Антитеррор 2020 - Kиpилл Бенедиктов

— Почему в Бейрут? — удивился Хачкай.

— Есть там у меня друзья, — уклончиво ответил Дауд. — Я мог бы передать им с тобой весточку, а они бы пристроили тебя к хорошему делу. Такие, как ты, парень, им нужны.

— Загадками говорите, эфенди.

— Терпение, парень — в свое время получишь и отгадки.

Ардиан не слишком удивился, обнаружив, что друзья Дауда тесно связаны с боевым крылом шиитской организации «Знамя Абу-Талиба». Удивительно было другое — несмотря на рекомендации Дауда, никто и не думал использовать Хачкая по его специальности. Первые два месяца он жил в тесной клетушке огромного многоквартирного дома на окраине Бейрута, где никому не было до него никакого дела. Друзья Дауда снабдили его небольшой суммой денег, которой хватало, чтобы не умереть с голоду, и, казалось, забыли о его существовании. Впрочем, Ардиан не жаловался. Большую часть времени он просто спал — брал реванш за постоянное недосыпание в Эль-Хатуне. Бродил по городу, изучая его кварталы, улицы и переулки, составляя карту Бейрута у себя в голове. Знакомств ни с кем не заводил, но записался в библиотеку при медресе и много читал.

Через два месяца, когда тонкая пачка денег истаяла окончательно, друзья Дауда появились снова. На этот раз они предложили Ардиану работу — уборщиком в офисном здании в центре города. Хачкай согласился, недоумевая про себя, какие же рекомендации дал ему Дауд. Впрочем, через некоторое время он понял, что это была проверка: в офисном здании, где он усердно мыл полы и вытирал пыль, часто появлялись высокопоставленные функционеры «Знамени». Разумеется, они не замечали скромного уборщика, но Ардиан был уверен, что без одобрения службы безопасности организации он ни за что не попал бы в число людей, которым было позволено лицезреть небожителей.

Он вел все такую же скромную, неприметную жизнь, только перебрался в другую комнатушку, чуть побольше, благо зарплаты уборщика на это хватало. Жилье в Бейруте, городе, где на улицах то и дело вспыхивали бои, а дома взлетали на воздух, было дешевым.

Спустя год Хачкай сделал еще один шаг по карьерной лестнице. Теперь он убирался на вилле, принадлежавшей самому грозному начальнику службы безопасности «Знамени Абу-Талиба», Одноглазому Али. Правда, Одноглазый появлялся на вилле редко — здесь постоянно жила его младшая (и самая любимая) жена Лейла с тремя детьми — Басимом, Зулейхой и маленьким Джафаром. Ардиан часто наблюдал за тем, как они прогуливаются по дорожкам сада, окруженного неприступной шестиметровой стеной.

Ардиан получил значительную прибавку к жалованью, что позволило ему тратить часть своих денег на развлечения. Он стал посещать фата-морганы — не первого класса, разумеется, но вполне приличные. Если его до сих пор проверяли — а он был в этом уверен, — то выбор фата-морган должен был показаться проверяющим вполне логичным. Боевые симуляторы, позволяющие отточить искусство стрельбы и навыки рукопашного боя, исторические хроники, отправляющие игрока в эпоху могущественного Халифата, и эротические фантазии, главную роль в которых исполняла малоизвестная за пределами Балкан «звездочка» по имени Мира Джеляльчи. Служба безопасности «Знамени» давно установила, что Хачкая и Джеляльчи связывали весьма тесные отношения, и ничего подозрительного в том, что молодой албанец регулярно выбирает программы с ее участием, не видела.

Потом у Ардиана появилась настоящая девушка — Сания. Она работала в магазине детских товаров и привозила на виллу игрушки, предназначенные для детей Одноглазого Али. Игрушки эти, как и все, что попадало на виллу из внешнего мира, тщательно проверялись людьми из службы безопасности. Ардиану позволяли присутствовать на этих проверках; возможно, это делалось специально, чтобы обучить его науке определения подозрительных вещей — в будущем ему это потребовалось. Сания, которая не могла покинуть виллу до окончания проверки, нервничала и краснела — ей все время казалось, что какая-нибудь из привезенных ею игрушек вызовет гнев охранников. Ардиану было жаль ее; однажды, когда утомительная процедура затянулась особенно надолго, он принес ей стакан холодного сока. Сания благодарно посмотрела на $него из-под опущенных ресниц — ресницы-у нее рыли роскошные, длинные и густые, — и Хачкай почувствовал, как у него учащенно забилось сердце. Он уже забыл, как это бывает — с тех пор, как он последний раз видел Миру, прошло почти два года, а фата-морганы, создававшие иллюзию реальности, вызывали только иллюзию чувств. Сания, видимо, тоже что-то почувствовала — когда она отдавала Ардиану пустой стакан, их пальцы случайно соприкоснулись и между ними проскочила электрическая искра, заставившая вздрогнуть обоих.

