Шпион, которого я убила - Нина Васина

– Не могли, – с настойчивостью заевшей пластинки настаивал худой. Посмотрев на поскучневшие лица Евы и Кошмара, отчаянно выдал: – Подложную пленку готовили не мы, а спецы по военному оружию. Отдел разведки только курировал операцию.

– Минуточку, – оживился Кошмар. – В этом деле задействована военная разведка?

– Вот говорил же я, что ты все напутаешь! – вступил в разговор старший офицер. – Начни сначала и по порядку!

– А пусть меня не сбивают все время!

Начал он с момента задержания Коупа. Потом Ева с большим удовольствием и Кошмар, морщась, как от зубной боли, еще раз выслушали рассказ о необходимости посещать все постановки одного спектакля в предусмотренной паролем одежде. По условиям, предложенным американским шпионом, информацию надо было передавать в театре оперы и балета, и конкретно на спектакле «Дон Кихот». Идет этот спектакль не то чтобы часто, но пару раз в месяц всегда бывает…

– В этом месяце третий раз! – не выдержал брюнет.

В случае неявки на спектакль Коупа либо самого доктора был предусмотрен запасной вариант, когда приходит человек от того либо от другого, и этот человек должен быть определенным образом одет. Строгий черный костюм, обязательно белая рубашка и красный галстук с золотым серпом и молотом. В этом месте мужчины замолчали на некоторое время, дожидаясь, пока Ева Николаевна справится с накатившим смехом. Чтобы как-то прояснить обстановку с пленкой, оказавшейся с подлинными материалами, после ареста Коупа и инфаркта доктора решено было некоторое время посылать на каждый спектакль человека, одетого описанным ранее образом. Кроме этого конкретного человека в костюме и коммунистическом галстуке, два сотрудника должны были находиться для наблюдения в зале и еще один в фойе.

– А дальше, – кивнул худой, – доклад продолжит непосредственный участник событий.

– Это я был в костюме с галстуком, – торопливо вступил брюнет. – Я четвертый раз прихожу, и сопровождающая меня тройка тоже. Как нам заранее сообщил доктор, встреча происходит только в антрактах либо перед спектаклем. И в этот раз, позавчера, иду я на свое место после второго звонка, у меня, как полагается, в кармане та самая зажигалка, а в зажигалке, понятное дело, заправлена слегка подработанная пленочка. Иду я себе, и вдруг мне навстречу… – брюнет сглотнул и вытер быстрым движением ладони пот с виска, – мне навстречу идет ну точно такой же, как я, тоже в черном костюме, в белой рубашке и красном галстуке, но блондин! Я, конечно, тут немного растерялся, но зажигалку по инерции из кармана взял и протянул ему руку для пожатия. Он, надо сказать, на меня уставился тоже с некоторой оторопью, потрогал свой галстук, протянул руку, а когда я ему сунул зажигалку – вот сдохнуть мне на этом месте! – удивился. Я так в отчете и написал, что он удивился. Удивленный такой, пометался немного, сел на шестой ряд с краю и задумчиво сидел, пока не погас свет и его не попросили освободить место. Я дал наблюдателям знак, те с максимумом осторожности и минимумом присутствия должны были следить за блондином, что они и делали весь первый акт до чертиков в глазах. Перед самым антрактом я снял галстук, мы довели объект до туалета, посетили с ним место общего пользования и по четыре минуты каждый помыли руки, а он все из кабинки не выходит. Прозвенел звонок на второй акт. С одной стороны, у нас приказ его вести как можно дольше, чтобы связи определить. С другой стороны, не выходит же! Короче, дождались мы начала акта, вошли в туалет, а блондин уже застрелен на унитазе неизвестным и совершенно не замеченным нами объектом. Дальше события развивались так. Я остался в туалете. Мои коллеги доложили немедленно по телефону о чрезвычайном происшествии и распространились по зданию, проводя беглый осмотр. Спустя четыре с половиной минуты в туалет вошла молодая женщина. Я залез ногами на унитаз в последней кабинке и присел. Она кого-то искала, увидела ноги блондина, зашла в соседнюю кабинку и посмотрела сверху. Быстро выбежала. Как показало наблюдение, она прямиком отправилась в зал, в темноте проползла на четвереньках к крайнему креслу шестого ряда, ползала на полу, потом вышла из зрительного зала и проследовала на свое место работы – за кулисы сцены.

– Как вела себя эта женщина в туалете? – спросила Ева. – Когда увидела труп на унитазе?

