Сделано в Италии? Темная сторона моды - Джузеппе Иорио

одним и тем же делом. Позвонил просто для того, чтобы побольше разузнать об этом месте. Его ответ меня обескуражил:

– Это жуткое место.

И добавил:

– Увидишь, что это за тюрьма.

В ходе визита я узнал, что фабрика, на которую я приехал, 20–25 лет назад действительно была тюрьмой.

Фабрика называется VMZ и принадлежит или, по крайней мере до недавнего времени, когда я там бывал, принадлежала компании Industries S.p.A. из Требазелеге, что в провинция Падуя. Это одна из компаний Made in Italy, владеющая тремя брендами: Moncler, Harry Cotton’s, Marina Yachting.

Фабрика состоит из двух зданий, одно побольше, другое поменьше, – два железобетонных моноблока, два обшарпанных параллелепипеда. Штукатурка осыпалась, кое-где виднеется ржавый каркас наружных стен. Повсюду заросли кустарника, среди сорняков дорожки, полные ям.

Машину пропускают, и мы останавливаемся посреди большого грязного колодца. Это внутренний двор тюрьмы, по четырем углам которого вышки, где раньше стояли вооруженные охранники, держа под прицелом заключенных.

Навстречу мне идет человек в длинной зеленой шинели. Не поздоровавшись, делает знак следовать за ним. Мы шагаем вдоль большого здания, но я нигде не вижу дверей. В таком большом здании должна быть хоть одна. Человек передо мной спускается по трем узким ступенькам и, с трудом налегая плечом, открывает маленькую железную дверцу.

Дальше мы идем по длинному, скупо освещенному коридору. В нем несколько комнат без дверей. В них располагаются кабинеты администрации и руководство завода. Пройдя еще метров 20, я попадаю в более приличное помещение: дверь обита пластиком, похожим на искусственную кожу, за ней сидят две секретарши.

Это кабинет директора фабрики, инженера, некоего Владимира Йочева, плотного мужчины лет шестидесяти с густыми седыми волосами и аккуратно подстриженной бородкой. Он встает из-за стола и спешит ко мне с протянутой рукой и улыбкой на лице. Вежливо здоровается и предлагает мне сесть по другую сторону большого старого стола советских времен. Сам он садится в огромное вращающееся кресло. Секретарши тут же оставляют нас наедине, закрыв мягкую дверь.

Я оглядываю кабинет и обнаруживаю, что все его стены обиты каким-то явно звукоизолирующим материалом.

Директор действительно инженер, инженер-механик. Вежлив, передвигается по кабинету словно на цыпочках, кажется, он одержим тишиной. Он прекрасно говорит по-итальянски, но очень низким тоном, почти шепотом, и несколько раз я приподнимаюсь, пытаясь уловить, о чем он говорит.

Он бесшумно достает из ящика стола какие-то бумаги и информирует меня о текущей ситуации на производстве. Что касается доставки товара в Италию, то он дает мне очень подробный отчет с разбивкой по датам. Короче говоря, все те 10 с лишним лет, что он руководит фабрикой, она подтверждала высокую эффективность, с гордостью в голосе подводит он итог. И добавляет: несмотря на общий рост цен на все – от стоимости сырья до стоимости рабочей силы, – VMZ эффективности не снижала.

Результат – сотни тысяч швейных изделий. Ему, Владимиру Йочеву, – и тут его голос становится совсем уж неслышным, – удается удерживать среднюю зарплату своих работниц на низком уровне – 120, максимум 130 евро в месяц.

– А меньше года назад нам удавалось не превышать 100 евро, – вздыхает он удрученно.

Главная работа инженера Йочева, можно сказать, в том и состоит: сдерживать рост трудовых затрат.

Это лучший способ поддерживать на высоком уровне две вещи: критерии рентабельности и его собственную зарплату, которая составляет несколько тысяч евро и растет пропорционально сдерживанию зарплаты работникам. У него две квартиры в Софии, вилла на Черном море, BMW, золотые часы, пишущая ручка Montblanc. Очень эффективный человек, и материнская компания в Падуе держит его на привязи княжеской зарплатой!

С Montblanc в руке инженер детально расписывает мне сроки упаковки, погрузки-отгрузки и доставки и в неожиданном порыве искренности признается о небольшом снижении качества заказов, реализованных в последнее время.

– Но, с другой стороны, у нас же ручное производство. Все делается вручную, – как бы оправдывается Владимир Йочев.

Разумеется. Все руками. Но какими руками все это делается? Руки за 120 евро в месяц вряд ли принадлежат людям, довольным жизнью и потому хорошо работающим.

Но это ему не важно. И, похоже, падение качества не волнует и итальянские Industries и Мопcler, вынуждающие болгарскую VMZ единолично снижать издержки.

И здесь тоже, как обычно, после встречи с директором начинается экскурсия по фабрике.

Бывшая тюрьма имеет четыре этажа. На каждом этаже за счет снесенных стен камер образовались обширные залы, где и разместили ряды швейных машин, раскройные столы, отдел контроля готовой продукции.

Все помещения, за исключением административных на первом этаже, грязные, неухоженные. Полы, стены, даже швейные машины в грязи. Повсюду пыль, масляные пятна, мусор по углам.

Брюки, пиджаки и пальто, произведенные здесь, испачканы пылью, местами мятые, с прилипшими нитками. Их приходится проверять и перепроверять десятки раз, чистить, таскать с места на место и снова пачкать, некоторые перешивать, и в итоге получается товар совсем не того качества, которое, по мнению покупателя, то есть потребителя, он хотел бы приобрести.

Внезапно в нос бьет неимоверная вонь. Это мы проходим мимо туалетов. Я был во многих поездках, во многих местах, познакомился с разными типами туалетов, но из всех, которые мне довелось посетить, эти однозначно худшие. Самые отвратительные: грязные, вонючие, некоторые без дверей, с липким полом, не мывшиеся, вероятнее всего, со времен царя Николая II.

В таких условиях вполне возможно подцепить любую заразу.

Подобная запущенность очень распространена на зарубежных предприятиях, где производят свою продукцию повелители рынка одежды и роскоши или транснациональные корпорации, управляющие престижными брендами.

Такие позорные условия труда – не единичные случаи, и о них знают все руководители отрасли: стилисты, генеральные директора, менеджеры промышленного производства, директора по продажам и маркетингу. Все до единого.

Некоторые хорошо знакомы с такими предприятиями, поскольку ведут с ними свой бизнес, для чего неоднократно и охотно посещают их и даже работают там, обеспечивая этим себе большие зарплаты, льготы, прибыль и карьерный рост. Такие специалисты встают рано утром, садятся в самолеты, улетают и возвращаются с результатами, которые требуют стилисты или их руководители. Один из таких результатов: вонючие туалеты!

Другие, связанные с более чистой работой: продавцы товара, рекламщики, организаторы показов готовой одежды, салонов pret-à-porter и шоурумов в Шанхае, Нью-Йорке, Токио, Москве представляют себе эти условия или слышали о них, но делают вид, что ничего не знают.

Знаете, что мне однажды сказал один менеджер по производству? Один из тех, кто регулярно приезжает в Сопот для подписания контрактов, а потом посещает модные показы? Что даже такие условия ничуть не сказываются на качестве Made in Italy!