Страх мой – враг мой. Как помочь ребенку избавиться от страхов - Татьяна Шишова

Если же ребенок воспринимает привидение просто как некий сказочный, вымышленный персонаж, принципиально ничем не отличающийся от Бабки Ёжки или злого Волка, можно попробовать побороться со страхом в игре или в рисунках. Но все равно подходить к этому следует с осторожностью, чтобы не разбередить фантазию ребенка и не напугать его еще больше.

Отыгрывать страх привидений можно с конструктором «Лего»: в одном из его вариантов есть крошечное привидение, которое даже светится в темноте, но при этом выглядит совсем не страшно.

Можно и самим смастерить привидение из бумаги или кусочка белой материи. Надо только, чтобы оно было маленьким и забавным, тогда ребенок не испугается.

Если вы приобретете «Лего», «назначьте» привидение помощником добрых рыцарей, пусть оно побеждает злодеев, подстраивает им ловушки, морочит голову.

А потом имеет смысл сделать так, чтобы привидение оказалось и не привидением вовсе, но заколдованным персонажем, который должен, как и положено в сказке, в конце концов расколдоваться.

Лучше всего, если ему поможет ваш ребенок, — например, найдет старинный свиток, в котором написано, что расколдует привидение тот, кто совершит отважный и благородный поступок. И вы вместе придумаете этот поступок.

А можно поставить сказку О. Уайльда про Кентервильское привидение. Читать ее сейчас не обязательно, так как она довольно трудна для восприятия в дошкольном и младшем школьном возрасте, — лучше кратко пересказать.

Но сам факт, что озорные дети совершенно измотали и замучили своими шалостями привидение, которое рассчитывало выжить их из замка, наверняка придется по душе вашему ребенку; он будет с удовольствием играть в Кентервильское привидение.

Используйте игрушки из киндер-сюрпризов, их размер в данном случае оптимален. Строго придерживаться авторского сюжета не обязательно, главное — следить, чтобы игра не приобретала зловещего или агрессивного оттенка. В подобных случаях мягко, но решительно направьте фантазию ребенка в более безобидное русло, предложите ему пощадить и пожалеть бедолагу, над которым озорники и так уже порядком поиздевались.

5. «Маленькое привидение из Вазастана»

(для детей 6–8 лет)

Когда страх привидений уже отыгран на маленьких фигурках и в рисунках, иллюстрирующих эти игры, затейте ролевую игру по эпизоду из «Повести о Малыше и Карлсоне, который живет на крыше». Среди прочих шалостей имеется и такая, когда Карлсон изображает привидение. Возьмите старую простыню, сделайте в ней прорези для глаз и попробуйте играть без кукол, сначала предложив роль «привидения из Вазастана» какому-нибудь другому ребенку. Внимательно наблюдайте за реакцией своего. Если он не выкажет тревоги, в следующий раз дайте ему роль проказника Карлсона.

Если же вы заметите, что трусишке не по себе, перейдите на кукольный вариант игры (однако игрушки берите уже не маленькие, а среднего размера). С представлением без кукол придется повременить, ваш ребенок еще не готов к такой психологической нагрузке.

Играйте в светлое время суток, когда ребенок спокоен и не утомлен. Вообще, тема привидений и прочей нечисти способна нагнать жуть даже на взрослых, поэтому в игре должно быть как можно больше условности и юмора. Шутливый тон, смех, акцент на том, что все происходит понарошку, обесценивают страшные фантазии, а яркие, но не пугающие художественные образы постепенно заслоняют те, которые раньше вызывали у ребенка страх своей сверхъестественностью. Вот почему, борясь со страхом фантастических персонажей, важно опираться на знакомые и, по сути, нестрашные сюжеты. От мыслей о всяких зомби, вампиров и кровожадных рептилий малышей лучше отвлекать; «герои» эти настолько чужеродны для русской культуры, что игра в них часто лишь усугубляет страхи ребенка. Образно говоря, в его подсознании нет иммунитета против подобных персонажей, и лучше не рисковать. (Подробнее мы написали об этом с И. Я. Медведевой в книге «Разноцветные белые вороны», см. главу «Страсти-мордасти и манная каша»). Изображая страшных сказочных персонажей, следует подчеркивать их слабости, смешные недостатки, чтобы у ребенка не создалось впечатления неуязвимости и непобедимости Зла. Берите в этом пример с советских мультипликаторов и детских режиссеров, которые всегда привносили в образ Бабы Яги или Кащея некоторую долю юмора.

