Поцелуй - Джилл Мэнселл

Его восхищал эксцентричный образ жизни Катерины — абсолютно богемный, так он считал, и очень сильно отличающийся от его собственного. Жить в Уимблдоне, с отцом-финансистом, матерью-домохозяйкой и двумя младшими сестрами, сущими язвами, было не слишком интересно.

Катерина, которой в отличие от Саймона с детства не запрещали пачкать мебель, перебросила длинные ноги через подлокотник кресла и открыла пакет чипсов.

— Как дела дома? — задумчиво повторила она. — Не так уж хорошо. Эта жуткая Джина только и делает, что лопочет о своем муже, мама из кожи вон лезет, чтобы ее подбодрить, а я стараюсь не путаться под ногами. Самое скверное, что через месяц нам понадобятся деньги, чтобы заплатить за жилье, а у мамы по-прежнему нога в гипсе. Когда я уходила утром, она листала «Стейдж», но кто же даст ей работу в таком состоянии?

— Элизабет Тейлор играла в «Лисичках», сидя в инвалидном кресле… — возбужденно начал Саймон.

Катерина бросила на него убивающий взгляд:

— Это Элизабет Тейлор, а здесь — реальный мир.

— И что ты собираешься делать? — Саймон восхитился ее спокойствием.

Катерина помедлила, пожала плечами:

— Наверное, найду работу. По вечерам. Главное, чтобы хорошо платили, и чтобы работа не отвлекала отдел по дому. Если не получится — подыщу маме нового богатого мужчину. — Вдруг она ухмыльнулась и швырнула пустой пакет из-под чипсов в мусорное ведро. — По-моему, неплохая идея. Из меня получилась бы очень преданная падчерица. Как тебе кажется? Чем больше у него будет денег, тем преданнее…

— Да ты шутишь, — встревожился Саймон.

— Конечно. — Она сделала вид, будто собирается запустить в него банкой из-под колы. — Господи, да кому нужны мужчины! А теперь перестань ныть и расскажи все, что знаешь, о продолговатом мозге. Сегодня у нас анатомия, а я еще не дописала реферат.

Саймон ухмыльнулся:

— А я думал, ты не нуждаешься в мужчинах.

— Не нуждаюсь, — резко ответила Катерина. — Но мне нужна информация. И потом, ты не мужчина, а мальчик.

«Черт возьми, — выругался про себя Сэм Шеридан, наконец, положив трубку. — Придется часа два где-то болтаться с чемоданами, прежде чем отправиться в Кингсли-Гроув».

Эндрю не было в офисе, дома никто не подходил к телефону, нарушение суточного ритма уже давало себя знать. Если бы он поспал в самолете, вместо того чтобы болтать с довольно назойливой, но, несомненно, хорошенькой девицей, то сейчас не чувствовал бы себя таким усталым.

«Но Джина — раба привычки, — уверил он себя, поглядывая на часы, которые не забыл перевести, когда заокеанское путешествие приблизилось к концу. — Уже почти четыре, и, разумеется, она скоро вернется домой, чтобы приготовить ужин. Если взять такси, приеду к ней в пять — как раз, чтобы помочь. Потом вздремну пару часиков, приглашу обоих на ужин в честь своего возвращения. Будет так приятно снова повидать Эндрю. Ведь почти полгода не виделись. А что касается Джины… как я люблю поддразнивать и шокировать милую, чопорную, безукоризненную Джину!»

«Вот черт! — ругнулась про себя Иззи, приковыляв в гостиную и уставившись на замолкший телефон. — Разве люди не понимают, сколько времени требуется человеку с ногой в гипсе, чтобы добраться до комнаты, где звонит телефон, не говоря уже о том, чтобы взять трубку? И как не впасть в ярость от невозможности выяснить, кто звонил?»

Запустив подушкой в телефон и промахнувшись, Иззи ненадолго дала волю романтическому воображению. Один-единственный звонок, в конце концов, способен изменить всю жизнь.

