Отель на краю ночи - Ринат Рифович Валиуллин

– Значит, тебе со всеми просто, – снова заржал Третий.

– Иди ты, – отмахнулся Второй.

– Мне лично достаточно одной, но идеальной, – заметил Четвертый.

– Ну и что такое, по-твоему, идеальная женщина?

– Женщина, с которой я живу, – не задумываясь, ответил Четвертый.

– Ты с ума сошел? С каких пор ты перестал понимать мои шутки? Мне еще целый вечер работать. Хотя для головы это может быть приятным откровением, – открыл Третий очередную банку пива. Та щелкнула и зашипела в ответ.

– Будешь? – сделал он холодный глоток и закусил колбасой. Губы сделали его улыбку жирной и Стасу стало противно.

– Я пас, пошел я дальше, искать.

– Да ладно тебе, он сам придет, как нагуляется.

– О чем ты говоришь, я места себе не нахожу, а ты мне пиво предлагаешь.

– Еще бы. Ты его давно уже нашел. Каждый мечтает о таком месте. Теперь понятно, откуда у тебя это лицо, – пригубил он снова банку. – Раньше ты не был таким серьезным. Откуда вдруг в тебе это проснулось? Я понимаю, что хочется большого, но выше уже никак, небо занято. И слава богу.

– Я вообще-то про сына своего говорю.

– Кризис среднего возраста. Я бы даже сказал – среднего отцовства. Испытание чувством вины. Знакомо. Но ты же сделал все что мог, – открыл глаза Пятый.

– Да ни хрена я не сделал.

– Да как же ни хрена?! А няни, репетиторы, частный сад, частная школа, Лондон. Ты же ему Лондон купил?

– Да разве это нужно детям? Это мне все нужно, а ему нужен я, ему нужно общение.

– Всем нужно общение, но где взять столько пива? – заржал Третий. – Кстати, надо бы еще пива заказать.

– Вечером заливаем грусть, утром – сушняк, так и переливаем из пустого в порожнее. – Второй достал себе из холодильника еще одну банку пива. – Что-то не клеится сегодня, может быть, встал не с той ноги? – дернул он чеку и сделал глоток.

– А может, не с теми лег? – снова заржал Третий.

– С теми, с теми. Цвет мне нужен. Никак не могу поймать нужный тон жизни. Отношения… как краски, имеют такую особенность, что, когда подсыхают, меняют оттенок, – философствовал Второй.

– То же самое можно и про всех сказать. С утра у каждого свой оттенок. Сразу видно, с кем спал, где и сколько. Стас, похоже вообще не спал. Грустные вы какие-то, пойду, искупнусь, – пошел к морю Третий.

– Ладно, парни, спасибо за помощь, за поддержку, – побежал дальше Стас.

Минут пять прошло в тишине, только еле заметный скрип банки в руках Второго. Он смял пустую банку окончательно и бросил в пакет с мусором.

– Переживаешь? – спросил его Четвертый.

– Надо было, наверное, помочь Стасу, вместе пойти искать.

– А что же ты не пошел с ним?

– Мне завтра в Париж, – подсознательно начала рисовать на песке башню ногой Второй.

– Серьезно?

– Так неохота.

– Надолго в эту дыру?

– Надеюсь, что нет. Надеюсь, выкуплю и обратно. Париж, Париж, девочки только и вздыхают, а на выдохе пустота, суеты много, а толку мало. Одна болтовня. – Второй достал сигарету из пачки и закурил. Он походил немного, затем сел на корточки и стал вдумчиво пускать дым в небо. Табачный дым окутал его лицо, которое и без того было достаточно одухотворенным: лысый череп, мощный лоб, большие глаза с длинными ресницами, красивый правильный нос, полные вдохновенные губы. Ниже – подбородок, который изящно подчеркивал профиль. Настоящий Сократ.

– Какое кино, такой и народ, – включился в разговор только из моря Третий. – Они же там постоянно дерутся. Прямо всем хотят показать, какие они бойцы. А на деле одна болтовня. Никто и не думает драться, потому что кишка тонка.

– Надо было все-таки Стасу помочь, – стряхнул пепел Второй.

– Чувство вины заразно, – снова заржал Третий.

– О чем ты?

– Чувствую, он тебе передал свое чувство вины. Теперь повезешь его в Париж. Придется еще доплачивать за багаж, – открыл новую банку пива Третий.

В этот момент позвонили в домофон.

– Кто там еще?

– Курьер, наверное. А может, девочки подъехали.

– Да нет. Это Марк, музыкант, я тебе рассказывал о нем, гений современной музыки, – пошел Второй открывать дверь.

– Зачем нам гений? Я бы лучше с девочками покуражился. А кто музыку заказывал? – спросил Первый.

– А вдруг это жена? – испуганно вспомнил Второй.

– Так у тебя есть жена?

– Да, есть. – Он попытался навести порядок на столе: все крошки полетели на пол, а он взял себе еще пива.

– Крошек мог бы и оставить. Без них скучно.

– Ты с ума сошел? Если их увидит жена, ты не представляешь, что будет.

– Я хочу видеть это представление, – заржал Третий.

– Скинь их пока на яхту, – предложил Первый.

– Точно, – достал из-за спины огромную современную яхту Второй и смел туда всех крошек. – Девочки, посидите пока тут. Бар в каюте, бассейн и сауна на палубе.

Через несколько минут Второй появился с музыкантом

– Пронесло, – вздохнул он и познакомил всех. – Знакомьтесь, это Марк. Гений современной музыки. Марк, а это мои дружбаны, гении денег. Чувствуй себя как на пляже, как на своем пляже.

Второй достал еще одну банку пива и передал Марку. Музыкант был гениально худой и высокий, прямые черные волосы поблескивали сединой, в его очках спокойно сидели умные глаза. Они смотрели, словно в окна, и думали о своем. Сильные пальцы правой руки подхватили банку, левая дернула чеку.

– За знакомство! – холодным алюминиевым поцелуем наградила его послушно банка.

– Без крошек скучновато как-то.

Первый послушно накрошил еще хлеба. Новые крошки запрыгали рядом и скрасили мужскую компанию. Их смуглые ржаные тела в бикини танцевали под солнцем. Страсть пряталась в самых укромных местах за тонкими полосками ткани.

– Ты когда уезжаешь в Париж? – сделал глоток, глядя на веселье, Первый и закусил собственным вопросом. Одна из крошек упала к нему на колени и стала заигрывать.

– Завтра, надо еще успеть попрощаться с женой.

– Хорошо весной в Париже, – рассуждал Первый.

– Как ты думаешь, Стас нашел уже своего сына? – встрепенулся Второй. Вопрос для всех был риторический и быстро утонул в ритме танцев.

– В Париже всегда хорошо, если есть деньги, – глотнул пиво Третий.

– Когда есть деньги, хорошо везде. Деньги и женщины. Иначе не на что будет тратить.

– Ты по-прежнему все спускаешь на женщин? – спросил Второй.

– Иначе как размножаться? – ухмыльнулся Третий.

– Пошляк. Я не об этом, – не унимался Второй.

– Я тоже.

– Путь к сердцу женщины лежит через ее капризы, – посмотрел Второй на музыканта, тот внимательно рассматривал банку с пивом. «Зачем нам такая эта музыка? Теперь думай, что говорить, что нет.