Другой Владимир Высоцкий - Федор Ибатович Раззаков

маленький, а как пьет!» То есть у меня всегда был такой голос — как раньше говорили, «пропитой», а теперь из уважения говорят — с «трещинкой».

Когда в 1956-м Высоцкий поступал в Школу-студию, о нем тогда говорили: «Это какой Высоцкий? Хриплый?» И он тогда пошел к профессору-отоларингологу, и тот выдал ему справку, что голосовые связки у него в порядке, и голос может быть поставлен. А то не видать бы Высоцкому актерской профессии как собственных ушей.

Не ошибусь, если скажу, что обладание голосом с «трещинкой» обеспечило Высоцкому 50 % его успеха как барду. Его неординарный голос стал той самой приманкой, которая заставляла миллионы людей слушать его песни и находиться в таком же состоянии, как пациент на сеансе у гипнотизера. В психологии есть такое понятие — акусфера (мир звуковых форм культуры). Так вот в программировании поведения человека звуки, воздействующие в основном не на разум, а на чувства, всегда занимают важнейшее место. Восприятие слова в большой степени зависит от того, каким голосом оно произнесено. Высоцкий произносил слова в своих песнях таким образом, что редкий человек мог не попасть под их гипнотическое воздействие. Все это давало лишние очки Высоцкому как манипулятору, заметно выделяя его из длинной череды многочисленных бардов, которые в те же самые годы активно манипулировали сознанием своих слушателей, однако достичь высот Высоцкого в итоге так и не сумели.

Между тем бардовская слава хотя и тешила в какой-то мере самолюбие Высоцкого, однако в материальную выгоду не оборачивалась — он представлял из себя в ту пору голь перекатную. Редкое явление в еврейской среде, где люди умеют «делать деньги». У Высоцкого это не получается, хотя у него уже на подходе был первенец — сын Аркадий. И причина крылась не столько в неумении барда «зарабатывать башли», сколько в его нееврейской болезни — алкоголизме. Как откровеннно пел он сам в одной из своих песен начала 60-х:

…Мне б скопить капитал,

Ну а я спивался.

Из-за этой болезни те же соплеменники из киношной среды, которые раньше помогали Высоцкому с работой, теперь чаще всего вынуждены ему отказывать, поскольку не были уверены в том, что он их не подведет — не сорвет съемки.

Отметим, что полукровство Высоцкого его протеже не смущало, поскольку евреи, как уже отмечалось, очень сплоченны и исповедуют принцип, что еврея наполовину не бывает. Поэтому помогать друг другу (будь ты чистокровный еврей или полукровка) они считают для себя делом святым и не отказываются от этого даже в самые неблагополучные периоды. А времена начала 60-х в этом отношении были именно такими: еврейская проблема тогда буквально балансировала на качелях большой политики, то взлетая вверх, то стремительно срываясь вниз.

Все годы правления Хрущева еврейская элита надеялась на то, что ей удастся «приручить» его и добиться для себя расширения преференций. Но Хрущев, заявивший в 1956 году, что «евреи ненадежны», так и не решился активно пойти навстречу их притязаниям. В итоге часть еврейской молодежи (радикально настроенная) создала диссидентское движение. Последнему стал активно помогать Запад, причем как идеологически, так и материально. Что касается русского диссидентского движения, то оно поддерживалось куда менее активно. А возникло оно почти тогда же и опять же не без участия тогдашней власти. Дело в том, что в начале 60-х Хрущев начал широкомасштабную кампанию против православия, видимо, опасаясь роста русского национального самосознания. Как итог: в Ленинграде в 1962–1964 годах на свет появилась первая русская правозащитная организация — ВСХСОН (Всероссийский социал-христианский союз освобождения народа). В нее вошли: И. Огурцов, М. Садо, Е. Вагин, Б. Аверичкин и др.

Идеологическим фундаментом, на котором базировалось советское либеральное движение и диссидентство (их еврейские ветви), было отношение к сталинизму — он ими объявлялся целиком преступным. Высшее советское руководство в лице Хрущева и его сторонников хотя и делало ряд оговорок (оно видело в сталинизме отдельные положительные моменты), однако в целом разделяло эти взгляды. Поэтому либералы были уверены, что пока Хрущев находится у руководства, есть шанс навсегда похоронить не только сталинизм в СССР, но и саму возможность нового державного возрождения. Подчеркнем: их волновало именно это, а не поиски правды в сталинских временах. Ведь они прекрасно понимали (как и хрущевцы), к чему именно могут привести эти поиски. А привести они могли к самым нежелательным для них же последствиям: например, к всплытию на поверхность такой скользкой темы, как участие высокопоставленных евреев в репрессиях 20-30-х годов (ведь именно они взяли в свои руки почти весь советский репрессивный аппарат) против в первую очередь русского народа (бывших дворян, офицеров, священников и т. д.). Евреям это было надо? Естественно, нет.

Диссиденты-евреи были выгодны Западу именно из-за своей антидержавности, которая почти в открытую противоречила русскому началу. Как верно заметила в свое время публицист Татьяна Глушкова, имея в виду подобного рода диссидентов и инакомыслящих:

«Здесь никогда не было опоры на традицию, национальную традицию (и тем самым культуру), а на одни лишь «хельсинкские» и тому подобные соглашения… Мы видим борьбу сточки зрения западных ценностей, не менее, а более чуждых, враждебных русскому духу, чем даже здешний коммунистический интернационализм и атеизм…»

Вообще проблема натиска «прогрессивных» сил на традиционные устои стала весьма актуальной во второй половине 50-х годов во многих странах мира. На том же Западе, к примеру, это были так называемые «сексуальная» и «рок-н-ролльная» революции. В Великобритании широкую славу в начале 60-х приобрела рядовая 53-летняя учительница рисования Мэри Уайтхаус, которая развернула у себя в стране общенациональную кампанию под девизом «Очистим ТВ от грязи». Целью этой кампании, которая буквально всколыхнула всю страну, было поставить заслон передачам, которые высмеивали традиционные британские ценности.

В Советском Союзе продвижение подобных «революций» было затруднено из-за существования «железного занавеса». Однако наивно было полагать, что западные политтехнологи не имели возможностей найти в этой конструкции бреши, через которые они могли бы запускать революционные вирусы. В итоге в начале 60-х на свет родилось диссидентское движение, а во второй половине того же десятилетия к нам пришла и «рок-н-ролльная революция» (с «сексуальной» дело обстояло иначе — она тогда «не пошла», поскольку слишком явно ломала глубинные, христианские традиции, которые были сильны даже в атеистическом СССР). Что касается диссидентства, рок-н-ролла и так называемого «чистого искусства» (то есть бесклассового), то они шаг за шагом начали отвоевывать себе позиции именно с 60-х.

На Западе внимательно следили за телодвижениями Хрущева и, когда он на XX съезде КПСС разоблачил Сталина, а затем (на XXII