Сверхъестественное. Мифотворец - Ваггонер Тим

Внезапно глаза Адамантины вспыхнули, а по серебристому телу пробежали искры. Женщина-кошка в ответ издала утробное горловое рычание, перехватила копье двумя руками и шагнула на проезжую часть. Двое компаньонов попытались последовать за ней, но она, обернувшись, рявкнула:

– Знайте свое место!

У нее был низкий гортанный голос, но слова прозвучали достаточно четко. Ее последователи вернулись на обочину и пристыженно опустили глаза.

Адамантина направилась к женщине-кошке. Она никак не дала понять, должен Джеффри идти следом или нет, поэтому он решил, что выбор остается за ним, и предпочел наблюдать со стороны. Дураку ясно, что женщина-кошка была таким же созданием, как Адамантина, и, судя по их, мягко говоря, недружелюбной реакции друг на друга, казалось разумным держаться подальше.

Машины притормозили, и напуганные сердитые водители принялись отчаянно сигналить. Обе женщины будто просто не замечали их присутствия. Они смотрели в глаза друг другу, казалось, остальной мир для них перестал существовать. Когда они остановились посреди дороги под светом уличных фонарей, их разделяло метра полтора.

– Я Адамантина.

– Я Уайлд.

Обмен именами прозвучал сухо и без эмоций, будто какой-то необходимый ритуал.

– В конце концов останется лишь один, – проговорила Адамантина, и Уайлд повторила ее слова.

Замолчав, женщины впились друг в друга взглядами, будто оценивая возможности соперницы. А потом Уайлд атаковала без предупреждения. Она сразу нанесла смертельный удар, целясь кончиком копья в горло Адамантины, но та блокировала его наручем, прежде чем острие успело воткнуться ей в шею. Кость громко царапнула по металлу, но следов на наруче не осталось. Адамантина ударила Уайлд в грудь раскрытой ладонью левой руки, одновременно выпустив электрический разряд. Сила стремительно вырвалась из ее ладони и окутала Уайлд коконом пляшущей серебристой энергии. Женщина-кошка застыла и взревела от боли так громко, что Джеффри, поморщившись, зажал уши. Последователи Уайлд сделали то же самое, и так же поступили ближайшие к ним водители. Взорвались фары, треснули автомобильные стекла. Джеффри заскрипел зубами. Такое ощущение, что в уши вогнали раскаленные добела лезвия. Застонав от боли, он упал на колени. Возможно, рычание для Уайлд – то же, что электричество для Адамантины, звуковое оружие, куда более разрушительное, чем копье. Из носа и ушей заструилось что-то теплое. Джеффри понял, что это кровь, и испугался, что еще немного – и его мозг превратится в кашу.

Оглушительный рев Уайлд задел и Адамантину: отдернув руку, она отвернулась и зажала уши. Электрические разряды, пронизывающие тело женщины-кошки, тут же исчезли, оставив дымящиеся подпалины на шкуре и черный отпечаток ладони на кожаном жилете. Рычание оборвалось влажным щелчком. Уайлд поморщилась и сглотнула. Быть может, использование звукового оружия как-то повредило ей горло. Джеффри бы не удивился, учитывая громкость рычания. Уши у него болели адски, и в них стоял такой звон, что Джеффри ничего не слышал.

Глаза его, однако, остались в порядке. Выпрямившись и убрав руки от ушей, он увидел, что Адамантина все еще стоит спиной к Уайлд, зажимая уши. Пусть она была сильнее человека – наверное, намного сильнее, – она стояла ближе всех к женщине-кошке, и вся мощь звука пришлась на нее. Воспользовавшись моментом, Уайлд поудобнее перехватила копье и метнулась вперед, намереваясь вонзить его Адамантине между лопаток. Однако та почувствовала движение за своей спиной, круто развернулась и стремительно взмахнула рукой в когтистой перчатке. Металлические когти ударили по копью и отбили его в сторону. Уайлд, однако, не выпустила копье из рук, поэтому чуть не потеряла равновесие. Она отшатнулась влево, а Адамантина позволила инерции развернуть себя и атаковала снова, только на этот раз острые когти вонзились в левое плечо женщины-кошки. Адамантина опять выпустила электрический разряд, вырвав из глотки Уайлд рев, который был все еще оглушительным, но гораздо слабее. И все-таки уши болели жутко – Джеффри снова закрыл их ладонями. Он ожидал, что последователи Уайлд сделают то же самое, однако они опустились на колени, сцепив руки перед собой, склонив головы и оставив кровоточащие уши незащищенными. Поначалу Джеффри не понимал, что они делают, но затем его осенило. Они молились. За Уайлд или ей самой? Может, и то и другое.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Именно в этот момент Джеффри понял, что за существа Уайлд и Адамантина, почему они обладают странными способностями и ищут последователей. Они боги или существа столь на них похожие, что разницы почти и нет.

