Сказки Освии. Подвиг на троих - Татьяна Бондарь

укоризной. Она была так похожа на Освальда в этот момент, что мне показалось, будто это он сам сейчас оценивающе смотрит на мое поисковое заклинание, доходящее в плите. Хотя младенцы не должны понимать такие вещи. Или должны?

Вместе мы наблюдали, как в углях чернеет и сгорает кожаный мешочек с моим первым поисковым заклинанием в жизни. Угли стали затухать, Дэми уснула на спине у матери, няня Мэлли тоже начала зевать.

– Не получилось, – решила я, впадая в панику и глядя, как кусочки обугленной свернувшейся кожи отслаиваются от теста. Но именно в этот момент колобок шевельнулся.

– Не хнычь, мать, прорвемся! – бодро сказал мой кулинарный дебют, глядя налипшими угольками, которые, без сомнения, служили ему глазами. – Мать, ты что так смотришь? – поинтересовался колобок, вылезая из плиты. От него в воздух поднимался дымок.

– Как ты меня назвал? – в растерянности спросила я.

– Мать, конечно! Ты по сумке поскребла, по комнате помела, к тарелке чуть не прилипла. Страдала, можно сказать. Так что я твое дите. Правда, теперь тебе придется отвечать за мои поступки, ведь я еще несовершеннолетнее дите, а значит, не разумное. Но ты не бойся, я буду хулиганить незаметно и никому не скажу, что это я. А если меня поймают – все равно тебя не выдам. Я же хороший сын!

– Я напутала с заклинанием! – обреченно выдохнула я. – Он не должен был разговаривать, да еще так.

– Бездарь, – как мне показалось, немного довольно заметила Василика. Дэми спала, поэтому ее «агудя» осталось на потом.

– Не расстраивайся, мать, так даже лучше! Вот смотри, от того колобка, что страшный маг Оксквальд делал, у него как нос чесался? Он его за это и убил. А от меня – ничего не чешется, – заступился за себя и меня новоиспеченный. – Кого ты там искать собралась? Батю? Так мы его живо откопаем, я тебе честное колобковое даю.

– Кого откопаем?

– Кого-кого! Батю, конечно!

– А его надо откапывать? – с ужасом в голосе спросила я.

– Да нет, все вам взрослым объяснять надо. Откопаем – значит, найдем. Собирайся, покатились искать.

– Покатились, я готова, – все еще растерянно согласилась я.

Василика стала накидывать свой плащ, пряча малышку Дэми. Я подняла с пола заранее приготовленную сумку.

– Эй, эта злая тетка, что, с нами пойдет? – возмущенно спросил колобок, глядя на Василику.

– Как ты меня назвало, хлебобулочное?

– Злая тетка! – невозмутимо повторило хлебобулочное.

Я поняла, что сейчас начнется неравный бой, по итогам которого одним колобком в мире станет меньше, и решила вмешаться.

– Сынок, Василика идет с нами!

– Сынок? Мать, не называй меня так! Зови меня просто Коля!

– Хорошо, Коля! Василика действительно злая тетя, но это только потому, что работа у нее такая. Добрая тетя и не смогла бы бить злых дядей по их злым лицам. Она нам будет очень полезна. С нею нам обоим будет безопасней.

Колобок недоверчиво посмотрел на Василику, на его колобочном лице отразилось сомнение. В конце концов он принял мою сторону и сказал:

– Ладно, пусть злая тетка с дитем идет с нами. Но если будет плохо себя вести, я ее в такие дали заведу, Сусамин позавидует.

Сусамин получил свое прозвище за усы, которые были пышными и длинными. Он очень гордился ими, никогда не стриг и сам придумал себе такое имя. Он был самым известным в мире путешественником. Но оказался одним из тех, кто поддался чарам болотниц и предпочел исследовать их места обитания. Сусамин знал дороги по самым гиблым топям и даже водил туда компании, чтобы найти единомышленников. К сожалению, компании не всегда возвращались домой в полном составе, что сильно портило его репутацию.

– Теперь послушай меня, тесто, – сказала злая тетка, – если ты заведешь нас в болота, то тебя съедят первым.

– Мать, ты уверена, что мы без нее не справимся? – обратился ко мне колобок с еще большим сомнением.

– Коля, она идет с нами! – на правах матери настояла я.

Коля

Мы надеялись пройти по городу, не привлекая внимания, но Колю наше мнение не интересовало. Он говорил не переставая, громко высказывая мнение обо всем, что видел. Особенно раздражало его то, что казалось опасным. Проходящая мимо торговка булочками была немедленно прозвана «вражиной всенародной», стая пролетающих мимо голубей вызвала у колобка бурю эмоций, которую он выразил красочным «чухобрюхи вислокрылые». Дети, проявлявшие к нему неподдельный интерес, тоже были обруганы на булочном языке и получили прозвище «жилибыли коротконогие».

На мои увещевания вести себя потише Коля не обращал никакого внимания. Тогда мы с Василикой разработали другую тактику и стали держаться в стороне от шумного колобка, притворяясь, что мы не с ним. Но это тоже не сработало. Как только мы отставали от него достаточно, чтобы сойти за случайных прохожих, колобок разворачивался, и ждал нас до тех пор, пока мы не подходили ближе.

В утешение я нашла плюс в моем «бракованном» детище. Колобок давно остыл, но указывать дорогу не перестал. В конце концов, главное, чтобы он вел нас куда надо, а его болтовню можно было и потерпеть.

Василике, правда, это удавалось хуже, чем мне. Пару раз, когда Коля к ней обратился еще, назвав злой теткой, я отчетливо услышала, как ее плотно сжатые зубы скрипнули. Колобок даже не догадывался, как рискует. Но Василика пока держала себя в руках.

Наконец мы вышли на городскую окраину. Людей стало меньше, и неловкости поубавилось. Коля вел нас в противоположную сторону от той дороги, по которой предположительно должны были ехать братья.

– Коля, а ты ничего не напутал? – очень сдержанно поинтересовалась Василика, проявляя чудеса выдержки.

Меня интересовал тот же вопрос.

– Верь мне, злая тетка! Я же для того и создан, чтобы искать. Вот глянешь сама, дня так через три!

– Что? Еще три дня? – в один голос возмутились мы с Василикой. – Так долго?

– Ну, батя-то на лошадках в карете ехал, а мы ногами топаем, вы вон какие медленные. Прикидываем расстояние, делим на скорость, отнимаем время на покушать, в кустики сходить и ночное прятание, вот и получается не меньше трех дней.

– А побыстрее нельзя? – прошипела Василика, при этом у нее на лбу запульсировала жилка.

– Можно по прямой. Тогда завтра к вечеру доберемся. Только топать по бездорожью придется. А вы ж таки холеные, ножки зазанозите, ручки ветками обколите. Тебя, злая тетка, не жалко. А вот мать и жили-были коротконогую я б по такой дороге не тянул. Да и скрозь лес. А там опасно.

Я вопросительно посмотрела на Василику. Речи об удобстве быть не могло, нам надо было искать пропавших быстро.

– Коля, мы идем коротким путем, – сказала я.

– Мать, ты старшая, тебе решать. Токо я в лесу ночевать не буду. Не знаю, как вы, а я еще жить хочу.

С этими словами колобок свернул с дороги в поле и покатился, оставляя