вы сами гляньте. – Милош окончательно стушевался и замолчал.

Пан Щепановский недовольно скривил лицо, но всё же сделал несколько шагов и заглянул в телегу.

– Эй, кто таков? Назовись!

Из телеги донеслось невнятное бормотание, а затем разбойник приподнялся на локте и повернул к подошедшему своё измазанное в крови лицо.

– Вот холера! – лицо старосты отчего-то вдруг побледнело. – Анджей, Януш, бегом сюда!

Послышался топот ног, и из дома выбежали два молодых парня лет двадцати, похожие друг на друга как пара сапог. Даже одежда на них была почти одинаковая, с непривычки вообще не различишь.

– Да как же так вышло-то? – Станислав подскочил к задку телеги и начал примеряться, как вытаскивать лежащего в ней разбойника. – Не стойте вы, помогайте. Да осторожней, у него с ногой что-то!

Втроём они кое-как стянули с телеги раненого и на руках потащили в дом. Сломанная нога болталась, сопровождаемая воплями и отборной руганью её владельца. Мы с недоумением следили за происходящим, я даже забыл заранее заготовленную речь. На нас никто больше не обращал внимания.

– Агнешка, зови целителя, скорее! – донеслось из дома.

– Что за ерунда? – спросил я у Милоша, стоящего с непонятным выражением лица. – Тут что, так принято? Каждого раненного разбойника староста лично заносит к себе в дом и обеспечивает ему уход и лечение?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Не каждого.

– А почему тогда он за этого так разволновался?

– Так это брат его младший, Густав, – Вуйцык старший всё ещё пребывал в прострации. – Я его с перепугу тогда не узнал, а потом и не смотрел особо. А вот как увидел лицо пана старосты, так всё сразу и понял.

Вот почему усы старосты показались мне смутно знакомыми. Как бы нам самим теперь виноватыми не оказаться. Что-то мне подсказывает, что будет лучше потихоньку свинтить, пока тут беготня и суматоха.