«Я адепт психопатки с металлической кожей, – подумал Джеффри. – Чего только жизнь не выкинет».

Уайлд продолжала рычать, но ее голос звучал с надрывом, а из уголка рта начала сочиться кровь.

«Она повредила что-то внутри», – подумал Джеффри и представил, как ее голосовые связки расслаиваются подобно переваренному мясу.

Адамантина сжимала зубы, а из ее ушей и носа хлынуло темное серебро, которое, очевидно, было у нее вместо крови. Должно быть, она испытывала сильную боль, но даже если так, не обращала на нее внимания, продолжая отправлять электрические разряды в тело Уайлд. Женщина-кошка билась и дергалась, от ее шерсти и изо рта поднимался дым, словно она поджаривалась изнутри. Рычание стихало и в конце концов стало не громче мяуканья котенка. Из ее голоса ушла вся сила, и Джеффри, сообразив, что звуковая бомбардировка окончена, опустил руки. Адамантина выдернула когти из тела Уайлд быстрым яростным движением, разорвав плоть, и из раны хлынула кровь. Уайлд перестало сотрясать разрядами. Она рухнула на асфальт и осталась лежать неподвижно, тяжело дыша и полуприкрыв глаза, будто вот-вот готова была потерять сознание.

Адамантина с широкой улыбкой взирала на поверженную соперницу.

– Прости, сестра моя, но, как тебе известно, в конце концов останется лишь один.

Она выдернула костяное копье из безвольных пальцев Уайлд, перехватила его обеими руками и без колебания вонзила женщине-кошке в грудь. Уайлд пронзительно взвизгнула, а ее последователи вскрикнули в отчаянии. На губах Уайлд запузырилась кровь, она схватилась за копье и попыталась выдернуть его, но Адамантина налегла на оружие всем телом, и шансов у Уайлд не осталось. Спустя несколько секунд ее руки безвольно упали, глаза остекленели, а дыхание остановилось.

Адамантина вынула копье из груди Уайлд и подняла его над головой. С наконечника капала кровь.

– Я осталась в живых! – провозгласила она.

Будто в ответ тело у ее ног начало излучать белый свет, который становился все ярче и ослепительнее, пока труп женщины-кошки не перестал быть виден. А потом, так быстро, что Джеффри едва разглядел движение, вся энергия собралась в сферу размером примерно с футбольный мяч и метнулась к Адамантине. Шар света ударил ее в грудь, но не сбил с ног, а исчез, будто поглощенный ее телом. Труп Уайлд тоже исчез, и теперь ничто не напоминало о том, что женщина-кошка вообще существовала, даже крови на асфальте не осталось.

Глаза Адамантины на мгновение вспыхнули ярким бело-голубым светом – они засияли даже ярче, чем бывало, когда она злилась, – а после того, как свет угас, Джеффри заметил, что ее уши и нос больше не кровоточат. Вся серебряная кровь бесследно исчезла.

Он не знал наверняка, что случилось, однако похоже было, что, убив Уайлд, Адамантина как-то вобрала ее в себя. Интересно, ее силу тоже?

Пятеро последователей Уайлд – некоторые утирая слезы – вышли на дорогу и подошли к Адамантине. Трое – двое мужчин и женщина – упали на колени и склонили головы. Двое – пожилая женщина и юноша, почти подросток, – остались на ногах.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Госпожа, – хором проговорила стоящая на коленях троица, приглушенно и благоговейно.

Адамантина посмотрела на тех двоих, которые не склонились перед ней, и подошла к ним вплотную.

– А вы? – поинтересовалась она. – Вы тоже присягнете мне в верности?

Женщина и молодой человек, переглянувшись, посмотрели Адамантине в лицо. Они оба выглядели напуганными – по щекам парня катились слезы, – но все же помотали головами.