Россия: народ и империя, 1552–1917 - Хоскинг Джеффри

Мазепа решил связать судьбу своей страны со шведами и поляками, надеясь, что со временем Украина станет равноправным партнёром Литвы и Польши. Реакция Петра была быстрой и безжалостной. Он обвинил гетмана в измене и послал в Батурин, город, где находился штаб Мазепы, армию под командованием князя Меншикова. Город был захвачен, все жители перебиты. Повсюду русские командиры отыскивали сторонников гетмана, допрашивали и отправляли на казнь или в ссылку. Сторонников Мазепы оказалось меньше, чем ожидалось, возможно, из-за демонстративной жестокости Петра, возможно, из-за того, что многие казаки не захотели подчиниться католическим властям.

Эти события открыли путь к полной интеграции Украины в Российскую империю. Украинскими делами стала заниматься не Коллегия иностранных дел, а Сенат. Это означало, что Украина стала составной частью России. Гетманство упразднили в 1763 году. Впрочем, этот институт всё равно находился в состоянии упадка, ведь казакам приходилось совмещать несение воинской службы с обработкой земли без привлечения крепостных. Растущая поляризация казаков ослабляла их чувство общей политической судьбы: бедные казаки и горожане искали у русской администрации защиты от эксплуатации своими богатыми соседями и начальством.

Кроме того, от полной ассимиляции в имперское дворянство выиграла и украинская знать. Прежде всего, их крестьяне стали крепостными. Далее, благодаря более высокому уровню культуры и образования украинцы часто получали преимущество перед русскими в борьбе за официальные посты. Империя позволяла им применить свои таланты, предоставляя для этого более широкие возможности, чем родная Украина.

К 1780-м годам гетманство было упразднено, и Левобережная Украина поделена на те же губернии, которые существовали в остальной части империи. Казачьи части вошли в состав российской армии, сохранив названия, униформу и звания как напоминание об отдельном статусе. Сечь не только прекратила своё существование, но её укрепления были разрушены и сровнены с землёй, так как уже не имели значения в качестве противостояния туркам.

Процесс утраты Украиной своего национального своеобразия был более сложным по сравнению с аналогичными процессами в других регионах. В период с конца XVIII века по конец XIX века сельская элита Украины стала во всех отношениях русской, тогда как большие города явно несли черты космополитизма: русские, евреи, поляки, немцы, греки и другие народы жили бок о бок. Крестьяне говорили на разнообразных украинских диалектах, но при этом вовсе не испытывали чувства принадлежности к украинской нации. Идея национальной украинской обособленности сохранилась разве что в умах образованных людей, интересовавшихся литературой, фольклором и древностью.

БЕССАРАБИЯ. Бессарабия представляла собой продолжение южной части Украины со сходным смешанным городским населением, только крестьянство было румынским. Узкую полоску земли между реками Днестр и Прут Россия завоевала в 1812 году. Бессарабия составляла северо-восточную половину провинции Молдавия, одного из двух румынских княжеств, бывшего предметом спора между Российской и Османской империями с начала XVIII века. Традиционно управляемая румынскими боярами, она была жертвой особенно непереносимого налогового гнёта, при котором крестьяне, несмотря на плодородные земли, оставались одними из самых беднейших в Европе.

После Крымской войны и провозглашения независимости в 1861 году Бессарабия на некоторое время стала частью Румынии и даже после возвращения по решению Берлинского конгресса оставалась единственной европейской территорией России, на которую предъявляло претензии другое национальное государство.

После первой аннексии 1812 года Бессарабия некоторое время пользовалась автономией по типу той, что была дарована Финляндии, но утратила её в 1828 году. Бедность региона и его доступное положение заставили власти империи сделать всё возможное, чтобы ослабить местную элиту и установить там российское чиновничество. Русские помещики получали в Бессарабии землю. К концу XIX века эта область стала приютом для нового, беспочвенного русского правящего класса; именно здесь во множестве расцвели монархистские и антисемитские движения.

ПОЛЬША. Во второй половине XVIII века Россия осуществила, возможно, самый роковой акт имперской экспансии, уничтожив польское государство и аннексировав большую часть его территории. Для того, чтобы понять, почему это случилось и почему Россия проявила подобный цинизм и жестокость, следует вспомнить, что и сама Польша одно время была соперничающей великой державой, заявляющей свои права на поглощение всех восточнославянских земель, причём в какой-то период — со значительным успехом.

Это было не просто соперничество великих держав, но и в какой-то мере ожесточённая семейная ссора. Территории, составлявшие восточную половину Речи Посполитой, в период до монгольского нашествия являлись частью владений князей Руси и таким образом включались Москвой в программу «единения русских земель». Поляки, будучи славянами и получив часть наследства Киевской Руси, могли выдвинуть вполне обоснованные притязания на земли украинцев и белорусов. Тот факт, что они католики, только делал эти притязания вдвойне отвратительными в глазах православных русских. Их культура, подчёркнуто аристократическая и ориентированная на Запад, дополняла картину семейного вероломства.

Прежде всего Польша была важна для России с точки зрения стратегии. Она занимала открытое равнинное пространство, через которое европейские державы на протяжении веков вторгались в Россию. Применяя логику степной дипломатии, столь привычной для России в урегулировании отношений с соседями, можно сказать, что Польша должна быть либо достаточно сильной, чтобы оказать сопротивление и обеспечить стабильную границу, как, например, Китай, либо должна оказаться под властью России.

По мере того, как в конце XVII — начале XVIII века Польша становилась все более слабой, Россия начала использовать методы, столь хорошо послужившие в борьбе со степными соседями: прежде всего содействуя внутреннему расколу, чтобы установить своё влияние и при необходимости уничтожить враждебное государство. Беда Польши состояла в том, что подобная незамысловатая техника ведения борьбы оказалась как нельзя более эффективной в данном случае. Монархическая власть в Польше не являлась наследственной, главу государства избирали, а это давало большие возможности для политических интриг многочисленных группировок. Согласно либеральной конституции Польши даже один член парламента мог помешать принятию резолюции, и хотя этим правом, как считалось, не злоупотребляли, оно всё же ослабляло возможности государства. Кроме того, та же конституция предусматривала право группы граждан, «конфедерации», защищать любое дело, что те считали законным, посредством вооружённых действий.

Пётр I и его преемники пользовались подобными недостатками законодательства, чтобы сохранять слабость Польши и поддерживать гегемонию России: оказывали помощь аристократическим группировкам, мешали попыткам изменить конституцию и вмешивались в выборы короля. Когда возникала острая необходимость, Россия посылала в Польшу войска: в одном случае солдаты даже ворвались в парламент во время заседания и арестовали депутатов, неблагосклонно расположенных к учёту интересов Российской империи.

Однако в отличие от степных ханств Польша являлась крупной европейской державой, и другие державы, естественно, проявляли интерес к тому, что с ней происходит. Не провоцируя всеобщую европейскую войну, что было не в её интересах, Россия не могла осуществить свои разрушительные планы относительно Польши. Для этого следовало учесть по меньшей мере, как на это посмотрят Пруссия и Австрия. Вот почему разделение Польши смогло произойти в конце концов только по соглашению этих трёх государств. Соглашение осуществлялось тремя стадиями, в 1772, 1793 и 1795 годах. По замыслу это был всего лишь акт традиционного русского строительства империи: объявляя о втором разделе, Екатерина Вторая заявила, что Россия восстанавливает суверенитет над «землями и гражданами, некогда принадлежавшими Российской империи, которые населены их соотечественниками и озарены православной верой».