Спящая царевна. Своих не бросаем - Надежда Черпинская

я своё согласие. Будет вам благословение и свадьба! Но если только посмеет обидеть… Шкуру спущу!

Царь-батюшка даже пальцем строго погрозил. Но Делия только рассмеялась, счастливо и беспечно, обнимая отца ещё крепче и благодарно целуя в обе щеки.

– Государь… – смущённо кашлянули позади.

Делия выскользнула из отцовских рук. На пороге светлицы стоял один из царских ратников.

– Государь, там ещё одна сана вернулась с дозора. От Белой. Дружина Гордея. Примешь старшого?

– Зови, зови скорее! – торопливо кивнул Ратмир.

Но Делия уже не слушала, что скажет отец. Юркой ласточкой сорвалась с места, стремглав полетела по лестницам во двор, навстречу любимому. Сердце билось неистово, трепетало от счастья и нежности.

Как же она скучала! Как ждала его! Каждый день, каждый миг считала!

У царского терема собралась уже целая толпа. Всем не терпелось узнать последние вести, поприветствовать защитников родной земли. Но тесные ряды расступились покорно перед дочерью царя.

Делия пробежалась взглядом по потрёпанному отряду Гордея и вскрикнула пронзительно:

– Андрей!

Он обернулся, метнулся навстречу, поймал её в объятия, стиснул до боли.

Усталый, заросший щетиной, пропахший костром…

Такой родной, любимый до слёз.

В глазах всё поплыло тотчас.

– Родная моя… – шепнул он нежно, хрипло, пронзительно.

И Делия, не сдерживаясь больше, припала к любимым губам, целуя так, что у самой голова закружилась.

У всех на виду, прямо на улице, под отцовскими окнами…

Сейчас ей было совершенно безразлично, кто и что подумает, скажет, какие новые сплетни разнесут.

Он вернулся. Живой. Это всё, что имело значение.

9 Царская дочь

Андрей

– Снимай рубаху! Погляжу что у тебя там…

– М-м-м… так вот сразу и снимать? – проурчал Андрей, притягивая любимую к себе, целуя в шею. – Ну, раз ты просишь, могу и не только рубаху... Всё, что пожелаешь, покажу… Только дверь в опочивальню запри сперва!

– Ох ты ж, горячий мой! – рассмеялась Делия, выскользнув из его объятий. – Уже закрыла. Да только миловаться погоди! Сперва раны твои посмотрю…

Андрей состроил уморительную рожицу, изображая глубокую печаль.

– Дель, брось! Нашла раны. Так… царапины Там уже затянулось всё. Добрян подлатал немножко, теперь само заживёт… – попытался успокоить Беркут, потом заглянул в небесно-голубые любимые глаза, добавил хриплым шёпотом: – Я так соскучился!

– И я соскучилась, – отозвалась она столь же тихо, с затаённой страстью. – Но сперва хочу убедиться, что там действительно ничего серьёзного. Пусть и царапины, но это царапины от когтей Серых – заживают долго и трудно. Я, конечно, Добряну благодарна за помощь тебе, но о своём женихе буду заботиться сама, никому не доверю!

– О женихе? – вскинул брови Беркутов. – Ого! Как звучит-то… сладко…

– Сладко, – согласилась она, улыбнулась светло. – А как же иначе мне тебя называть? Жених, будущий муж, желанный мой…

– Век бы это слушал, – Андрей наконец-то стянул рубаху, повернулся спиной, – да только… пока твой отец не…

– Батюшка нас благословил, – неожиданно выдала Делия. – То есть… благословит сейчас, когда ты вернулся. Андрей, покуда тебя не было, я его убедила. Отец согласился на нашу свадьбу. Мы можем теперь быть вместе, любимый мой! Можем…

Договорить он не дал, развернулся резво, ошеломлённый этой новостью, сгрёб свою царевну в охапку, зацеловывая без конца.

Сердце грохотало в груди, как барабан. Горло перехватило, слова не сказать.

Какие там раны боевые, какие царапины, когда он такое услышал! Сегодня самый счастливый день в его жизни! Пожалуй, такой же счастливый, как тот, когда он увидел свою Делю впервые, как тот, когда она ответила на его любовь. Счастливых дней рядом с ней было уже много. Но сегодня – особенный!

– Деля… – прошептал он, совершенно потерявшись от нахлынувших чувств.

Так хотелось поверить, что самая заветная мечта сбылась, и так страшно было поверить в невозможное, а потом разочароваться.

Но глаза любимой сейчас говорили больше, чем было произнесено вслух – глаза, полные искрящегося, солнечного счастья, кричали о том, что всё по-настоящему.

– Деля! – теперь уже радостно воскликнул Беркут, подхватил её на руки, закружил по комнате.

А потом, бережно опустив на постель, жадно припал к губам. Целовал бесконечно долго, попутно то перебирая пальцами мягкие русые пряди, то проворно освобождая от одежд свою красавицу. Она льнула к нему доверчиво и нежно, подчинялась жарким ласкам, столь же нетерпеливая в любви, как сам Андрей.

Лишь на один миг, словно опомнившись, немного отстранилась и пожурила:

– Андрей, а как же твои…

– Потом… Всё потом! – отмахнулся Беркутов, скользнув ладонями по гладким упругим бёдрам.

Когда Делия была рядом, всё остальное теряло значение. Говорить они будут после – делиться общей радостью, строить планы, мечтать о будущем…

А сейчас он хотел утолить свою безумную жажду, напитаться любовью, вобрать в себя её изумительное мягкое тепло. Позабыв обо всём и обо всех, разделить с любимой восхитительный миг слияния двух судеб, двух жизней, двух душ и двух тел в одно целое.

***

Спустя довольно много времени, Делия всё-таки добралась до его боевых ссадин. Не сказать, что Андрею хватило их жаркой близости, но, по крайней мере, первый голод после разлуки был утолен.

И Деля-таки вспомнила, зачем привела его к себе – велела посидеть смирно.

Ну а как можно перечить настоящей царевне? Пришлось взять себя руки и уступить.

Делия разглядывала уже присохшие рубцы, хмурилась, качала головой. А потом затянула мелодичную, звенящую песнь-молитву.

Она не раз утверждала, что особого дара врачевания не имеет, но Андрею эта способность останавливать кровь, заживлять раны, снимать боль всегда казалась настоящим чудом. Вот и сейчас замер, чуть дыша, ощущая эту всё ещё непривычную дрожь внутри и тепло, растекавшееся от ладони Делии по всему телу.

Спустя где-то четверть часа Андрей с изумлением рассматривал лишь едва заметные следы на загорелой коже – будто и не было ничего.

Похоже, сила Делии растёт. Раньше у неё не получалось исцелять так скоро. Интересно, с чем это связано? С её возвращением домой или… Может, это счастливая взаимная любовь превратила её в настоящую светлую волшебницу?

Пока не было в её жизни женского счастья, и дар, от матери доставшийся, не желал расцветать в полную силу.

Мысли о её прошлом, цепляясь одна за другую, невольно привели Андрея обратно в настоящее.

– Дель, а почему ты мне про Рарига ничего не сказала? – он произнёс это без