Резидент разведки. Часть 2. Покер с контрразведкой - Виктор Державин

и предельно чёткое нормативное регулирование. В этом плане у России и Германии очень много общего, а в военном деле было много аналогичного и даже идентичного. То есть принцип — всё буквально расписать:

делай — раз;

делай — два;

делай — три.

И так далее.

В США всякий раз читаешь и видишь, что даже если есть нормальная для человека конкретика, то в конце всегда фраза типа «или иное».

Что это «иное»?

Что хочешь, то и думай.

У меня ответа нет и не было никогда.

Американский юрист мгновенно ответит что-то типа: это судебный прецедент, судебная практика. Далее обычные хитромудрые адвокатские юридические штучки, предельно лукавые типа fifty-fifty.

Помогло понять? Мне не помогло.

Позднее, когда уже у меня появились в подчинении юристы и жизнь заставила вникать в правовые нормы, до меня дошло, что американские законодатели, точнее, те федеральные органы, которые имеют право законодательной инициативы, делают такие округлые, обтекаемые формулировки специально, чтобы под них можно было подвести любого «раба божьего», подогнать при необходимости что-то под нужную ситуацию, ведь у них написание текстов законопроектов эти федеральные органы заказывают у подрядных организаций, и те сделают текст под любую прихоть. Выполняют эти прихоти беспрекословно. А законодатели их принимают, в том числе через совершенно официальный лоббизм.

То же самое сделано и в определении термина «контрразведка» через словосочетание «или любой другой деятельности».

Я думаю, мой читатель меня хорошо понял и дальше разъяснять не требуется.

Но в целом, системно законодательство США рассматривает свою контрразведку как целенаправленные действия, необходимые для защиты и сохранения военной, экономической сфер и производительной (имеется в виду созидательной и разрушительной) мощи Соединённых Штатов, включая безопасность правительства во внутренних и иностранных делах от шпионажа, саботажа и любой другой подобной нелегальной деятельности, направленной на ослабление или уничтожение Соединённых Штатов.

Конечно, любой нелегал в США, по крайней мере, близко к тексту и смыслу помнит всегда эти догмы и обтекаемые определения местного законодательства.

Дальше.

У них контрразведка — это одновременно и деятельность, и её продукт. Продукт представляет собой достоверную информацию обо всех враждебных иностранных разведывательных службах, которые тайно действуют против Соединённых Штатов.

То есть выделение финансирования на контрразведку они рассматривают по результатам деятельности, оценивают как конечный продукт. Это очень важно понять.

Напротив, у нас в России по общему правилу при выделении денег на контрразведку исходят из угроз (рисков). Много угроз — нам плевать на деньги, выделим столько, сколько нужно, не считаясь с издержками. В США считают издержки (в итоге деньги) на предотвращение угроз.

Поэтому в США контрразведка как вид деятельности состоит из двух взаимосвязанных частей: службы безопасности и контршпионажа, и каждая часть с отдельным коэффициентом полезной эффективности.

Безопасность — это пассивная, или оборонительная, сторона контрразведки. Её я раскрывать не стану. Суть её понятна и так: раскинули сети и смотрят, кто в них попадётся. Далее смотрят уже внимательнее и отсеивают случайно попавших в их сети (поле зрения).

Видимо, Глен попал в поле зрения пассивной безопасности. Я полагал (надеялся), что Глен находится где-то на этой стадии. Если я окажусь прав, значит, беды ещё нет и вполне можно более-менее спокойно действовать. Но так ли это?

Контршпионаж — это уже наступательная, или агрессивная, сторона контрразведки. Эта деятельность начинается с идентификации конкретного противника, следом все усилия сосредоточиваются на конкретной операции, которую он проводит. То есть контршпионаж начинается с того момента, когда они уже выяснили источник утечки информации. На этой стадии они должны ответить на вопрос о том, с кем он в принципе связан. То есть эта стадия начинается с изучения всех без исключения связей, и немедленно включаются все приёмы и способы по прослушиванию и подсматриванию.

Видимо, поэтому мы с Вильте попали в поле зрения их контрразведки.

Будем надеяться…

С другой стороны. В борьбе с контрразведкой есть правило: всегда нужно исходить из наихудшего сценария.

В теории самым быстрым, надёжным, главным и основным приёмом и способом выявления шпионской сети (группы, связи) для местной контрразведки была и является так называемая подстава и все её разновидности, все возможные уловки, включая обман, розыгрыш и мошенничество.

Значит, нужно ждать подставу, связанную с Гленом.

Косвенным доказательством такого моего ещё совсем сырого и быстрого вывода является то, что если бы контрразведка меня считала шпионом, то у них в теории стояла бы задача противодействовать мне, и прежде всего путём внедрения в моё окружение (так называемое оперативное внедрение) с помощью различных форм манипуляций. Получится или не получится — это их сейчас меньше волнует, им нужно попытаться как можно скорее это сделать. Такие правила.

Не вижу пока никаких попыток внедрения. Почему?

Оперативное внедрение. Основной целью контрразведки является сдерживание разведывательной службы противника, для чего крайне желательно знать мои планы заранее и в деталях. Эта первостепенная, но трудная цель может быть достигнута путём внедрения как можно ближе ко мне своего сотрудника. Иначе оперативная игра не получится и меня можно только тупо арестовать, тем самым резко оборвав все мои тайные связи. Но у противника очень умная и сильная контрразведка. Они должны хотя бы попытаться сыграть со мной в свой покер.

А если сам Глен уже актёр в спектакле по подставе?

Джеймс Энглтон, бывший шеф контрразведки ЦРУ, говорил: «Ведение контрразведки с внедрением может быть подобно ловле рыбы в бочке. Напротив, ведение контрразведки без внедрения подобно борьбе в темноте».

В общем, к этому времени в теории я знал, что совершенно точно в случае, если я попаду в поле зрения их контрразведки, в случае обнаружения даже первичных, но определённых признаков ведения мною разведывательной деятельности, в любом случае в дело включится ЦРУ, а они по полной программе должны отработать задачу сделать меня двойным агентом.

С ФБР шутки очень плохи, а с ЦРУ вообще играть бесполезно.

А может, подать аварийный сигнал Вильте и срочно смываться из страны?

Всё-таки я уже к этому времени был опытным офицером и многие свои первоначальные установки успел пересмотреть.

Да, когда ты действуешь самостоятельно, пусть и с поддержкой сильной и умной организации, ты быстро приобретаешь знания, а под их влиянием легко меняешь свои прежние установки. Когда ты очень самостоятельный человек и не можешь никому доверять, то волей или неволей становишься очень гибким, привыкшим быть самостоятельным во всём, включая систему своих взглядов на порядок вещей. Ответственно могу сказать, что под влиянием постоянно присутствующего страха всё меняется гораздо быстрее, чем у обычных людей. В такой жизни нужные теоретические знания усваиваются вообще молниеносно.

В самом