Литературные вечера. 7-11 классы - Надежда Пестрякова

Хотелось закурить, но здесь запрещено.

Хотелось закирять, но высохло вино,

Хотелось объяснить – сломали два ребра.

Хотелось возразить – но били мастера.

Хотелось одному – приходится втроем.

Надеялся уснуть – командуют «Подъем!»

Хотелось полетать – приходится ползти.

Старался доползти – застрял на полпути.

Ворочаюсь в грязи. А если встать, пойти?

За это мне грозит от года до пяти.

Хотелось закричать – приказано молчать:

Попробовал молчать – но могут настучать.

Хотелось озвереть. Кусаться и рычать.

Пытался умереть – успели откачать.

Могли и не успеть. Спасибо главврачу

За то, что ничего теперь я не хочу.

Психически здоров. Отвык и пить, и есть.

Спасибо. Башлачев. Палата № 6.

(Звучит музыкальный проигрыш из песни группы «Август» «Осень»)

Второй ведущий :

Итак, мир сегодняшний. Как видим, он не настолько изменился, чтобы поэт мог чувствовать себя в нем уютно. Судьба и стихи А. Башлачева – тому доказательство.

И если мы обратимся к творчеству сегодняшних молодых поэтов (а часто это барды – создатели современного рока), мы найдем в нем ощущение дисгармонии, царящей в мире, мотив одиночества поэта среди чужих ему людей, конфликт со временем, а порой и с самим собой, неприятие постулатов, на которых основывается бытие современного человека. Поколение сегодняшних молодых чувствует боль.

К. Кинчев (Панфилов) (стихотворение «Мое поколение»):

Две тысячи тринадцатых лун

Отданы нелепой игре.

Но свет от потухшей звезды – все еще свет.

Тебе так трудно поверить в свой путь

От этой стены к этой стене.

Ответь!

Понял ли меня или нет?

К несчастью, я слаб, как слаб очевидец

Событий на Лысой Горе.

И я могу предвидеть, но не могу предсказать.

Но если ты вдруг увидел

Мои глаза в своем окне,

Знай,

Я пришел помешать тебе спать.

Ведь это мое поколение молчит по углам,

Мое поколение не смеет петь,

Мое поколение чувствует боль,

Но ставит себя под плеть,

Мое поколение смотрит вниз,

Мое поколение боится дня,

Мое поколение пестует ночь,

А по утрам ест себя.

В. Трегубов, рок-группа «Крематорий», (стихотворение «проснись, нас обокрали»):

Скорее проснись, нас обокрали

Все наши мечты унесли. Мы проспали.

И вот мы голые идем

С тобой по улице вдвоем.

Пойми скорей, мой друг, нас обокрали.

Ну что ты кричишь, ведь не будешь услышан.

Лишь тени живут здесь – в подвалах, на крышах.

Ты в самой страшной из пустынь.

<…>

Ты хочешь кричать – пожалей свои связки.

Не будешь услышан. Скорей свистнет рак.

Ведь только в прочитанной в юности сказке

На помощь приходит какой-то дурак.

Вглядись в знакомые лица, детали

И вспомни вот эту бессмысленность глаз.

Ведь это они, пока мы крепко спали

Без всякой причины украли все лучшее в нас.

Первый ведущий :

Московский рок-бард Сергей Рыженко определяет мироощущение сегодняшних строчкой: «Мы инвалиды поколения, не знавшего войны…».

Сергей Рыженко (стихотворение «Инвалидам рока»):

Мы инвалиды поколенья, не знавшего войны.

Наши старые раны получены на семейных фронтах и в битвах за пиво.

Мы кровь проливали во славу Отчизны лишь в окопах районных участков,

Признанные негодными на подвиг по слабости ума,

<…>

Словесные помои напоминают больные сны,

А правда, сказанная в глаза, считается за глупость.

В циркулярах сказано: «Безоружны, и потому очень опасны —

Безопасны лишь те, кто добровольно пошел на беззубость».

Так случилось, бог знает за что, за какие грехи,

А может, за что-то в награду – но все мы родились в России.

Не случайно похожи два слова – петь, терпеть,

Но ты счастлив здесь жить и счастлив здесь умереть!

<…>

(Звучит песня группы «Август» «Колокол»)

Второй ведущий :

Стихотворение – набат, песня – колокол. Для кого они звучат? Тем, кому положено не слышать, не слышат.

Значит, они звучат для нас. Но как часто и мы оказываемся глухими к слову поэта, как часто спешим отвернуться, а то и вовсе не замечаем их, а значит, и нашей боли, а порой выносим скороспелый и отнюдь не умный приговор. И потом всегда опаздываем с признанием…

В. Шахрин (стихотворение «Поплачь о нем»):

Тихое утро, над городом смог.

Майская зелень. Энцефалит.

Там хорошо, где нас с тобой нет.

