Наши уже не придут (СИ) - RedDetonator

На самом деле, даже в войнах прошлого разные страны приходили к необходимости формирования подобных подразделений. Первые отряды штурмовиков, как точно знал Немиров, появились ещё в Первую мировую войну, в Германской империи. Это были элитные отряды, возглавляемые унтер-офицерами, задачами которых был прорыв вражеской линии укреплений, что выливалось в максимально быстрое уничтожение наибольшего количества вражеских солдат в траншеях и приоритетное выведение из строя пулемётов. Как только штурмовики выполняли свою кровавую работу, на позиции прибывала ординарная пехота, задачей которой было защитить захваченные траншеи от контрударов.

«Форма изменилась, а содержание всё то же», — подумал капитан Немиров, наблюдая за тем, как штурмовики добивают последних солдат в траншеях.

Прошли минуты с их спуска в траншеи, а командир отряда уже машет ополченцам, показывая, что всё чисто.

«А ведь когда-то я писал о чём-то подобном», — вспомнил он свой источник заработка, коим пробавлялся после разорения бизнеса по переработке батарей.

Людям, почему-то, стало интересно читать художественные произведения, написанные покалеченным фронтовиком.

«Какие-то деньги это приносило…»

В основном он писал в жанре «Альтернативная история», преимущественно на тему Великой Отечественной — эта война оставила незаживающую рану на целых поколениях, поэтому он считал, что подобная литература производит терапевтический эффект. Вопль боли и отчаяния, казалось, прорывался через поколения и люди подсознательно хотели это исправить, хоть как-то.

«Возможно, когда-нибудь, точно так же будут писать и об этой войне…» — подумал Немиров, взглянув на датчик оставшихся патронов в спаренном пулемёте. — «Или не будет больше никаких людей, и никто ничего не напишет…»

Раздался деликатный стук.

Капитан посмотрел на командирский экран и увидел ополченца, лежащего на крыше башни.

— Здравия желаю… — заговорил подползший ополченец. — Рядовой Волчков.

— Вытаскивай Урусбекова, — приказал капитан, открыв люк наводчика.

Он помог, как смог — посадил тело рядового правой рукой.

— Спусти его на землю, — дал Немиров указание. — И включи маяк ГЛОНАСС. Он у него в нагрудном кармане.

Такие маяки есть у каждого солдата, включая и танкистов. В выключенном состоянии он бесполезен, но если активировать его, то он будет слать сигнал что-то около четырёх месяцев, в течение которых тело будет очень легко найти. Заранее включать его запрещено, потому что раньше у противника были средства для пеленгации сигнала, после чего в местоположение прилетало что-то артиллерийское. У солдат НАТО такие тоже есть — это, вообще-то, изначально их придумка, только они опираются на GPS.

В общем-то, такие маяки хорошо помогают находить раненых, поэтому Немиров считал это изобретение одним из немногих хороших вещей, чуть-чуть смягчающих поганое военное бытие…

— Не открывается? — спросил он, когда ополченец не сумел открыть разблокированный изнутри командирский люк. — Тогда лезь через этот люк.

Волчков забрался в танк. Неудобно было крутиться внутри, чтобы пропустить его на место командира, но они справились.

— Следи через экраны и триплексы за окружающей обстановкой, — сказал ему Немиров, подумав, что надо было заранее выделить резерв наблюдателей. — Докладывай о любой увиденной вражеской бронетехнике, а также о пехоте, приближающейся к танку. С добром к нам никто не подходит, поэтому я должен знать обо всех непонятных. Как понял?

— Так точно! — ответил рядовой ополченец. — То есть, вас понял!

— Всё, не спи, — велел ему капитан.

— Разберись с этим, — сказал Немиров, передавая стопку коробочек Клевцову. — Мне письма писать…

Три «За Отвагу», два «Георгиевских креста» четвёртой степени — столько выделили им за успешный захват укрепов.

— Наверное, лучше посмертно, да? — неуверенно спросил лейтенант.

— Сам решай, — переложил на него ответственность Немиров. — На собственное усмотрение, короче говоря.

