Операция «КЛОНдайк» - Неонилла Самухина

Есения перевернулась на живот, сняла очки и, тронув руку Леонида, сказала:

– Нам, наверное, не стоит в первый раз так долго быть на солнце. Пойдемте лучше в воду!

Ее прикосновение опять всколыхнуло в Леониде уже начавшее было улегаться волнение… Придется еще полежать…

Есения тем временем вскочила и стала со смехом тащить его за руку:

– Поднимайтесь, поднимайтесь!

«Да как тут еще поднимешься, когда уже и так в „приподнятом“ настроении! Да еще и народу на пляже много…» – с досадой подумал Леонид.

Как можно серьезнее посмотрев на Есению, он отнял свою руку и строго сказал:

– Иди! Я сейчас тебя догоню.

Есения сделала большие глаза, потом развернулась и с обиженно-гордым видом пошла к воде. Леонид на нее засмотрелся, а зря…

«Вот черт, теперь она посинеет в воде, дожидаясь меня… Вот ситуация! Нет, надо будет посоветоваться с Кузьмой Григоровичем – что же это за зависимость во мне такая – от красивого?…» – пытаясь отвлечься от соблазняющего зрелища, думал Леонид.

Через пару минут он совладал с собой, торопливо вскочил и побежал в воду. Песок с него сыпался, как со старого рыцаря.

Он хмыкнул, вспомнив, как однажды подслушал во дворе разговор соседа, спившегося историка, с его собутыльниками. Тот, непонятно в связи с чем, разъяснял им смысл слов «с него песок сыпется».

– Вот вы говорите «с него песок сыпется», потому что он старый что ли? Но к старости это выражение отношения не имеет, а знаете почему? Вот я вам сейчас расскажу. Помните, в старину мужчины носили такие штанишки – круглые, надутые панталончики, а ноги были обтянуты то ли колготками, то ли лосинами? Еще та мода! Ну так вот, эти старинные мужики, чтоб доказать, что они самые крутые и самые-самые, старались выпятить свои мужские достоинства… ну понятно, какие… А для этого они в свои штанишки, умора просто, подкладывали мешочки с песком… Ну, а там понятно… Тут тебе и психология, и физиология… Ясно же, что кто больше всех говорит и заботится о своих мужских достоинствах – у того с этим делом, значит, проблемы – вот и размерчик этих мешочков напрямую зависел от величины проблем его носителя…

Вспоминая сейчас об этом, Леонид подумал, что с этой патологической закономерностью и спец Григорович согласился бы – сосед, конечно, был прав. Потому что нормальному мужику, если он нормальный мужик, в голову не придет задумываться о величине своего мужского достоинства, он, скорее, о другом думает: как бы ему с этими мужскими достоинствами в ладу жить…

По рассказу соседа-историка получалось, что ходил себе этот старинный мужик, ходил, потрясал своими достоинствами всё и вся, а время шло и, так сказать, стирало и крошило даже камень. Вот и начинали эти накладные «достоинства», то ли от ветхости, то ли от трения, то ли еще от чего-то, по песчинке просачиваться. Ну и народ, конечно же, потешаться начал в своей брезгливой насмешливости. Вот отсюда, оказывается, выражение и пошло. Так что ни к старости, ни к почечным больным с их песком оно отношения не имело.

Леонид с разбегу влетел в воду. Вдалеке, на волнах, покачивалась черноволосая головка Есении. Он поплыл к ней мощным брассом. Плавать он любил и умел. В юности ему очень нравилось выпендриваться перед томно лежащими на песке девицами. Сколько это принесло ему приятных знакомств…

Леонид подплыл к Есении. Она лежала на спине, широко раскинув руки и ноги. Ее высокая грудь, туго объятая купальником, то выглядывала из воды, то погружалась в набегавшую на нее волну. Красиво…

Он поднырнул под Есению и обхватил ее за талию. Она испуганно взвизгнула и начала отбиваться. Потом, когда поняла, что это он, рассердилась:

– Ах вы гадкий! Да я вас после этого знать не хочу, меня из-за вас чуть кондратий не хватил! – и она обиженно поплыла вдоль берега.

Он пристроился с ней рядом:

– Не волнуйся, я бы тебя Кондратию не отдал.

– Да ну вас! – уже более миролюбиво сказала Есения, бросив на него укоризненный взгляд. – Вы чего так долго? Я уже начала замерзать.

– Еще бы! Разлеглась на волнах, а надо двигаться! А ну, кто скорее – вон до того буйка.

И начался «заплыв века»… Есения пыхтела с боку…

«Так, нужно будет заняться, дышит неправильно, – заметил Леонид. – Но все равно молодец, руками работает во всю, вот тебе и воздушная фигурка!»

Конечно, Есения отстала, но Леонид не стал вырываться вперед, и к буйку они подплыли вместе.

Обхватив буек руками, они покачивались на волне. Несколько раз Леонид вроде как ненароком прикасался бедром к бедру Есении, и как же ему это понравилось! Есения, понятно, заметила его якобы нечаянные касания, покраснела и стала всматриваться в морскую даль… А он вдруг размечтался – представил себе теплую ночь, море и себя с Есенией в нем вдвоем, и больше никого вокруг… Любовь в воде – непередаваемое ощущение! В этот момент крупная волна подняла и толкнула их друг к другу. Есения инстинктивно обхватила Леонида за шею, и он, еще не отошедший от своих мечтаний, крепко прижал ее к себе и поцеловал в мокрую щеку.

Она как-то сникла и прошептала:

– Вы же обещали…

– Есения, я только… – прошептал Леонид и прижал ее к себе сильнее.

«Как можно выпустить ее из рук, когда сама стихия вложила ее в мои объятия…» – подумал он, теряя голову.

Губы ее были мягкими и солеными…

Вырвавшись, Есения поплыла к берегу.

Леонид не стал ее догонять – ему нужно было успокоиться.

«Странное дело, – думал он, – вроде уже давно не мальчик, а накатило на меня что-то совсем юношеское, когда даже прикосновение руки погружает в блаженство».

Сейчас он чувствовал то же самое, теплые волны прокатывались по его сердцу, ему хотелось петь и кричать: «Она пришла! Та, Которую я Не Отдам Никому!».

Когда Леонид выбрался на берег, Есении уже не было, видимо, ушла домой к Охмнетычу. Но Леонид почему-то был спокоен. Одевшись, он не спеша пошел по берегу в сторону медкорпуса, решив показаться санаторскому врачу. Может, какие процедуры назначит…

Врач предложил ему больше бывать на свежем воздухе, купаться, загорать, заниматься спортом. Потом, полистав его курортную карту, решил добавить к этим общим рекомендациям радоновые ванны, душ Шарко и кислородный коктейль.

Против первого и второго Леонид не возражал, а от коктейля наотрез отказался – глотать этот эфемерный коктейль, пахнущий шиповником, все равно, что есть пену от шампуня.

Врач– старичок посмотрел на него поверх очков и сказал:

– Ну как знаете, батенька, заставлять я вас не буду.

Леонид поблагодарил его за это и отправился к себе.

Глава четвертая

Кузьма Григорович в большой белой панаме и тренировочных штанах сидел за столиком у их домика и резался в шахматы с то ли дворником, то ли уборщиком территории – Леонид не знал, как их здесь называют. Дворник был одет в синий халат на голое тело. Его грабли и метла стояли, прислоненные к столику. Кузьма Григорович выигрывал.