Это мог быть Эндрю Ллойд Уэббер с предложением главной роли в его новом грандиозном мюзикле. Или Дуг Стедман, агент, который хотел сказать, что некий американский продюсер предлагает Иззи — и только Иззи — заменить Ширли Маклейн в бродвейском шоу. Это мог быть коммивояжер, рекламирующий новые окна по супернизкой цене…

— Вот черт, — сказала Иззи вслух.

Она выбралась обратно в коридор, по пути прихватив куртку и сумку. Раз уж спустилась, можно поупражнять здоровую ногу и прогуляться по магазинам, прежде чем они закроются. Иззи необдуманно пообещала приготовить ужин для Джины и Кэт и теперь сообразила, что надо купить что-нибудь съедобное. Вероятно, Джина ожидает на ужин что-нибудь изысканное, а не тосты с консервированной томатной пастой.

Сэм ехал в такси, и его взгляд привлекла темноволосая женщина в короткой желтой юбке, бредущая по тротуару на костылях. Сэма поразили ее ноги — одна в гипсе, а вторая, весьма красивая, обтянутая черным чулком. Такси остановилось, и он увидел лицо женщины в оранжевом свете уличного фонаря. Сэм поразился еще сильнее. Когда она на мгновение задержалась, чтобы найти ключ в кармане куртки, их взгляды встретились. Темные глаза, большой рот, пьющиеся волосы, нечто неуловимое… атмосфера силы, юмора, смелости… Немедленно позабыв об усталости, Сэм улыбнулся незнакомке, но она уже успела отвернуться.

А потом она направилась — нетвердой походкой, но очень решительно — к дому Эндрю и Джины.

«Тем лучше», — хмыкнул Сэм, вытаскивая чемоданы из машины и протягивая таксисту деньги. Через несколько секунд он догнал ее у входной двери.

— Привет. — Сэм одарил незнакомку сияющей улыбкой, и на сей раз она не осталась незамеченной. — Не знаю, кто вы, но время рассчитали отлично. Я думал, Джина уже дома, — указал он на темные окна. — Но видимо, ее нет. А я, боюсь, потерял ключ.

Женщина взглянула на него, но не улыбнулась в ответ.

— Простите, я просто невежа. Даже не представился.

Меня зовут…

— Я знаю, кто вы такой, — резко отозвалась Иззи, поражаясь самообладанию этого человека. Мельком взглянув на чемоданы, усмехнулась: — А Джина меня не предупредила. Вы разговаривали с ней? Она вас ждет?

Удивленный неожиданной ее резкостью, Сэм пожал плечами:

— Ну… не то чтобы… Я уже сказал — когда звонил, ее не было дома. Но она не будет против, поверьте. За пятнадцать лет она, кажется, уже привыкла к…

— Не сомневаюсь. — Иззи решила, что самое время высказать Эндрю Лоренсу («Вот ты какой, сволочь!») свое мнение по поводу его непристойного поведения. Она не видела фото мерзавца и представляла себе мужчину постарше и куда более чопорного — из тех, кто предпочитает костюмы в полоску, а не потертые кожаные куртки и старые джинсы. Но даже в сумерках Иззи видела, что этот человек, несомненно, одарен приятной внешностью и обаянием.

«И только мужчина с полным отсутствием скромности, — мрачно подумала она, — способен вот так вернуться домой в надежде, что его простят».

— Не сомневаюсь, — повторила Иззи, прислоняясь к холодной каменной стене и неторопливо убирая ключ в карман. — Но это не значит, что она и дальше будет с этим мириться. Джина, возможно, боится обидеть вас, хотя вы с потрясающей легкостью разрушили ее жизнь, но я не Джина. Послушайте, — она с удивлением обнаружила, что Эндрю не выказывает признаков раскаяния, — вам не приходило в голову, что жена может не распахнуть объятия, если вы вдруг появитесь на пороге?