Ученик еретика - Эллис Питерс

— Мне велено передать это господину Жерару. Шкатулка предназначена для Фортунаты, мастер Уильям желал, чтобы она хранилась у хозяина дома до замужества девушки. Это ее приданое.

Джеван подошел и, зачарованный красотой резьбы, взял шкатулку в руки.

— Редкая работа. Он купил ее за морем? — Джеван прикинул вес шкатулки. — Настоящее сокровище. Что внутри?

— Не знаю. Господин Уильям вручил мне ее перед смертью и растолковал, что с ней делать, а я не задавал лишних вопросов — и без того было много забот.

— Ты добросовестно выполнил поручение, и мы приносим тебе свою благодарность. Уильям, наш родственник, был человеком достойным, и я рада, что он обрел в тебе опору, странствуя вдали от дома.

Маргарет взяла шкатулку и провела пальцем по золоченому краю резьбы, затаив дыхание от восхищения.

— Коли это велено передать Жерару, дождемся его возвращения. Он глава семьи.

— Ключик — и тот произведение искусства, — заметил Джеван. — Как говорил Дядюшка Уильям, Фортунате подходит ее имя. Счастливица! Ходит по городским лавкам и не думает, какое богатство ей привалило!

Маргарет открыла стоящий в углу комнаты узкий шкаф и положила шкатулку вместе с ключиком на верхнюю полку.

— Пусть она остается там, пока муж не вернется домой. Жерар будет хранить шкатулку, пока нашей девчушке не взбредет в голову выйти замуж. Может быть, она уже приглядела какого-нибудь паренька…

Пока Маргарет не закрыла дверцы шкафа, домочадцы все смотрели на шкатулку.

— Многие теперь, прослышав о приданом, захотят жениться на Фортунате — с кислым видом изрек Олдвин. — Ей понадобится ваш совет, госпожа.

Конан ничего не сказал. По характеру он был молчун. Он все глядел на шкатулку, пока Маргарет не убрала ее в шкаф и, едва Илэйв встал, Конан поднялся вместе с ним.

— Возьму пони и поеду искать хозяина. Найду или нет, к вечеру вернусь.

Илэйв собрался было уже выйти из залы, так как все отправились по своим делам, но Маргарет потянула юношу за рукав, желая переговорить с ним с глазу на глаз.

— Я знаю, ты не поймешь меня неправильно, — сказала она доверительно — С другим бы я говорить не стала, Илэйв. Ты всегда хорошо управлялся с расчетными книгами и отличался трудолюбием. Сказать правду, Олдвину до тебя далеко, хотя он и старается изо всех сил, и выполняет все, что от него требуется. Но Олдвин стареет, у него нет ни дома, ни родни. Куда он пойдет, если мы уволим его? А ты молод, и теперь, когда ты повидал свет, многие торговцы охотно тебя наймут. Уверена, ты не сочтешь за обиду…

Илэйв, который сразу понял, к чему клонит Маргарет, торопливо перебил ее.

— Нет, нет, что вы! Я вовсе не рассчитывал занять свое прежнее место. У меня нет намерений вытеснять Олдвина. Я рад, что ему обеспечена спокойная старость. А обо мне не думайте, вот отдохну, осмотрюсь — и найду себе место. Как вы могли предположить, что я обижусь!.. В этом доме я не видел ничего, кроме добра, а добро я помню. Я искренне желаю, чтобы Олдвин продолжал работать у вас.

— Узнаю прежнего Илэйва! — горячо сказала Маргарет. Видно было, что от сердца у нее отлегло. — Я знала, что ты меня поймешь. А ты можешь со временем найти работу у какого-нибудь купца из тех, кто владеет торговыми кораблями, это тебе подойдет, ведь ты побывал в разных странах и многое повидал. Но как насчет завтрашнего дня? Ты придешь отужинать с нами после похорон?

Илэйв с готовностью согласился, радуясь, что его по-прежнему считают членом семьи. Сказать откровенно, он почувствовал бы себя в путах, если бы ему пришлось вернуться к прежнему: к оплате счетов и подсчитыванию выручки от продажи шерсти, к выгадыванию и экономии по мелочам и прочим скучным каждодневным хлопотам, связанным с ведением надежного, но скромного дела. Однако Илэйв пока еще не решил, чего бы ему хотелось, и потому не торопился предлагать свои услуги новому хозяину.

Выйдя во двор вместе с Конаном, который направлялся в конюшню, Илэйв отступил на шаг, чтобы пропустить пастуха вперед. В это время в арку вошла юная девушка с корзиной. Невысокая, но ладно скроенная, стремительной и пружинистой, как у длинноногого жеребенка, походкой она пересекла двор. Свободное серое платье ее развевалось, подчеркивая изящество фигуры, небольшая голова, посаженная на точеной шее, была увенчана темной, с каштановым отливом косой. На полпути девушка остановилась и взглянула с изумлением на Илэйва, а затем звонко расхохоталась.

