Великий Годден - Мег Розофф

много лет спустя стала церковью. Хотя сторожевая башня казалась мне более подходящим местом для заключения их союза.

– Это будет прекрасно! – сказала мама.

Никто больше не желал сочетаться браком в этот день, так что это сделают Мэл с Хоуп. Мама посадила душистый горошек для свадебного букета и сказала, что, если повезет, будут еще и розы.

Было очевидно, что мама сама сошьет свадебное платье для Хоуп. Не то чтобы мы позволяли ей шить нам одежду, но у нее великолепно получались любые вещи: от костюма королевского гвардейца с обилием золотого шитья до простой белой сорочки Офелии. Они с Хоуп ушли в соседнюю комнату и обсуждали разные фасоны. Хотя на самом-то деле говорила одна Хоуп, а мама слушала ее.

Где-то полчаса спустя она прошла в свою студию и вернулась оттуда с объемистым свертком в коричневой бумаге. Внутри оказался отрез серо-голубого французского льна, который она берегла для какого-нибудь особенного случая.

– Какая прелесть! – обрадовалась Хоуп. – Я буду похожа на горлицу.

– Скорее уж на голубя, – уточнил Алекс.

Цвет был прекрасен, словно небо перед восходом солнца, Хоуп приложила ткань к себе, и мы молча любовались ею. Мама нарисовала платье с широкой юбкой, украшенной множеством мягких оборок. Оно было таким простым и элегантным, что все мы лишь вздохнули.

Хоуп сказала, что, по крайней мере, она не будет похожа на пластмассовую куклу, но это было крайне маловероятно по многим причинам. У нее длинные ноги и то, что называют женственной фигурой – широкие бедра и большая грудь, а также большие выразительные глаза и копна густых темных волос. Двигалась она грациозно, и мама говорила, что это главное.

– Видели бы вы сопрано, для которой я как-то раз шила. Тело ангела и походка трехногой собаки.

Алекс, Тамсин и я остались смотреть, как мама снимает мерки и драпирует ткань, а потом делает фотографии, и Тэм сказала, что это совсем как в Project Runway и почему бы ей тоже не заполучить такое платье, и мама ответила:

– Да потому, что тебе всего четырнадцать.

А Алекс добавил:

– И ты воняешь лошадьми. – Что было справедливо, но Тэм накричала на него, и три минуты спустя мы услышали, как отъехала машина Мэла. Мы с мамой переглянулись и подумали: конюшня. Тэм всегда умудрялась упросить кого-то из дальних родственников подвезти ее к ее Дюку. Сейчас под руку подвернулся Мэл. Он сказал, что вовсе не против, но я возражала: никто не отвозил меня на работу каждый раз, когда у меня случалось плохое настроение.

Мне нравилось слоняться у дома Хоуп, прислушиваясь к разговорам и приготовлениям к свадьбе. Хоуп хотела, чтобы столы, украшенные полевыми цветами и простыми свечами в банках, поставили в саду. Если вдруг пойдет дождь, сказала она, нам придется перебраться в дом или же спрятаться под зонтиками – мы уже делали так раньше: ужин был на столе, тут начинался дождь, но никому не хотелось перемещаться в дом.

– Только англичане способны есть на улице под зонтами, – сказал папа, но мы не понимали, что здесь такого странного. Нам не приходило в голову, что есть на свете страны, где всегда можно рассчитывать на хорошую погоду.

Хоуп купила блокнот и выделила страницы под Список гостей, Меню, Напитки, Оформление и Технические детали, такие как церковь. Она заполнила эти страницы своим мелким аккуратным почерком, противостоя папиным попыткам взять большой лист и «организовать дело правильно, ради всего святого».

В свадьбе было нечто успокаивающее, подтверждение того, что викторианский социальный порядок еще не совсем сломан; что все еще возможно отыскать свою родную душу и жить счастливо, как в дешевой романтической комедии, сколь бы маловероятным это ни казалось.

Хоуп спросила, не хочу ли я чаю, но я отказалась и пошла домой.

В кухне Алекс редактировал на ноутбуке фильм о летучих мышах-зомби.

– Вот мы и снова встретились, – сказал он.

– Ага, – кивнула я.

– КАБЛАМ! – закричал он на мышь-зомби, а я пошла наверх.

11

Я проработала в магазине всего несколько дней, когда там впервые появился Кит. Он приехал на раздолбанном велосипеде Мэла купить пакет риса и лимоны для Хоуп.

– Так вот какой, значит, у тебя офис, – сказал он.

Я находилась в самом невыгодном для себя положении – распластанная на полу, со своим пистолетом выискивала на полках просроченный товар.

Я тут же почувствовала слабость пополам с удивлением. Руки у меня дрожали, и я с облегчением вздохнула, когда он обратил свое внимание на Линн, которая исподтишка бросала на него взгляды, делая вид, что кладет яйца в коробки.

– Не могла бы ты показать мне, где лежит рис, – попросил он голосом хорошего мальчика, говорящего без какого-либо подтекста.

Я встала на ноги, прекрасно понимая, что, вся скрюченная, выгляжу не лучшим образом.

– Я покажу, – сказала Линн, вопреки своему обыкновению не угождать покупателям, и повела его к полке, с которой взяла пластиковую упаковку риса быстрого приготовления и вручила ему с самым что ни на есть приятным выражением лица, что тоже было весьма необычно для нее. Кит с благодарностью взял упаковку, хотя я видела, что он изучает полку за спиной Линн и ищет глазами басмати, коричневый рис, арборио, органический, да что угодно.

Заплатив, он подошел ко мне:

– Я заново оценил твои карьерные перспективы, – прошептал он мне на ухо.

– Ну да, – ответила я, слегка дрожа и не в силах скрыть этого.

– Нет, правда. – Его губы почти касались моего уха. – Все это как-то странно возбуждает.

– Вали отсюда! – сказала я, но он уже был на полпути к двери и при этом улыбался.

Линн и Денис старались вести себя как ни в чем не бывало, но они знали, что это сын Флоренс Годден, и, кроме того, вовсе не обязательно быть сыном кинозвезды, если ты обладаешь такой внешностью.

– И что он из себя представляет? – спросили они, но я не сказала им, что он трахает всем мозги и преследует меня в моих мечтах. А просто пожала плечами и ответила:

– Нормальный парень.

Но этот ответ не удовлетворил их, равно как и меня.

После этого визита я каждую минуту на работе ждала следующего появления Кита, но знала, что он не объявится до тех пор, пока я не устану от этого, и перестала ждать. Помимо этого единственной интересной частью моей работы было наблюдать, кто из деревни заходит в магазин, не пришел ли этот человек с кем-то, с кем не должен был приходить, и не покупает ли он что-то такое, чего покупать не должен. Спустя некоторое время я научилась представлять жизнь покупателя по содержанию его проволочной корзины или же тому, что он относит к почтовому окну. Кто-то тратил свой недельный бюджет на энергетические напитки и сладости. Один парень покупал три пиццы в день.

Кроме того, рядом