Вынужденная связь - Джей Бри

Группа быстро расходится, никто из других сотрудников не может ничего сказать в ответ своему командиру. Шор остается спиной ко мне, пока не убеждается, что все они направляются туда, куда он их назначил. Рокелл практически убегает от нас обоих.

Я насмешливо смотрю на него, что привлекает внимание Шора. Он наконец-то оглядывается через плечо, чтобы признать меня, его лицо сурово. Шрам на его лице темнеет от изнеможения, которое он явно испытывает. Это делает его старше и злее, но я уверен, что на его плечах лежит тяжесть прошедшего дня.

Они с Дрейвеном оба несут основную тяжесть, чтобы сохранить группу Связных и, что более важно, Оли в безопасности.

— Что я могу сделать для тебя, Бэссинджер? Я думал, мы уже назначили тебя ответственным за уборку.

Я пожимаю плечами. — Я передал это Ардерну. Мы подумали, что будет разумнее, если я пойду поговорить с сестрой, чтобы понять, сможем ли мы разобраться в этом дерьме с Бенсон немного быстрее.

Это привлекает его внимание.

Шор поворачивается на пятках, чтобы полностью повернуться ко мне лицом, и говорит: — Ты хочешь поговорить с ней? Это была одна из твоих жестких реплик. Ты действительно думаешь, что она что-то узнает?

Я разочарованно выдыхаю и пытаюсь не пожать ему в ответ плечами снова. Это похоже на очередной допрос, и мне приходится напоминать себе, что он делает все это ради Оли. Мы все делаем это ради Оли.

Кроме этого урода, Нокса.

— Я думаю, это путь, который мы еще не пробовали. Я был бы эгоистичным мудаком, если бы хотя бы не попробовал.

Это правда, и он знает это с точностью до тысячи процентов, поэтому меньше чем через минуту сообщает Дрейвену, что мы уходим, и вызывает Транспортера, чтобы нас вывезти. Все происходит быстро, когда ты Грифон Шор, очевидно.

Он хлопает одной рукой по плечу Транспортера и решительно кивает, его рот опущен, когда он немного расширяет свою стойку, готовясь. Все его движения — небольшие признаки того, что ему это дается так же тяжело, как и Оли, только у него были годы тренировок и опыта, чтобы держать свой желудок в узде.

Она полагается на его нейро-способности, чтобы он решил за нее ее проблемы.

Транспортер смотрит на меня так, словно предпочел бы собирать собачье дерьмо голыми руками, чем прикасаться ко мне, чтобы выполнить работу, и шепчет Шору: — Ты уверен, что он не участвует в нападении? Знаешь же, что говорят о Бэссинджерах.

Шор пристально смотрит на меня и отвечает: — Делай свою работу, Годден. Я перед тобой не отчитываюсь, и Атлас тоже.

Это первый раз, когда он назвал меня по имени, и я знаю, что это очень стратегический ход. Я больше не Бэссинджер для них, по крайней мере, публично, и все они сделали свой выбор в мою пользу.

Теперь мне просто нужно приложить усилия и доказать, что я стою риска для всех, а не только для моей Привязанной.

* * *

Офисы Совета похожи на город-призрак.

Когда мы были здесь в последний раз, было тихо, но все еще оставалось несколько сотрудников, которые бродили вокруг, и другие члены Совета. Это были те, кто отказался приехать в Убежище и остался в Дрейвене в своих позолоченных особняках, как легкая добыча для Сопротивления. Я рассматриваю их нежелание пройти через процесс проверки как явный признак их предательства. Уверен, что Грифон и Норт чувствуют то же самое.

Транспортер отходит в сторону, как только наши ноги касаются твердой земли, как будто он беспокоится о том, что находится рядом со мной, или, может быть, парня беспокоит близость Грифона и его злобное настроение.

Меня это не волнует. Грифон просто рявкает приказ внимательно наблюдать, пока нас не будет, затем мы отходим и направляемся к лифту. В здании есть только один, который спускается в зону изоляции, и он находится здесь, на подземной парковке. Я уже упоминал Норту, что это риск для безопасности, что нас всегда будут доставлять в одно и то же место. Он согласился со мной, но пока ничего не изменилось, поэтому я осторожно оглядываюсь по сторонам, высматривая какой-нибудь признак того, что мы вот-вот попадем в засаду.

Грифон менее обеспокоен, и когда я встречаюсь с ним взглядом, он постукивает пальцем по виску, напоминая, что теперь он может «слышать», когда рядом находятся люди.

Точно.

В тот момент, когда двери лифта закрываются за нами, он поворачивается ко мне и тихо говорит: — Мне нужно будет присутствовать при разговоре с твоей сестрой. Это стандартная процедура для меня — наблюдать и оценивать, говорит ли она правду. Также по протоколу с вами должен присутствовать член ТакТим на случай, если она попытается причинить тебе вред или сбежать каким-либо образом, так что не пойми меня неправильно.

Я киваю и пожимаю плечами. — Я все равно ожидал, что ты будешь там, и мне удобно знать, лжет она или нет. Я… думаю, что могу сказать, но также понимаю, что слишком близок к ней и не могу быть полностью беспристрастным в этом вопросе. Хотел бы быть таким. Мне не хочется ничего больше, чем просто покончить с ней, но… это другое. С ней все иначе, чем с моими родителями.

Он кивает и отворачивается от меня, предлагая мне немного побыть наедине со своими мыслями. — Конечно, это так. Вы росли вместе. Ты точно знаешь, как они промывали ей мозги, поэтому борешься, потому что… кое в чем из этого не обязательно ее вина. Проблема в том, что жизнь несправедлива. Она взрослый человек, принявший решения, с которыми ей теперь придется смириться. Ты принял другие.

Я усмехаюсь и бормочу: — Для Оли. Если бы не она, тогда…

— Не надо. Ты просто сведешь себя с ума. Можешь сколько угодно притворяться, что тебе на все это насрать, но я видел твое лицо, когда ты увидел тех убитых детей. Ты не злодей, как бы тебе ни хотелось отключить свою человечность.

Когда двери лифта открываются в длинный коридор камер, я обнаруживаю, что большинство из них сейчас пусты. Когда мы были здесь в последний раз, в каждой камере было по крайней мере два члена Сопротивления, так что либо здесь многое переработали… либо здесь был рейд, о котором я не знал.

Я поворачиваюсь и бросаю взгляд на Грифона, а он в ответ сухо усмехается. — Мы были очень заняты. Нет смысла кормить всех этих