Эскорт для предателя - Дэвид Игнатиус

Паппас задумался. Конечно, лучшим вариантом был бы контакт за границей, но это невозможно.

— Согласен с Марсией. Если он действительно работает в ядерной программе, то его никуда не выпустят. Надо организовать встречу в Иране. Как это сделать?

По сути, это был даже не вопрос. Он знал ответ.

— Сначала мы передадим ему аппарат для секретной связи в Тегеране. Правильно? Оставим его, например, в парке. Пусть его принесет какой-нибудь человек, совершенно чистый с точки зрения их разведки. Турист с турецким или кувейтским паспортом, который ни разу не был замечен в связях с нами. Кто-нибудь, у кого хватит духу просто пойти в парк, бросить там игрушку и убраться оттуда к черту. Потом доктор Али подбирает ее, и — бинго! У нас есть связь. Начнем с этого.

— Какую игрушку? — спросила Марсия. — Под что ее замаскировать?

— Не знаю. Камень, комок глины, банка из-под газировки. Пусть техники посоветуют, что подойдет под окружающую обстановку.

— Как-то невыразительно, — ответила Марсия. — Иранцы предпочитают что-то личное, что покажет наше доброе расположение.

— Ладно. Когда мы узнаем, кто он, мы пообщаемся с ним и выразим симпатию. Это будет что-нибудь особенное, что можем послать только мы. Духи для жены. Лекарства для детей. То, что скажет ему: «Америка любит тебя. Даже посреди проклятого Тегерана, бандитской столицы мира, мы положили подарок к твоему порогу».

Глаза Виттера расширились. Именно таким он хотел видеть ЦРУ. Всемогущая организация, способная дотянуться до любой точки планеты.

Марсия Хилл решила вернуть их с небес на землю.

— У нас нет адреса. Мы не знаем, где этот парень живет и работает, молодой он или старый, есть ли у него жена и дети, не говоря о том, нужны ли им духи и лекарства. В принципе, милые мои мальчики, нам неизвестен даже пол перебежчика. Может, это она начиталась «Лолиты» и решила завести переписку с ЦРУ. Подумайте.

— Язва ты, Марсия, — с улыбкой ответил Паппас. — Давайте начнем сначала. Предположим, что этот парень вообще не хочет выходить на контакт. Никаких встреч. Никаких адресов. Никаких аппаратов секретной связи. Ничего-ничего. Он всего боится. Что тогда?

— Пусть диктует свои правила. Это ему придется делать в любом случае, — сказала Марсия.

— Ни за что! — возразил Гарри. — Если у нас не будет рычагов давления, мы не сумеем четко оценить его информацию. Он сможет просто играть с нами. Как нам это выяснить? Впрочем, в первую очередь нужно найти его.

— Как, Гарри? — вежливо, но настойчиво спросила Марсия.

— Не знаю. Я подумаю.

Оставалась еще одна задача. Доктор Али должен был исчезнуть из переписки Управления. Надо скрыть следы так, чтобы люди не задавали вопросов насчет иранского ВП и не болтали об этом в коридорах. Но лгать Гарри умел. В молодости это заставляло его ощущать неловкость, пока он не осознал, что это и есть суть их работы.

ЦРУ потеряло достаточно иранских агентов. Взять хотя бы «Почтовый провал», когда один и тот же переводчик писал сообщения множеству агентов своим идеальным почерком. Сотни часов были потрачены на поиск подходящих адресов по всей Германии, но почему-то никто не подумал, что иранцы вдруг заметят большое количество посланий, написанных одной и той же рукой. Спустя десяток лет произошел «Провал с тайником». Агенту приказали забрать послание с точки в тегеранском парке, столь очевидной, что офицеры иранского Министерства разведки сразу вычислили ее, и им осталось только подождать, пока бедный дурачок придет туда. Отдел по операциям в Иране за последние двадцать пять лет наделал столько ошибок, что было просто удивительно, что еще находились иранцы, готовые поделиться с ЦРУ информацией. Вот в чем вопрос с этим доктором Али. Он глуп или безрассуден? Или, что самое подозрительное, шпион, который хочет бороться за правое дело?

Первым фальшивым посланием Паппаса стала записка насчет загадочного сообщения из Ирана, отправленная Фоксу в Комитет по нераспространению. Ее копии были разосланы сотрудникам, бывшим в курсе дела. Гарри подготовил специальное письмо, которое передал по засекреченному каналу. В нем говорилось, что отдел по операциям в Иране проверил полученную информацию и пришел к выводу, что данные оттуда относятся к работам на центрифугах в Пакистане и находятся в открытом доступе в Интернете. Скрытым смыслом этого заявления было то, что BQTANK, или доктор Али, — розыгрыш.