– Она выдула пузырь из жвачки, и он лопнул. Ни визга, ни крика не было. А может, – предположил брюнет после некоторого раздумья, – она инфантильная?

Ева вскинула на него удивленные глаза. Брюнет покраснел.

– Это работница костюмерного цеха, которая подрабатывает иногда и уборкой сцены. Ее осмотрели почти сразу же. Сначала провели наружный осмотр, а потом, когда она уже уходила из театра домой, более тщательный в спецфургоне, – продолжил худой.

– А что вы искали? Зажигалку? – спросил Кошмар.

– В том-то и дело, что зажигалку мы уже не искали. Зажигалку мы нашли у мертвого блондина, как только разрешено было его обыскать. В данный момент личность убитого устанавливается.

– Ребята, а зачем вам отдел внутренних расследований? – не выдержала грустного вида разведчиков Ева.

– Ну, тут ведь как… Мы сначала были очень заняты телом, – словно нехотя, внимательно отслеживая выражение лиц своих напарников, заговорил самый старший. – А потом, конечно, просмотрели пленку в зажигалке блондина. Короче, не та пленка.

– Как это – не та?

– Подлинные чертежи торпеды. Просто чертовщина какая-то. Наше начальство обязательно напишет вашему начальству, то есть вам, товарищ Кошмар, докладную и предписание завести на нас дело. Я думаю, эта докладная уже лежит у директора Службы.

– А нам – впору пойти и застрелиться! – Брюнет не выдержал медленного и спокойного повествования старшего.

– Есть вопросы. – Кошмар встал и потоптался на месте, не обнаружив достаточно свободного места, чтобы пройтись туда-сюда. – Почему вы обсуждаете со мной предполагаемые действия вашего начальства?

– Так мы же со всей душой. Когда к вам в отдел внутренних расследований вот так приходили подколпачные? А мы пришли. Нас завтра, может, уже посадят под арест. Будете брать показания по всей форме. А пока мы разговариваем по дружбе.

– Мне это все равно – по дружбе или по службе, – заметил Кошмар.

– Э, нет, не скажите. Вам ли не знать про секретность? Как только нас арестуют, перечень закрытых тем будет тут же определен. А пока мы их не знаем, ответим на все вопросы. – Старший поджал ноги, чтобы Кошмар подошел к окну. – Занавесочку все-таки не открывайте, не надо.

– Как на вас вышла военная разведка?

– Разрешите? – Худой тоже встал и доложил: – По предписанию четыреста двенадцать дробь восемьдесят три, при необходимости участия в деле специалистов определенного профиля предпочтительно привлекать к разработке операции не штатских, а служивых людей. Военного специалиста затребовал наш отдел разработок. В план операции он посвящен не был, задание получил узкоконкретное.

– И получается, что и в первый и во второй раз у вас пропала пленка с узкоконкретными изменениями и появилась неизвестно откуда пленка с настоящими чертежами торпеды, – подвела итог Ева. – Что говорят ваши фактурщики?

– Что пленка и материалы, на ней отснятые, были подготовлены в лаборатории, по уровню оснащенности максимально приближенной к нашей. Отпечатков, естественно, никаких.

– Поподробнее с изготовлением подложной пленки. – Ева задумалась на несколько секунд, прикусив губу. – Сколько пленок приготовила военная разведка?

– Разрешите мне? – Теперь встал старший. – Всего подложных пленок изготовлено было минимум три. При изготовлении первой съемка велась с чертежей. Чертежи эти отрабатывались военными независимо от подлинных, то есть подлинников у них не было. При изготовлении двух других использовали копировальный метод. Изменяли настоящий материал, снятый на пленку. Итого в отделе военной разведки осталось две пленки: одна подлинная, с чертежами, предоставленная нам лабораторией профессора, и вторая подложная, с чертежами, которые предложили военные. Ну а те две, обнаруженные нами в ходе проводимой операции, которые по первому осмотру совпадают с профессорским материалом, естественно, сейчас изъяты как вещественное доказательство нашей безалаберности и буквально расщепляются фактурщиками Службы на молекулы.

– А где вы взяли такое количество зажигалок? – поинтересовалась Ева.

– Как только Коуп подарил профессору зажигалку, было выяснено, что это продукт не штучный. Точно такие продаются в ювелирном возле «Метрополя».

– Я надеюсь, излишне спрашивать, насколько ваш отдел отработал все версии о причастности сослуживцев, знакомых и членов семьи? – поинтересовался Кошмар.

– Восемь папок отчета после первого прокола, – доложил старший.

– Когда установят личность блондина? – спросила Ева.