Гром среди вторника - Соня Субботина

и в этот же момент заметил в раковине отсутствие последствий его кулинарных изысков.

– А посуда?.. – И Илья, и Макар успешно игнорировали всю субботу грязную посуду, питаясь остатками пиццы прямо из коробок и доставками в одноразовых контейнерах.

– Это после тебя осталось такое безобразие?!

– Ну да… – Илья потупил взгляд.

– Научить тебя готовить? – засмеялась Сонечка.

Илья отметил, что девушка, стоящая перед ним, и его лучший друг во многом похожи.

Плащ с подписью:

Твой глупый друг

просит прощения

за свои проблемы

с агрессией

уже улетел на нужный аккаунт в Доте. Илья, затаив дыхание, постучался в комнату Макара, выждав немного времени, чтобы дать тому поспать. Не все потеряно. Все-таки еще есть вещи, которые Громов в силах починить, и их дружба как раз одна из таких. Терять человека, которого знал с первого класса, с того самого момента, как они оказались вместе за одной из последних парт, Илья совсем не хотел. Одна школа, одна секция по баскетболу, один институт, одна команда. Второго такого друга Илья уже никогда не найдет. И он не собирался даже пытаться. Любовь приходила и уходила, а этот рыжий парень с тупыми шутками, тягой к компьютерным играм, баскетболу и аниме был рядом всегда.

С Сонечкой сегодня повезло не только Макару, но и Илье.

Глава 5

За бортом

Я не выяснил, что больней: Доверять или предавать.

Soltwine. Умирать или убивать

– Илья! Где твои темные очки?! – раздался из соседней комнаты голос Макара.

Громов еле разлепил один глаз, чтобы посмотреть время. Мир заволакивала сонная пелена. Цифры расплывались, но Илья все-таки сумел сфокусироваться. Полседьмого. Темные очки зимой. Да еще и в такую рань, когда даже солнце еще спит. Его друг в лучшем случае тронулся рассудком, а в худшем – получил сотрясение в клубе.

– Так где они? – заглянул в комнату Макар, твердо намеренный окончательно растормошить лучшего друга.

Не успел Илья открыть второй глаз, как Сорокин начал шарить по всем ящикам как какой-то домушник. Такую наглость Громов уже не смог стерпеть.

– Тебе зачем? И прекрати лазить в моих вещах!

– Чтобы не отсвечивать. И не привлекать внимания. – Макар повернулся, чтобы напомнить своим видом о произошедшем. Как будто его друг мог забыть такое. Этот случай послужил звоночком для Ильи, что если он не возьмет себя в руки и не изменит свой стиль разрешения любых конфликтных ситуаций, то может спокойно потерять все, даже Макара, с которым они знакомы практически всю жизнь.

– А в очках как будто не будешь внимание привлекать, – хмыкнул Илья.

– Все уже привыкли к моему уникальному и безупречному чувству вкуса, так что точно не буду.

– Я промолчу.

– Лучше скажи, где очки, – продолжил гнуть свою линию Макар. – Я бы надел свои, но они все недостаточно темные.

– Верхняя полка шкафа, черный рюкзак, в нем футляр. Вроде бы там были. – Громов понял, что сопротивляться бесполезно.

– Спасибо.

Илья уже тысячу раз пожалел, что собрался вернуться на учебу. Но он так хотел снова встретиться с Верой, что мог вытерпеть многое, если не все. Ранний подъем сам по себе не радовал, так еще и Макар вдруг решил, что учится не на химфаке, а на факультете суетологии. Причем, пропустив теорию и лекции, он сразу приступил к практическим занятиям. Первая лабораторная называлась: изучение поведенческой реакции лучшего друга на различные раздражители, мешающие сборам в институт. Оборудование: одна на двоих ванная комната. Объект исследования: Илья Громов.

– Я могу хотя бы зубы один почистить? – возмутился Илья.

– Мне нужно зеркало. – Макар видел цель и не видел препятствий на пути к ней, даже в виде друга под метр девяносто, которого мог не заметить разве что слепой.

– Поверь, не нужно. Не стоит лишний раз расстраиваться.

– Иди на хрен. Это вообще-то из-за тебя.

– Да твое лицо и до меня было не очень.

Макар толкнул друга локтем в бок и вытеснил с места перед зеркалом.

– Это еще что? – удивился Громов, увидев в руках друга что-то из косметики. Хотя он давно уже ожидал, что тот рано или поздно выкинет что-то подобное.

– Консилер. – Макар нанес немного продукта на места, где на фоне бледной кожи красовались синяки.