Спустя пару дней Паппас приказал начальнику отдела информационных операций отправить тем же адресатам новое послание. Техники поработали с сервером Hotmail и обнаружили, что адрес «доктор Али» создали с компьютера в Тегеране, принадлежащего Министерству внутренних дел. Это тоже была ложь. Компьютерщики не смогли выяснить происхождение послания и электронного адреса. Доктор Али оказался слишком смышленым.

Легенда была готова. Все не входящие в рамки протокола доступа будут считать, что случай с доктором Али — обман или, даже хуже, провокация иранского Министерства разведки. Паппас официально узаконил это, разослав срочное предупреждение насчет того, что сотрудники Управления должны избегать любых контактов с доктором Али. О попытках возобновления переговоров необходимо докладывать лично Гарри Паппасу. Вот и все. Иранского ВП официально похоронили. Так это должно было выглядеть.

Гарри ввел в дело и другую разведывательную структуру, но лишь на самом высоком уровне. Он отправил секретное послание своему другу Эдриану Уинклеру, начальнику штаба британской Секретной разведывательной службы, насчет нового контакта, появившегося у него через веб-сайт ЦРУ. Судя по всему, этот перебежчик имеет доступ к иранской ядерной программе, но Управление пока не может подтвердить ни достоверность этих данных, ни личность информатора. Гарри привел некоторые подробности и попросил своего друга в Лондоне заняться этим.

Паппас сделал это по двум причинам. Во-первых, он хотел убедиться, что британцы не работают с этим агентом, а во-вторых, у него было предчувствие, что в будущем ему может понадобиться их помощь.

В пятницу вечером Гарри пошел в кино со своей женой Андреа. Шел типичный «летний блокбастер», из того сорта фильмов, что снимаются о персонажах комиксов, а потом переживают столько ремейков, что от первоначального сюжета почти ничего не остается. Они выдержали первую серию, но когда в начале второй загрохотала и засверкала очередная порция спецэффектов, Андреа толкнула мужа локтем.

— Мне это совсем не нравится.

— Мне тоже, — шепнул Гарри.

— Тогда пойдем.

Они направились к выходу под возмущенное шиканье зрителей, которые никак не могли пропустить секунду-другую нарисованной на компьютерах ерунды.

Супруги поужинали в «Лигэл си фудз» в Тайсонс-корнер. Это было первое, что пришло Гарри в голову, — многие друзья из Управления ходили туда на ланч. Андреа заказала пинаколаду. Обычно она пила этот коктейль только во время отпуска. Гарри заказал виски, потом — еще один. Они слегка успокоились. Такое впечатление, что это удалось им впервые за последние несколько лет.

Андреа задала мужу вопрос, который часто занимал ее, особенно в трудных ситуациях. Впрочем, спросить она решилась, только будучи слегка навеселе. Почему Гарри пошел в ЦРУ? Когда они встретились в Вустере, он был вполне доволен своей карьерой армейского офицера. Зачем он сменил ту простую жизнь на другую, столь сложную?

— Этого хотел отец, — ответил Гарри, поглядев на стакан и сделав еще один глоток. — Он обожал ЦРУ.

— Почему? Что хорошего оно сделало для него?

— Это дело чести, — сказал Гарри. — Отец считал, что обязан ЦРУ. Все мы обязаны. Ведь он грек, а когда греки заводят друзей, то это на всю жизнь. Еще до моего рождения, когда отец жил в Греции, он участвовал в войне. Тогда, в конце сороковых, там шла гражданская война. Теперь о ней никто не помнит. Отец воевал против коммунистов, и американцы помогли ему. Тогда ЦРУ еще не было, разведка называлась по-другому. Но там были американские агенты, и это главное. Они дали ему оружие и деньги, а потом, когда он был ранен, помогли переправиться в США, чем спасли ему жизнь. Именно так отец всегда говорил.

— И поэтому он хотел, чтобы ты пошел служить?

— В армию — да. А когда меня завербовало Управление, я спросил его, что он думает по этому поводу. Я не обязан был делать это, но не мог поступить иначе. Мы же греки. У нас нет секретов друг от друга. Никогда еще я не видел его таким радостным. Он целовал меня, а по его лицу текли слезы.

— Значит, по цепочке, — подвела итог Андреа. — От отца к сыну. И снова от отца к сыну.

В ее словах не было ни гнева, ни горечи. Она просто сказала правду.

Глава 6

Тегеран

Молодой иранец сидел в своем кабинете в Джамаране и перечитывал статьи из «Американского физического журнала», когда за ним пришли. Он не слышал стука, поскольку во время чтения слушал плеер, и гости сами открыли дверь. Ученый поспешно встал, вынув наушники. В комнату вошли двое крепких мужчин в темно-зеленых, цвета еловой хвои, костюмах. Позади них стоял доктор Базарган, заведующий лабораторией. Он пытался держаться с достоинством, но у него это плохо получалось.