Авгур - Владимир Холкин

— А водка левоватая, точно. Видите, клей размазан? Надо было с завода брать.

— Самый умный, да? Вот и съездил бы на завод.

— У меня машина сломалась.

— Вот и починил бы…

В классе уже было не протолкнуться. Андрей пытался сообразить, каким образом все разместятся за столами, но потом ему объяснили, что родители будут сидеть в другом помещении. Часть спиртного уже перетащили туда. Нарядные люди входили и выходили, хихикали и ржали здоровым смехом. Староста Галя, которая с новой прической стала еще страшнее, пыталась кем-то командовать, но на нее не обращали внимания. Андрей хотел заранее застолбить место рядом с Оксаной, но та еще не пришла. Тогда он выбрался в коридор и присоединился к компании пацанов, которые, стоя на площадке третьего этажа, разглядывали прибывающих одноклассниц. Девчонки поднимались по лестнице с таким видом, словно шли по красной дорожке в Каннах, и облегающие наряды волновали воображение. Кто-то заметил, что снизу смотреть еще интереснее. С этим никто не спорил. Из актового зала доносилось: «Раз-раз, проверка. Раз-раз…» Андрей стоял, опершись на перила локтями, и краем уха ловил случайные разговоры:

— …да, если серебряная медаль, то тоже один экзамен…

— …это ей сейчас семнадцать исполнилось, а этому козлу уже сорок…

— …говорил, на рельсы ляжет. И чё не лег? С документами он работает…

— …два угловых в добавленное время — две банки, ты такое видел вообще?..

— …алюминиевая подвеска, и что? Ездит вроде, не жалуется…

— …мелирование вообще не идет, и платье, кстати, отстойное…

— …доллар сегодня 24,22 — утром передавали…

— …да какой там, нафиг, зеленый? Синий будет, я думаю…

Заинтересовавшись последней фразой, Андрей обернулся, но два мужика уже удалялись, и дальнейшего разговора было не разобрать. Андрей опять стал выискивать взглядом Ксюху. Почему-то он не подумал, что она может подняться по другой лестнице. И только в последний момент заметил, что Оксана входит в актовый зал. Рядом с ней, как всегда, маячил Руслан, и Андрей досадливо сморщился. Тут появился Пашка в сопровождении бати — оба в безупречных костюмах и белоснежных рубашках.

— Ну что, молодые люди, готовы к переходу в новую жизнь? — бодро поинтересовался Альберт Викторович.

— Усегда готовы! — гаркнул Фоменко.

Пашкин отец благосклонно кивнул и хотел сказать еще что-то, но в коридоре показался директор школы. Звезда Героя ярко блестела на пиджаке.

— Товарищи! — возвестил директор, пригладив седые волосы. — Прошу всех в зал.

Народ зашумел и заволновался, но обошлось без давки. В этом году было всего три выпускных класса — А, Б и В. Больше не набралось. Четвертая школа считалась не самой лучшей, а многие прямо говорили: «Отстой». Все хотели в двенадцатую, где есть огромная спортплощадка, навороченные компьютеры и крутая дискотека по пятницам. А здесь что? В спортзале от одной стены до другой доплюнешь, если хорошо постараешься. Про компьютерный класс вообще рассказать стыдно, такие там гробы установлены. Информатику ведет физик, которому уже почти семьдесят — он еще, наверно, арифмометры видел. Но ничего — сидит, копается в микросхемах. Набор инструментов у него подходящий — отвертка крестовая и ключ 19 на 22. Пашка, когда в первый раз увидел, чуть в осадок не выпал…

— Слышь, Андрюха, — сказал Фоменко вполголоса. — А пошли, пока они там рассядутся, по пятьдесят вмажем?

— Да ну, — сказал Андрей. — Что, потерпеть не можешь? Сейчас, аттестаты выдадут — потом хоть по четыреста пятьдесят. Вся ночь еще впереди…

Он прервался и помахал рукой маме, которая шла с другими родителями. Она посмотрела на него вопросительно. Андрей сделал успокаивающий жест — сейчас, мол, тоже иду. Мама улыбнулась и шагнула в актовый зал.

— Да ладно тебе, — продолжал Фоменко. — Это бодяга часа на полтора, а то и на два. Ну, ты прикинь — директор речь толкнет, потом кто-нибудь из учителей, потом еще из родителей. Запаришься ждать. И вообще, не знаю как ты, я а чего-то слегка стремаюсь…

Последний аргумент убедил Андрея. Сам от тоже почувствовал, что по мере того, как коридоры пустеют, его охватывает странное, но неприятное чувство. Казалось, кто-то неотрывно смотрит ему в затылок. Андрей оглянулся, но ничего, естественно, не увидел. Снизу по лестнице поднимались несколько опоздавших в сопровождении завуча.

— Ладно, — решился он, — тогда пошли быстро в класс, а то завучиха выцепит.

Их классная комната была рядом, и Андрей с Фоменко спустя пять секунд были уже внутри. Опоздавшие прошли мимо них. Было слышно, как Наталья Викторовна отвечает кому-то: «К началу грозы успеют». Дверь в актовый зал открылась, потом захлопнулась снова, и стало неестественно тихо.

Окна были распахнуты на восток. Небо здесь было чистое, и даже не верилось, что с другой стороны на город идет гроза. Снаружи сгущались сумерки, и загорались первые звезды. Из окон просматривался глухой закуток двора, кусты сирени и дикие абрикосы. Сквозь эти заросли была видна спортплощадка, посреди которой торчал высокий железный столб. По идее, он предназначался для поднятия флага, но Андрей эту процедуру ни разу не наблюдал. Там даже веревки не было. Зато однажды в процессе нудных беговых упражнений он, о чем-то задумавшись, врезался в проклятую мачту лбом. Столб обиженно загудел, а между глаз разлился фингал. Физрук тогда успокоил: «Ничего, Сорокин, пятнадцать сантиметров лобной кости тебя спасли»…

— Знаешь, Андрюха, — сказал Фоменко, — шутки шутками, а бухла тут реально много. Я думал, родители всю водяру к себе утащат, а нифига. Целый ящик у нас остался — это не считая вина и всякого там шампанского. О, даже коньяк стоит. А у нас всего десять пацанов в классе. Откуда такая щедрость? Я, честно говоря, думал, придется в ларек бежать…

— Видишь, как тебя удивили… А, вот уже открытая. Это, по ходу, мужики приложились, которые за качество спорили. Решили лично проверить…

— Жалко, хавчик заранее не поставили. Чем закусим?

— Вон конфеты стоят.

— С орехами есть?

— Гурман, бляха… Может, свет включим?

— Да не, нормально. Рюмку мимо не пронесешь.

— Уговорил, красноречивый. Ну, за выпускной, что ли?

— Ну, дык…

Водка была прохладная и бодро ухнула в пищевод. Андрей закусил конфетой, прошелся из угла в угол и заглянул в шкафчик возле двери. Там хранились чертежные принадлежности — циклопический циркуль, транспортир и линейка в метр длиной. На другой полке лежали пособия для рисования с натуры — деревянные пирамидки, кубики, параллелепипеды и еще какая-то хрень более сложной формы. Шар отсутствовал — наверное, укатился.

— А ты куда поступаешь, Вадик?