Похититель бессмертия - Таран Хант

только на первом этапе захвата. А теперь, высадившись, отдавали предпочтение молчаливой ярости клинков.

Умирающий что-то пролепетал, так тихо, что я из своего укрытия не расслышал. Посланник опустил взгляд – мне показалось, что на его лице отразилось любопытство, когда он осматривал несчастного с головы до ног.

Но я ошибся. Лицо Посланника не выражало ничего, когда он перерезал раненому горло и спокойно ушел, оставив того умирать в грязи.

* * *

По руке текло что-то мокрое и теплое. Я осознал, что это кровь Лии. А еще – что Посланник меня не прикончил. Я моргнул, и мрак перед глазами немного рассеялся. Острие ножа замерло в дюйме от горла.

Его шейные огни были глубокого темно-синего цвета, почти индиго. В их холодном свете бледное лицо казалось почти серым, как у трупа. У Посланников две кровеносные системы, медная и железная. Медная больше подходит для холодной или низкокислородной среды, и по ней течет голубая кровь. Этот, с синими огнями, был в открытом космосе без скафандра, и кровообращение наверняка переключилось на медную систему. Как будто выходец с того света явился сюда и приставил к моему горлу свой призрачный нож.

Я закрыл глаза и сглотнул. При движении мой кадык задел отточенное лезвие – слегка, даже царапины не появилось. Снова открыв глаза, я обнаружил, что Посланник все так же неотрывно глядит на меня, но уже вроде без намерения убить. Я машинально повернул голову туда, куда указывало острие ножа, чтобы глянуть, что сделалось с Лией.

Плоской стороной ножа Посланник развернул мою голову обратно.

Квинт и Бенни без сознания валялись на полу. Посланник с огнями цвета индиго оставил меня сидеть и подошел сперва к Квинт, потом к Бенни. Бегло обыскал их, забрал оружие, но оставил Бенни его ортез. Потом приподнял их обоих, словно они ничего не весили, отволок в угол и усадил у стены под окном. Я не смел шелохнуться. Потом Посланник поманил меня рукой. Я тупо встал и поплелся с ним в тот же угол, и он усадил меня рядом с остальными. Потом протянул руку и накрыл мне глаза, заставляя опустить веки.

Я зажмурился и продолжал так сидеть, даже когда он убрал руку. А когда наконец решился открыть глаза, на месте Лии темнело какое-то размытое пятно: Посланник нашел в одном из наших мешков одеяло и накрыл им труп.

Сидевшие рядом Бенни и Квинт дышали спокойно и ровно. Значит, живы, просто чем-то одурманены. Я обхватил руками колени, сжался в комок. Тусклый красноватый свет, заливавший помещение, начал медленно гаснуть. Неужели звезда уже готова взорваться? Нет, агония, наоборот, увеличила бы ее яркость за мгновения до того, как нас разнесет на атомы. А сейчас между нами и ее огненным светом словно наползала, разрастаясь, грозовая туча. Скоро стало совсем темно, только мигали наши брошенные фонарики да сияли темно-синие шейные огни Посланника.

Тень снаружи подошла вплотную и ткнулась в борт корабля. Мягко, но от удара у меня лязгнули зубы. И мгновение спустя явились остальные Посланники.

Их было семеро, все в темной военной форме. Ткань, из которой она была сшита, наверняка остановила бы пулю так же эффективно, как щиток Посланника-Индиго. Стройные, прямые как стрелы, легкие, как тени, они хранили абсолютную невозмутимость на лицах, подсвеченных шейными огнями, у всего разного цвета. Казалось, их отлили по единому образцу – неопределенного пола, но зловеще прекрасными.

Седьмая, последняя, спорхнула из отверстия в окне на пол легко и бесшумно, словно сова. Огни у нее на шее горели глубоким и темным пурпуром. Почти черным ультрафиолетом, и он слепил, даже если не смотреть.

Когда она оказалась внутри, Посланник-Индиго коснулся своего шейного кольца, и оно замерцало таким же темным ультрафиолетом. Посланница стремительно поднялась с пола и развернулась к нам. У нее было молодое лицо, но волосы цветом напоминали полированную сталь. Она очень стара, почему-то сразу понял я. Очень стара и вселяет ужас, как этот тысячелетний безымянный корабль. Как звезда, что вот-вот взорвется рядом с ним.

– Разбудите их.

Голос у нее был чистый и пронзительный, как звон металла о металл.

Другая Посланница, с зелеными огнями, подошла и вколола что-то Бенни и Квинт. На лице у нее не отразилось ни сочувствия, ни чего-либо еще. Закончив, она отошла в сторону.

Бенни рядом шевельнулся, и меня пронзило облегчение, резкое, словно боль. Посланники бродили вокруг, осматривали стены, пол, потолок и погасший столетия назад сенсорный экран. И перемигивались своими разноцветными шейными огнями, ведя безмолвный разговор. Да, здесь и сейчас я наблюдал, как говорят на световом языке. В голову лезло глупое «можно его освоить, если не сдохну прямо сейчас».

Когда Бенни с Квинт оклемались настолько, что могли сами сидеть, и болезненно щурились в темноту, Посланница-Ультрафиолет заговорила:

– Мне сказали, кто-то из вас стрелял из пистолета во Второго. Огнестрельное оружие нельзя применять на космических кораблях, особенно таких древних. Обшивка слишком хрупкая, пуля может ее повредить. Начнется декомпрессия, Посланник способен ее перенести, а человек – нет.

Бенни и Квинт все так же сидели по обе стороны от меня, но под пристальным взглядом Посланницы я чувствовал себя одиноким. Да и чем бы они помогли? Она сделает со мной все, что захочет, и никто ее не остановит.

– Я задам вам несколько вопросов, – сказала Ультрафиолет, – и жду честных ответов. Как вы нашли этот корабль?

Если она с нами еще разговаривает, значит, чего-то хочет. А следовательно, убивать пока не собирается.

– Мы приняли сигнал с него, – ответил я.

– Кто передал этот сигнал?

– Я… Мы не знаем.

– Кто та женщина, которая укрылась от Второго в стене?

– И этого мы не знаем.

– Зачем вы здесь?

Я замялся. Квинт ловила каждое слово. Сможет ли она сама взорвать наши импланты и захочет ли? Я не знал, но рисковать было нельзя. А значит, ни слова о ее боссе.

– Хотели чем-нибудь поживиться.

Она взглянула мне в глаза с леденящим кровь терпением бессмертного существа. Страх липким комком подкатил к горлу: мы не сказали ничего важного, нас сейчас убьют!

И я решился.

– Мы искали Философский Камень.

9. Три жизни и Первая

– Шон! – возмущенно прошипел Бенни, но я решил не реагировать. Интересно, уважает меня Посланница за такую честность – или презирает? Если она вообще умеет испытывать эмоции.

– Зачем вам Философский Камень? – спросила она.

– Эээ… чтобы продать, – соврал я, старательно не глядя на Квинт.

– Воры, – констатировала Ультрафиолет. Спокойно и мягко, но по спине у меня побежали мурашки. – Как вы узнали, что он находится здесь?

Соображать пришлось очень быстро.

– Из сообщения, которое мы приняли. Оно было на аменге, я его перевел.

На самом деле в сигнале бедствия ничего не