Канистра с пивом, причем здесь вода,

Искусственный пилот, причем здесь народ…

Сегодня умрешь, завтра скажут – поэт.

В. Хлебников (стихотворение «Еще раз, еще раз»):

Еще раз, еще раз,

Я для вас звезда.

Горе моряку, взявшему

Неверный угол своей ладьи

И звезды:

Он разобьется о камни,

О подводные мели.

Горе и вам, взявшим

Неверный угол сердца ко мне!

Вы разобьетесь о камни,

И камни будут насмехаться

Над вами,

Как вы насмехались

Надо мной.

И. Северянин (стихотворение «Рядовые люди»):

Я презираю спокойно, грустно, светло и строго

Людей бездарных: отсталых, плоских, темно-упрямых,

Моя дорога – не их дорога.

Мои кумиры – не в модных храмах.

Я не желаю ни зла, ни горя всем этим людям —

Я равнодушен; порой прощаю, порой жалею.

Моя дорога лежит безлюдьем.

Моя пустыня – дворца светлей.

За что любить их, таких мне чуждых?

За что убить их?

Они так жалки, так примитивны и так бесцветны

Идите мимо в своих событьях, —

Я безвопросен – вы безответны.

Не знаю скверных, не знаю подлых – все люди правы.

Не понимают они друг друга – их доля злая.

Мои услады – для них отравы.

Я презираю. Благословляя…

Первый ведущий :

Обратная связь. Если ее нет, страдает не только поэт, ибо все в мире взаимосвязано. Не понимая, не желая ничего сделать, чтобы понять, мы обделяем себя, обедняем свой духовный опыт, свой внутренний мир.

Н. Гумилев (стихотворение «Мои читатели»):

Старый бродяга в Аддис-Абебе,

Покоривший многие племена,

Прислал ко мне черного копьеносца

С приветом, составленным из моих стихов.

Лейтенант, водивший канонерки

Под огнем неприятельских батарей,

Целую ночь над южным морем

Читал мне на память мои стихи.

Человек среди толпы народа,

Застреливший императорского посла,

Подошел пожать мне руку,

Поблагодарить за мои стихи.

Много их, сильных, злых и веселых,

Убивавших слонов и людей,

Умиравших от жажды в пустыне,

Замерзавших на кромке тонкого льда,

Верных нашей планете,

Сильной, веселой и злой,

Возят мои книги в седельной сумке,

Читают их в пальмовой роще,

Забывают на тонущем корабле…

<…>

И когда придет их последний час,

Ровный, красный туман застелет взоры,

Я научу их сразу припомнить

Всю жестокую милую жизнь,

Всю родную странную землю —

И, представ перед ликом Бога

С простыми и мудрыми словами,

Ждать спокойно Его суда.

4. «…И буду жить в своем народе!» (Поэзия Н. Рубцова) (8 класс)

ЦЕЛИ:

1) расширение знаний учащихся о творчестве лирического поэта Н. Рубцова;

2) воспитание чувства любви к родной земле.

ОФОРМЛЕНИЕ ВЕЧЕРА

Фотографии Н. Рубцова, фотография памятника поэту в Тотьме, репродукции картин Н. Ромадина, К. Васильева.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

1) ведущий;

2) чтецы.

ХОД ВЕЧЕРА

(Звучит песня на стихи Н. Рубцова «В горнице» в исполнении Г. Яутакайте. Музыка А. Морозова)

В горнице моей светло.

Это от ночной звезды.

Матушка возьмет ведро,

Молча принесет воды…

Красные цветы мои

В садике завяли все.

Лодка на речной мели

Скоро догниет совсем.

Дремлет на стене моей

Ивы кружевная тень,

Завтра у меня под ней

Будет хлопотливый день!

Буду поливать цветы,

Думать о своей судьбе,

Буду до ночной звезды

Лодку мастерить себе…

Ведущий :

Эта чистая, грустная, нежная песня написана на стихи Н. Рубцова, поэта с необыкновенным лирическим даром. Сейчас его считают одним из наиболее выдающихся лирических поэтов современности. А ведь чтобы напечатать свои стихи, ему приходилось тратить столько сил… За свою жизнь он успел издать лишь 4 поэтических сборника, но оставил свой неповторимый, добрый и прекрасный след в поэзии.

Первый чтец (стихотворение «Я переписывать не стану…»):

Я переписывать не стану

Из книги Тютчева и Фета,

Я даже слушать перестану

Того же Тютчева и Фета,

И я придумывать не стану

Себя особого, Рубцова,

За это верить перестану

В того же самого Рубцова.

Но я у Тютчева и Фета

Проверю искреннее слово,

Чтоб книгу Тютчева и Фета,

Продолжить книгою Рубцова…

Ведущий :

Рубцов родился, чтобы быть на земле поэтом. У всякого человека в жизни много и горестей, и радостей. Для Рубцова вся жизнь его была в одном: и горестью его, и радостью была Поэзия.