– Знаешь… нам нужно срочно разъехаться… – Илья попятился, пока не врезался в бортик ванной.

– Дурак! Это Сонечкин. – Сорокин начал пальцами неумело размазывать консилер. Полностью синяки перекрыть не вышло. – Блин, надо было еще спонжик забрать.

– Да-да, с этого как раз они и начинают. Сначала косметику берут, потом женское белье и одежду таскают, а потом хоба! И уже улетели в Таиланд.

– Какой же ты придурок, Громов!

Мини-лабораторная прошла успешно. Вывод: Илью Громова слишком легко вывести из себя.

За месяц безвылазной игры в «Майнкрафт» Илья и забыл, насколько Москва большая и какие здесь пробки, поэтому первой его мыслью было поехать в институт на машине. Но Макар смог быстро убедить друга, что это не самая лучшая идея, ведь на метро будет куда быстрее. Илья в ответ негодовал. И какой тогда вообще толк от машины, если на ней нельзя ездить?

Только они дошли до ближайшей станции метро, как начались первые приключения. Илья понял, что забыл дома свой пропуск. Без него попасть в корпус было бы просто невозможно. Суровые охранники, внимательно следящие за безопасностью обучающихся и электронными турникетами, могли в два счета схватить, скрутить и выкинуть за дверь даже таких крепких и высоких парней, как Илья и Макар. Пришлось возвращаться домой. Радовало, что они не успели зайти в метро и отъехать на пару станций. Дома Громов обнаружил, что заветная бело-голубая карточка с его самой неудачной фотографией (даже в паспорте он выглядел лучше) была все это время в боковом кармане. Обратно к метро Илье и Макару пришлось бежать, чтобы успеть вовремя. Преподавательница, ведущая первую пару, очень не любила опоздавших и не пускала их в аудиторию.

Возвращаться в «большой мир» было одновременно и радостно, и страшно. Эскалаторы в метро пугали Громова еще с тех пор, как он ребенком приезжал в Москву с родителями в зоопарк. Но желание посмотреть на слонов, жирафов и обезьян помогало преодолеть страх и шагнуть на эту первую движущуюся ступеньку, которая, по его мнению, могла спокойно вырваться прямо из-под ноги куда-то вдаль и улететь, подобно маленькому космическому кораблику, а сам Илья – провалиться в образовавшуюся черную дыру на ее месте. Или же переживал, что споткнется и покатится кубарем вниз, сбивая всех на своем пути, как шар для боулинга – кегли. Илья понимал, что в двадцать лет бояться эскалаторов очень глупо, но все же зажмурился, когда вставал на ступеньку. Он старался не смотреть вниз, чтобы не закружилась голова. Не считал, что страдает клаустрофобией, но под землей чувствовал себя очень некомфортно. Не хватало воздуха, а все свободное пространство заполнял гул людей и поездов. А тем временем длинный белый тоннель уходил под землю все глубже. Целый город оставался где-то над головой, на поверхности. Сколько весят дома? Как метро еще не обрушилось? Чтобы окончательно не утонуть в неприятных мыслях, он подумал о Вере. Еще немного – и увидит ее на парах, убедится, что она настоящая. Впереди всего лишь какие-то семь станций, пересадка и еще две. С очередной рекламы на него посмотрели знакомые пронзительно-голубые глаза. Илья зажмурился и снова открыл глаза. Мираж пропал.

Вагон метро встретил Илью дребезжанием, про которое он уже успел давно позабыть. Их ветка была одной из немногих, по которой еще не пустили новые поезда. Даже наушники с шумоподавлением и музыкой на всю не могли заглушить эти звуки из ада.

В более тихом вагоне другой ветки Илья увидел девушку в таком же коротком сером пуховике, как у Веры. Он уже направился в ее сторону под недоуменным взглядом Макара, но та повернулась в их сторону. Илья обознался, это была не Вера. Да и с чего он решил, что это обязательно она? Мало, что ли, в Москве девушек с темными волосами, еле достающими до плеч, и в серых пуховиках, еле прикрывающих поясницу?

«Я слишком много думаю о ней…» – решил Громов.

С самого порога института Илье стало не до Веры. У друзей еще было немного времени в запасе, чтобы не опоздать к началу пары, но по каким-то непонятным причинам пропуск Громова перестал работать. Первым делом он подумал, что за этот месяц его успели отчислить. По-тихому, без вызовов в деканат и писем с требованием срочно предоставить объяснительные записки о пропусках. Илья постарался справиться с накатившей паникой: все долги за прошлый семестр были сданы, сессия закрыта, да и последний день ликвидации академической задолженности