Спустя несколько недель они начали встречаться, а еще через месяц Ардиан понял, что влюблен. Сания, с ее огромными влажными глазами, пушистыми ресницами, маленькими алыми губками и трогательным взглядом газели почти вытеснила из его души рыжеволосую предательницу Миру.

Сания часто расспрашивала его о прошлом, но он в основном отмалчивался, потому что не хотел говорить о Мире. А про Эль-Хатун и вовсе вспоминать не хотелось. Сания обижалась — не то в шутку, не то всерьез — и называла его «мой немой». Ардиана это только забавляло.

Потом — гораздо позже — он понял, в чем было дело. Сания была доверенным человеком Одноглазого Али, а весь спектакль с проверкой игрушек предназначался для одного только зрителя — Ардиана. Несколько месяцев Сания пыталась разговорить его, выведать информацию, которая могла бы заинтересовать службу безопасности. Но Мира, сама не зная о том, выручила Ардиана — не будь ее, Хачкай, возможно, рассказал бы своей девушке и о Луисе Монтойя, и о своем чудесном спасении из пыточной камеры Толстого Фреда. Спустя несколько месяцев, когда Сания пришла к выводу, что Ардиан не скрывает ничего, что могло бы показаться важным ее хозяевам, настало время больших перемен.

Ардиана удостоил аудиенцией сам Одноглазый Али. Это был невысокий худощавый мужчина лет шестидесяти, один глаз которого был закрыт грубо зарубцевавшейся кожей. Вопреки распространенной версии о том, что Али потерял глаз в бою с врагами ислама, это было свидетельство детской глупости начальника службы безопасности — будучи ребенком, он бросил в костер противопехотную мину.

— Албанец, — сказал он Ардиану, — я хорошо знаю Дауда и верю его словам. Он рекомендовал сделать тебя бойцом «Знамени Абу-Талиба», и теперь я вижу, что он был прав.

«Долго же ты присматривался, Одноглазый», — подумал Хачкай и почтительно поклонился.

— Ты готов сражаться и умирать под Зеленым Знаменем, Албанец?

— Да, шейх, — снова поклонился Ардиан.

— Хорошо. Завтра отправишься в тренировочный лагерь. А потом получишь настоящую работу. Теперь иди.

В тренировочном лагере Ардиан провел два месяца. Стрельба из разных видов оружия, подрывное дело, рукопашный бой, приемы партизанской борьбы в городе — в общем, обычная подготовка фидаина. Странным было то, что после возвращения из лагеря ему вновь пришлось работать уборщиком — правда, теперь уже в штате службы безопасности «Знамени Абу-Талиба». Доверие к Ардиану выросло многократно — теперь его допускали к уборке помещений, где появлялся сам имам Сейфулла.

Правда, у него оставалось все меньше времени Для встреч с Санией. Девушка все больше охладевала к нему — она стала нервной, раздражительной, постоянно искала повод для ссоры. Ардиан пытался вернуть ее расположение дорогими подарками — денег теперь у него на это хватало, — но все было тщетно.

Однажды они с Санией поссорились прямо на глазах у продавца в лавке благовоний. Лавка, куда они не раз заходили в те времена, когда у них все было хорошо, располагалась в одном из кварталов Старого Города. Сания, бросив в лицо Ардиану какие-то обидные слова, выбежала из лавки и тут же исчезла из глаз. Ардиан дернулся было вслед за ней, но девушка уже скрылась из виду в лабиринте запутанных узких улочек.

— Может быть, у нее скоро лунные дни, — рассудительно проговорил продавец у него за спиной.

Ардиан повернулся, чтобы отчитать нахала, и остановился, пораженный. Из-под белой куфии на него смотрело знакомое смуглое лицо с пронзительно-черными глазами.

— Лу… — начал он, но продавец знакомым жестом прижал палец к губам.

— Пойдемте, молодой человек, — сказал Луис Монтойя, — я покажу вам кое-что весьма интересное. Вашей девушке наверняка понравятся эти духи — их делают в Йемене из одного чрезвычайно редкого вида роз…

Он запер дверь лавки и провел ошеломленного Ардиана во внутреннее помещение лавки.

— Времени у меня немного, — сказал Монтойя. — Так что слушай меня внимательно. Девушка эта, Сания — подставная утка. Она рядом с тобой только для того, чтобы проверять твою благонадежность. То, что она ищет повода с тобой расстаться, — хороший знак. Стало быть, ты прошел все проверки и люди Сейфуллы тебе доверяют.