6. «Превращение сказочного злодея»

(для детей 4–8 лет)

Можно играть вдвоем, а можно пригласить еще нескольких детей. Смысл игры состоит в том, чтобы придумать, в кого или во что превратился сказочный злодей, который тревожит воображение вашего ребенка, а потом изобразить это в рисунках, лепке или в маленьких театральных сценках. У детей 7–8 лет пользуется популярностью пантомима, — тогда в игре появляется дополнительное условие: надо отгадать, кого изображает водящий. Отгадавшему начисляются очки.

Для четырехлеток важнее всего сам факт, что чудище превратилось в кого-то совсем не страшного. Играя же с ребятами постарше, обращайте внимание на занимательность сюжета и хотя бы некоторую мотивированность превращения. Например, колдунья может превратиться в кошку (лучше беспомощного котенка), веник или метлу (ассоциация с помелом), в старый халат или рваные шлепанцы (колдуньи ведь часто изображаются в книгах и мультфильмах неопрятными, грязными старушенциями). Такое принижение образов сказочных злодеев и включение в цепочки привычных логических связей лишает их ореола сверхъестественности и способствует преодолению страха.

Страх смерти

Обычно он появляется у детей лет в пять-шесть и в принципе вполне нормален. Когда ребенок вдруг осознает, что и он сам, и люди вокруг него смертны, это становится для него серьезным потрясением. Но жизнь берет свое, дети более или менее утешаются тем, что все это случится еще очень нескоро, и мысли о смерти постепенно вытесняются на задний план. Во всяком случае, они не отравляют ребенку существование.

Однако на некоторых детей осознание людской смертности производит такое тяжелое впечатление, что они не в силах от него оправиться. Страх смерти не дает им покоя. И самое сложное в борьбе с этим страхом то, что он вовсе не надуманный, а вполне реальный в отличие от боязни чудовищ (хотя и эта боязнь, и страх темноты и одиночества, по сути, тоже проявления ужаса перед смертью, только завуалированные). Поэтому родители подчас совершенно теряются, не зная, что сказать тоскующему малышу. Действительно, что тут скажешь? Что он будет жить долго-долго, а потом ученые придумают какое-нибудь лекарство? Увы, такие уговоры обычно не действуют на детей с невротическим, усугубленным страхом смерти. Как же быть?

Помочь тут может только вера в бессмертие души. Хотя приобщать таких ранимых, повышенно впечатлительных детей к религии следует осторожно, не делая упора на обрядовой стороне и, главное, обходя в разговорах тему бесов и преисподней, чтобы не вызвать новую вспышку страхов и еще больше не усугубить нервозное состояние ребенка. Вера в загробную жизнь и в бессмертие души дает очень многим детям — и не только детям — точку опоры. По крайней мере, наш опыт работы с маленькими невротиками это подтверждает.

Вот, к примеру, рассказ матери одного шестилетнего мальчика: «Мой сын очень боялся умереть. Плакал навзрыд, спрашивал, страшно ли лежать одному в земле и изобретут ли таблетки, от которых можно жить вечно. Сначала я не знала, как его успокоить. Говорила, что все произойдет очень нескоро. Но, естественно, ничего не помогало. При одном упоминании о смерти Ваня начинал плакать. А потом я решила рассказать ему о том, во что сама верю. Так меня наставляла моя бабушка (она была очень набожной и верила в загробную жизнь): „После смерти душа человека улетает на небо и оттуда наблюдает за всем, что происходит на земле. Если человек хороший, то его душу забирают светлые силы, а если плохой — темные и страшные силы. А когда умершего человека закапывают в землю, он ничего не чувствует. Ему все равно, так как он, вернее его душа, уже на небе“. Ваня после этого стал меньше беспокоиться и больше не плакал. Хотя вопросы еще задавал».

Особо впечатлительные и тонко чувствующие дети уже в 3–4 года проявляют тревогу: как это их когда-то не было? Порой доходит до слез и горьких обид. Мать одной трехлетней девочки ломала голову, не зная, как быть: стоило ей в разговоре со старшим сыном вспомнить какое-то событие, случившееся до рождения дочки, как та принималась рыдать, требуя сказать, где была тогда она. Ответы типа «ты еще не родилась» вызывали у крошки только ярость. Наконец измученная и растерянная мать сказала, — как она потом признавалась — «просто чтобы отвязаться»: «ты была на звезде». И это сработало! Девочка мгновенно успокоилась и с тех пор полюбила слушать истории о детстве брата. Правда, еще года два неизменно уточняла: «А я тогда была на звезде, да?»