Потом нужно будет вписать Ф.И.О. в наградной лист и описать подвиг — отражена уже четвёртая контратака НАТО, поэтому такого тут хватало…

Варшава успешно блокирована, но поток беженцев всё не убывает. Даже если бы они захотели, у них не хватит сил, чтобы прекратить его. Возможно, вместе с гражданскими из города выходят и вражеские солдаты, но Немирову было всё равно.

Обороны города не видно, но внутрь они не полезут, потому что это гарантированные тяжёлые потери. Среди городских руин один вражеский солдат превращается в пять — даже если это и преувеличение, то незначительное.

В городе почти невозможно реализовать преимущества бронетехники: укрытий полно, эффективность противотанковых средств резко возрастает, а ещё там много гражданских, которых крайне нежелательно убивать, даже случайно. Если пришёл в город с целью геноцида, то задача немного упрощается, но они пришли сюда не с этой целью.

«А с какой?» — спросил себя капитан и не смог дать себе ответа.

Командование метает бронетехнику на самые опасные направления, поэтому отдохнуть получается только вот в такие периоды затишья. Но это для солдат, а для офицеров и сержантов работа не заканчивается. Организационные проблемы, письма соболезнования родным, обязательно от руки, обязательно аккуратным разборчивым почерком — так того требует протокол.

«Столько погибших солдат…» — сел Аркадий за стол в своём блиндаже.

Он взялся за первое письмо и дописал его наполовину. Погиб техник, старшина Буркин. Немиров успел узнать его довольно хорошо. Из Волгограда, женат, детей нет, как и у многих, до Второй Третьей мировой работал кузовщиком в автомастерской, ремонтировал электромобили. После мобилизации, прошёл обучение и отправился на фронт в составе 7-го гвардейского танкового батальона. И вот он погиб от снаряда кустарной РСЗО.

Тут в блиндаж вбежал бледный Итальянец, одной рукой прижимающий к груди коробки с наградами, а другой держащий смартфон.

— Всё, товарищ гвардии капитан, добегались… — произнёс он.

— Что случилось? — спросил Немиров.

Лейтенант подошёл и показал ему экран.

— Да это вброс… — не поверил капитан.

Клевцов сменил вкладку браузера и показал другую новость. И ещё одну. И ещё одну.

— Зассут они, — скептически прищурился Немиров.

— А если не зассут? — спросил лейтенант.

Каждая новость сообщала, что объединённое командование НАТО связалось с Кремлём, впервые за три года, и выдвинуло ультиматум — либо ВС РФ отводятся от Варшавы на исходные, либо будет ограниченно применено тактическое ядерное оружие.

— Если не зассут, тогда, действительно, добегались, — вздохнул Немиров. — Скоро узнаем.

— Команда «Газы»!!! — заорал капитан Немиров, выбежавший из блиндажа.

Он уже был в противогазе, надетом так быстро, будто между курсантскими годами и сегодняшним днём прошло не более пары месяцев.

Тактическая ядерная ракета ударила по расположению наибольшей концентрации живой силы — на самом западе Варшавы. Командование уже знает и оперативно доложило всем командирам.

Зарево мощного взрыва было видно и отсюда, поэтому находившиеся на улице солдаты уже лихорадочно надевали противогазы.

— ОЗК!!! — прокричал капитан. — Живо!!!

Сам он быстро раскатал свой комплект по грязи и начал спешно в него облачаться.

— Всем по штатным местам! — продолжил Немиров. — Где Маляр⁈ Итальянец — в БМП! Загерметизироваться и включить вентиляцию! Волчков!!! За мной!

Быстро запрыгнув в танк, он дождался, пока механик-водитель и наблюдатель займут свои места, после чего включил систему защиты от оружия массового поражения.

Все заслонки и жалюзи были закрыты, после чего включилась вентиляция, создавшая подпор.

Одним ударом НАТОвцы не ограничились, поэтому земля затряслась, что отразилось даже на танке.

— В укрытие! — приказал Немиров.

Механик-водитель, без лишних слов, направил танк в специально вырытый капонир, перекрытый двумя рядами мешков с землёй и четырьмя рядами дубовых брёвен. Так себе защита от ядерного удара, но хоть что-то…