— Ты! — тихо воскликнула она, и в голосе ее прозвучала радость. — Это не сон?

Илэйв и Конан также остановились. Илэйв, будто остолоп, смотрел на незнакомую девушку, не понимая, откуда она его знает. Конан хранил молчание, но в его прищуренных глазах читалось напряженное внимание.

— Ты меня не узнал? — Голос девушки звучал звонко, будто колокольчик.

«Что за дурак!» — подумал о себе Илэйв. Кем же еще, как не Фортунатой, могла быть эта простоволосая девица, вернувшаяся из города с покупками! И однако, он не узнал ее.

Некогда узкое, с острым подбородком личико округлилось в плавный овал, будто вырезанный из слоновой кости; редкие, крупные девчоночьи зубы белели теперь ровными рядами меж темно-розовых губ, улыбавшихся над его рассеянностью и смущением. Угловатые костлявые детские плечи обрисовывались теперь плавными, покатыми линиями. Тонкие «мышиные» косички превратились в длинную толстую косу, которая короной была обвита вокруг головы, а зеленовато-карие глаза, любопытный взгляд которых некогда так раздражал Илэйва, искрились теперь радостью, и от них трудно было оторваться.

— Я узнал тебя, — пробормотал юноша. — Но ты так изменилась!

— А ты совсем не изменился, — сказала девушка. — Только загорел, и волосы на солнце выгорели. Я узнала бы тебя сразу, где бы ни встретила! Но как же так? Ты возникаешь вдруг, ни единым словом не предупредив, и они тебя отпускают, не дождавшись меня!

— Завтра я приду опять, — пообещал Илэйв, не решаясь сообщить ей дурную весть прямо здесь, во дворе, при Конане, который продолжал стоять, с пристальным вниманием наблюдая за их встречей. — Госпожа Маргарет все тебе расскажет. Мне было поручено…

— Если бы ты знал, — перебила его Фортуната, — как часто и подолгу мы беседовали о вас, гадая, благополучно ли протекает ваше путешествие… Не так уж часто близкие отправляются в дальний путь!

Навряд ли Илэйв за все время путешествия хоть раз вспомнил о тех, кто оставался на родине. Из всей семьи он наиболее любил и почитал Уильяма, с ним он отправился в путь не колеблясь. Странствуя, он не думал о домочадцах, чья жизнь продолжала течь в прежнем русле, и уж менее всего — о длинноногой двенадцатилетней девчонке, веснушчатой и докучливой.

— Я не заслужил твоего внимания, — со стыдом признал Илэйв.

— При чем тут заслуги? — возразила Фортуната. — И ты уже собираешься уходить? Нет, так не годится! Пойдем со мной в дом, хоть час посидишь. Почему я должна ждать до завтра, чтобы снова тебя увидеть?

Девушка взяла его за руку и повела к порогу. Илэйв был уверен, что за ее приглашением кроется не более чем дружелюбие, ведь девушка помнила его с самого детства. Наверно, она беспокоится о нем не более, чем о любом другом добром знакомом. И все же он пошел за ней, как послушное дитя, безмолвный и зачарованный. И он без возражений последовал бы за ней, куда бы она его ни повела. Вот сейчас он расскажет невеселые новости, думал Илэйв, и уйдет: навряд ли они станут друг для друга кем-то иным, нежели просто знакомыми. И однако, он опять переступил порог зала, и оба окунулись в прохладный сумрак.

Конан, проводив их долгим взглядом, направился к конюшне. Брови пастуха были сведены в усердном размышлении.

Глава четвертая

Конан вернулся домой к ночи, Жерара он так и не нашел.

— В Фортоне мне сказали, что хозяин с утра отправился в Нессе, желая добраться туда до темноты. Я подумал, что лучше мне вернуться. Завтра хозяин навряд ли приедет, и на похороны он все равно опоздает, ведь ему ничего неизвестно.

— Жерар будет сожалеть, что не успел проститься со стариком, — покачав головой, сказала Маргарет. — Но ничего не поделаешь. Придется нам самим обо всем позаботиться. Может, и к лучшему, что мы его не нашли. Жаль терять два дня, когда стрижка овец еще не закончена.

— Дядюшку Уильяма все равно не воскресить, — невозмутимо согласился Джеван. — А Жерару не стоит отрываться от дел: вдруг какой-нибудь перекупщик опередит его? Не расстраивайся, на похоронах будет немало родни. Ложись-ка спать, Мэг, завтра с утра надо позаботиться об угощении.

— Ты прав, — со вздохом согласилась Маргарет и оперлась ладонями о стол, собираясь подняться. — Не огорчайся, Конан, ты сделал все, что мог. Отведи пони в стойло и ступай ужинать: в кухне для тебя оставлено мясо, хлеб и эль. Доброй ночи всем!.. Джеван, ты бы взял лампу и проверил, заперты ли двери.

— Обязательно! Разве я когда-то об этом забывал? Доброй ночи, Мэг!