Счастье приходит в дождь - Джоан Домнинг

Шейн вопросительно поднял брови, спросил у Мэрл:

– А ты будешь?

Она покачала головой:

– Я такого никогда не пробовала. Но ты заказывай, что хочешь, не обращай на меня внимания.

– Еще рано, но я могу приготовить чай. Чайку-то вы попьете, а?

Мэрл согласилась. Райли принес чайник с горячим, только что заваренным чаем, две фарфоровые чашки с блюдцами и тарелку с ячменными лепешками. Когда он ушел, Мэрл спросила со смехом:

– Откуда ты его знаешь? Он будто только что явился из графства Корк.

Шейн улыбнулся:

– У него акцент покрепче ячменного пива. Его родители перебрались в Калифорнию во времена золотой лихорадки вместе с моим дедом. Отец и братья считают эту пивную самым замечательным местом. – Он внимательно посмотрел на Мэрл. – Если тебе здесь не нравится, мы можем пойти еще куда-нибудь.

– Здесь просто здорово! Очень славно!

Шейн положил сахар в чай.

– А ты была когда-нибудь у нас дома? Что-то не припомню.

– Несколько раз. – Из глубины памяти нахлынули воспоминания, все то, что она напрасно пыталась забыть. – Все, что я помню о вашем доме, это громкие разговоры сильных личностей. Меня они очень напугали, меня, единственного ребенка из спокойной семьи с уравновешенным укладом жизни.

Шейн ослабил галстук, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.

– Кстати, о моей семье, о ней я и хотел поговорить с тобой. Я знаю, что ты не хочешь афишировать свое прошлое, но я должен был рассказать родителям об Элен. Они не такие люди, чтобы это от них скрывать.

– Ну и что они об этом думают?

У Шейна вспыхнули глаза.

– Если бы мне было восемнадцать, они бы выдрали меня за уши за то, как я обошелся с тобой. Но сейчас я уже не в том возрасте. Они хотят встретиться с Элен. Пока я не дал им разрешения. Слово за тобой.

– Не знаю, что и сказать. Не предполагала, что круг людей, знающих об этом, будет так широк. Трудно представить нашу рассудительную Элен в окружении твоих родственников. Но, с другой стороны, я знаю, что она чувствует себя очень одинокой с той поры, как умерли ее… родители. – Она с грустью посмотрела на Шейна. – Такое решение принимать не мне, а Элен. Почему ты не спросишь ее, хочет ли она этого?

Шейн прикоснулся к ее руке.

– Мэри, если бы ты знала, какая ты добрая. Ты необыкновенная.

Мэрл порозовела от смущения.

– Это ты добр и тактичен. Советуешься со мной, прежде чем предпринимать какие-либо действия.

Прочитав сочувствие на ее лице, Шейн улыбнулся. Мэрл встретилась с ним взглядом. И вдруг, охваченная смятением и внезапно возникшим желанием, опустила глаза.

Было очевидно, что вопрос, по поводу которого Шейн придумал эту встречу, исчерпан, и наступило время прощаться. Но внутренний голос нашептывал ей, что большой беды не будет, если она останется в обществе Шейна еще на чуть-чуть, хотя бы минут на пятнадцать. А потом можно и уходить.

Чтобы занять руки и скрыть, что они дрожат, Мэрл отламывала кусочки от ячменной лепешки. Выдержав паузу, она спросила:

– Ты сказал, что оделся так для особого случая. Мне казалось, ты занимаешься только падшими девочками.

Ее слова задели Шейна. Он глубоко вздохнул.

– Ты помнишь моего лучшего школьного друга Барни Креншоу? Я работаю вместе с ним и его отцом. В его конторе меня поддерживают и, что самое главное, предоставляют свободу действий.

– Это как-то связано с тем, где ты сегодня был?

Шейн улыбнулся.

– Спрашивай, о чем хочешь. Сегодня мой клиент и я обо всем рассказали журналистам на пресс-конференции. Я выступаю защитником молодой женщины, которая возбудила дело против своего отчима. В детстве он издевался над ней физически и морально. – Он гордо улыбнулся, поставил кейс рядом с собой, погладил его с любовью. – Это Богом данное дело, счастливая находка для меня.

Мэрл выпрямилась, с осуждением посмотрела на него.

– Как ты можешь обиду ребенка, несчастного человека, использовать в качестве повода для своих цветистых речей!

Глаза Шейна гневно засверкали.

– Скольких людей обижают по белому свету. Скольких униженных и оскорбленных можно встретить на улице. Одними только вздохами и заламыванием рук им не поможешь. Я вижу только один путь – бороться за них и сделать так, чтобы меня услышали.

Виноватая улыбка скользнула по лицу Мэрл.

– Прости, ты прав. Твоя позиция сильней, чем моя жалость. Расскажи об этой девушке подробнее.

– В пятнадцать лет, спасаясь от унижений, она ушла из дома на улицу. Но она сильный человек, ей хватило силы воли не опуститься до наркотиков, подняться из грязи и мерзости. Хотя, сомневаюсь, что Мисс Мэри поверит в это.

– Прости, как же ей это удалось? – Мэрл вопрошающе посмотрела на него.

– Она не окончила школы, но до пятнадцати лет росла в обеспеченной семье, и ее прекрасное воспитание, изысканные манеры дали ей возможность стать высокооплачиваемой девочкой по вызову.

Мэрл вскинула голову.

– Это звучит чудовищно. Уж не хочешь ли ты сказать, что стать девочкой по вызову, – предел мечтаний?

– Нет, черт побери! Но это безопаснее, чем быть уличной проституткой. Не о такой судьбе для дочери мечтает каждая мать. Но я точно знаю, что моя подопечная боролась, чтобы подняться над мерзостью. Она закончила колледж на те деньги, которые зарабатывала по ночам. В конце концов она стала человеком, который может отомстить за свое поруганное детство.

Судьба несчастной девушки заставила Мэрл проникнуться сочувствием к ней.

– Теперь я понимаю.

– И я сделаю все возможное, чтобы наказать тех, кто загубил ее жизнь. – В голосе Шейна звучала непримиримость, лицо его стало жестким, глаза неистово горели.

Мэрл улыбнулась.

– Счастливая она, что ей достался такой адвокат. Ты сможешь доказать судьям все.

Шейн рассмеялся:

– Время покажет! – Он поднял сжатые кулаки. – Если ты сейчас же не заткнешь мне рот лепешкой, я буду выступать весь день и заговорю тебя до смерти.

– Я не боюсь. Я так восхищена тем, что ты делаешь и как говоришь об этом.

– Мне очень приятно это слышать. А теперь твоя очередь. Что ты еще делаешь, кроме того, что редактируешь свой знаменитый раздел?

Она сосредоточилась. Поправила тяжелые платиновые волосы.

– Конечно, мои занятия не столь увлекательны и заметны, как твоя адвокатская практика. Отвечаю на девичьи письма, отбираю из них самые интересные на мой взгляд. Выступаю в школах, в клубах для девочек, езжу по всей стране. Кстати, через неделю мне предстоит поездка на месяц. Собираю материалы для книги о дорогих моему сердцу подростках, но, видно, никогда не смогу приступить к ней вплотную.

Шейн не сводил с нее глаз.

– О подростках?