Любимая помощница инквизитора (СИ) - Алёна Рю

папку на своем столе. Нанес сверху невидимую печать. Если Леа коснется ее, то печать нарушится.

К папке девчонка не притронулась. Но не исключено, что ей просто помешал Эрик. Приятель не удержался и прибежал посмотреть на девушку. Потом всю дорогу заливался соловьем, какая она хорошенькая. И раз я не планирую переступать грань деловых отношений, то, дескать, почему бы не попробовать ему.

Осадил его, конечно. Но сомневаюсь, что он отступится. Надо бы за Леей приглядывать. Хорошо, что она согласилась жить у меня. Будет удобно.

Пока обедали с Эриком, думал о ней. Почему она не пошла с нами? Вряд ли не голодная. Просто постеснялась. Потому попросил трактирщицу собрать корзину еще с одной порцией. Надеюсь, Лее понравилось. Может, в следующий раз уговорю пойти со мной.

Я поднялся из-за стола, подумывая, не заглянуть ли опять к ней. Но тут Леа впорхнула в мой кабинет сама.

— Шеф, — она махнула в воздухе стопкой бумаг. — Я нашла кое-что интересное!

Пораженный ее энтузиазмом, я встал из-за стола. А Леа принялась раскладывать свои листы.

— Вот это письмо от анонима, — начала она, слегка тараторя. — Он утверждает, что некто Киран Свифт, владелец борделя, торгует двихтом.

— Ничего удивительного, — я пожал плечами и подошел ближе. — Где одно, там и другое. Доказательства есть?

— Погодите возражать, — удивила меня Леа, вскинув раскрытую ладонь.

Я скрестил руки на груди. Что ж, надеюсь, это не попытка уговорить меня поверить хорошему человеку на слово.

— Вот здесь доклад шартонской стражи. Смотрите, пятого июня на заведение «Распутная ферийка» был рейд. Нашли партию двихта, а Свифта арестовали. Но вот в списке тех, кого осудили, он не значится. Выходит, его отпустили, так? — Леа подняла на меня свои ясные голубые глаза.

— Так, — ответил я, возвращая ей взгляд.

— Смотрим дальше. Четвертого июня, за день до рейда, лорда Вилленти посещал капитан стражи. Его именем подписан отчет об арестах. И вот он же в докладе осведомителя. Шестого июня к Вилленти приезжали лорд Аркшоу и лорд Бушеми. А седьмого ему привезли подарок — золотую статуэтку в форме танцующей девушки.

Из строгого пучка Леи выбилась черная прядка и теперь висела забавным хвостиком. Так и хотелось толкнуть его пальцем, как маятник.

Я улыбнулся краешком рта.

— И к какому выводу ты пришла?

— Что, если Вилленти поручил капитану стражи арестовать Свифта? А потом договорился с Аркшоу и Бушеми, и Свифта отпустили.

— Ага, — я заглянул в ее горящие глаза. — Но ты же понимаешь, что совпадение по датам не доказывает совсем ничего.

Леа не желала сдаваться.

— Но вот смотрите еще. Видите это имя? Его арестовали третьего и снова по обвинению в торговле двихтом. А в списках осужденных этого человека тоже нет.

Я пожал плечами.

— Можем запросить, на каком основании их выпустили.

— Жена лорда Аркшоу уверена, что муж ей изменяет. Он отлучается по вторникам и четвергам. А вот теперь смотрите, когда лорд Бушеми задерживается допоздна в Совете.

— Тоже вторник и четверг, — заметил я.

— А у лорда Вилленти дома проходной двор, кроме, угадайте, каких вечеров?

Я оторвал взгляд от бумаги и посмотрел на Лею.

— И в чем же твоя гипотеза?

— Они все встречаются в одни и те же дни, — заявила девчонка. — И я не удивлюсь, если после произошедшего Свифт выделяет им место в своем притоне.

— Ты же говорила, что лорд Бушеми задерживается в Совете.

— Но может, из здания есть тайный ход, и ваш осведомитель просто об этом не знает.

— Ага, — сказал я второй раз за разговор. — Вот только лордам не нужно встречаться тайно. Они могут спокойно общаться и в здании Совета, и друг у друга в гостях.

— Думаете, они не знают, что там за ними следят? — резонно заметила Леа.

Она сложила переведенные письма в аккуратную стопку и посмотрела на меня с надеждой. Словно я должен был прямо сейчас сделать сокрушительный, обезоруживающий вывод, который все расставит по своим местам.

Но я начал с другого.

— Леа, ты молодец, — я легонько коснулся ее предплечья. — Уже в первый день не только справилась с переводом, но и заметила эти детали.

Она прикусила нижнюю губу, похоже, смутившись. И снова подняла глаза. Она ждала. Ждала моего слова, как будто я мог объяснить, зачем лорды собирались, и заодно прекратить торговлю двихтом раз и навсегда.

Жаль было ее разочаровывать.

— Давай так, — сказал я. — Пиши запрос капитану шартонской стражи, чтобы подготовил объяснения, по какой причине отпустили этого Свифта и других, кого найдешь. Я поставлю свою печать. Посмотрим, что он скажет. За «Распутной ферийкой» тоже организуем слежку. Проверим твою теорию.

Честное слово, девчонка чуть не хлопнула в ладоши. На мгновение мы друг другу улыбнулись, и на душе неожиданно потеплело. Редкое, почти незнакомое чувство.

— Только давай быстрее, потому что я скоро ухожу на встречу с мэром.

— Есть, шеф! — она развернулась на пятках и кинулась к своему столу.

Я проводил взглядом ее спину. Хорошая. Вот прямо такую я давно искал.

Илеана

Ох, как сильно я сомневалась, прежде чем делиться с инквизитором своими наблюдениями! Какие мысли только не приходили в голову. Что он и сам прекрасно знает о собраниях лордов, и что распространение двихта ему на руку. И все мои изыскания покажутся ему детским лепетом.

И всё же рискнула. Если он меня проверяет, то и я имею право проверить его. Посмотреть, как он отреагирует. Никакие слухи не заменят собственные глаза. Увижу, что это за человек на самом деле.

И хотя мне не терпелось поделиться своими наблюдениями, всё время, пока рассказывала, не могла избавиться от напряжения в животе. Инквизитор стоял близко, и я снова чувствовала его запах. Нотки цитруса и свежий морской ветер. И жутко нервничала. Потому, наверное, так тараторила.

Реннголд, к моему удивлению, меня не только выслушал, но и даже похвалил. В душе забрезжила робкая надежда, что инквизиция творит не только злодеяния. Но иногда, хотя бы иногда, они и правда пытаются навести порядок.

После переворота Ферия превратилась в блеклую тень себя прежней. И не последнюю роль здесь сыграли двихт и подобные вещества. Империя, насколько я могла судить, справлялась с этой заразой вполне успешно. И если уж Совет был обязан своим существованием Великому Инквизитору,