Графиня Монте-Кристо - Александр Дюма

— Сейчас не до комплиментов и благодарностей, — ответил Шампион, — для этого у нас слишком мало времени. Я сделаю все, что смогу. Будьте осторожнее.

По его знаку конюх распахнул ворота замка и Октав галопом выехал со двора.

Туанон чувствовал себя, как во сне.

— Но как же моя лошадь? — вскричал он, наконец снова обретая дар речи. — Куда вы ее направили и кто мне ее вернет?

— Лошадь вам не вернут, — коротко ответил Эркюль, — но вам за нее хорошо заплатят. Вы стали бы очень богатым человеком, если бы смогли продавать каждый день хотя бы по одной лошади за такую цену!

После того, как конюх вновь тщательно запер ворота, Шампион громко добавил:

— Дорогой доктор, в моей комнате вас ждет горящий камин, а я тем временем подготовлю к вашему посещению нашу дорогую больную.

Пока во дворе происходил этот разговор, Матифо занимался в комнате Эркюля Шампиона делом, никак не гармонировавшим с его мирным и мягким характером. Сняв со стены прекрасное двуствольное ружье, он вынул оттуда дробь и, положив ее на лист бумаги, зарядил пулями оба ствола, после чего взвел курки. Стоявший рядом с Матифо человек, судя по одежде, заводской рабочий, с интересом наблюдал за его действиями.

Присмотревшись к незнакомцу повнимательнее, в нем можно было узнать того шпиона, о котором мы уже говорили.

Зарядив ружье, Матифо передал его рабочему со следующими словами:

— Так ты меня понял, Лимель? Тебя застали на месте преступления, мой мальчик, и думается, ты не колеблясь сделаешь выбор между каторгой и крупной суммой денег.

— Хорошо, — мрачно проворчал Лимель, — я не нуждаюсь в угрозах.

— Итак, он поскачет через болото! — коротко напомнил ему Матифо.

ГЛАВА V

Любовь и несчастье

Шампион, как и сказал доктору Туанону, снова направился в комнату Элен, ожидавшую его с лихорадочным нетерпением, так что ему пришлось дважды повторить ей, что Октав уехал и, возможно, уже находится вне опасности.

Лишь после этих уверений бедная женщина немного успокоилась.

Когда ровное дыхание Элен показало, что она наконец уснула, Шампион знаком приказав Розе выйти из комнаты, подвел ее к дверям.

— Поспите несколько часов, дитя мое, — сказал он ей, — ведь вы сейчас, должно быть, просто валитесь с ног от усталости. Скоро вы снова понадобитесь своей госпоже и тогда мы опять позовем вас, а пока я побуду с ней вместо вас.

Роза хотела возразить, но он просто вытолкал ее в коридор.

В девушке пробудились какие-то смутные подозрения и, не осмеливаясь вновь войти в комнату, она решила остаться за дверью. Подождав несколько минут, но так ничего не услышав, она посмеялась над своими необоснованными страхами и, пройдя в свою комнату, бросилась на кровать.

Перед тем она провела три бессонные ночи у постели своей госпожи, но несмотря на всю преданность Розы, природа наконец взяла свое и, положив красивую головку на мягкую подушку, девушка сразу уснула.

Эркюль, впервые за весь этот ужасный день почувствовавший некоторое беспокойство, уселся в большое кресло-качалку у камина и, глядя на горящие поленья, впал в глубокую задумчивость. Трижды вставал он, подходил к кровати и трижды возвращался к камину, не осмеливаясь отдернуть полог.

Все, что ему пришлось преодолеть до сих пор, оказалось лишь прелюдией. Предстоящий разговор, возможно, поможет ему избавиться от опасных сообщников преступления в лице доктора и Матифо.

И все же он испытывал некоторый страх, думая об этом разговоре, невольно опасаясь честного взгляда Элен и негодования, с которым она выслушает его слова. Его страшили ее слезы и отчаяние.

И все же он решился вызвать эти слезы и это отчаяние.

— Это необходимо! — уже полчаса он без устали повторял себе эти слова, но так и не осмеливался приступить наконец к делу.

В конце концов твердыми шагами приблизившись к кровати, он резким движением распахнул полог.

Элен спала.

Рука Шампиона опустилась и, стоя в изголовьи кровати, он мрачно огляделся вокруг. Что было в странном взгляде этого человека, устремленном на спящую женщину — любовь или ненависть? Трудно сказать, но, возможно, там было и то и другое.

Слегка пошевельнувшись, Элен медленно открыла глаза и, увидев горящий взор склонившегося над ней человека, невольно испустила слабый крик.

Однако тотчас узнав Шампиона, она снова заулыбалась.

— А, это ты, Эркюль, — тихо произнесла она.

— Элен, — прошептал он ей в ответ, — выслушай меня внимательно и хорошо обдумай свое решение, ибо от него зависит наша судьба.

— Что ты хочешь этим сказать? — вскричала на этот раз действительно испуганная молодая женщина. — Неужели Октав…

— Я собираюсь говорить с тобой не об Октаве, — коротко ответил Шампион, — разговор идет о тебе и обо мне.

— О тебе? Обо мне?

— Зачем ходить вокруг да около? — вскричал Шампион. — Я люблю тебя, Элин!

— Ты любишь меня? Ты?

Побледнев от ужаса, она отпрянула от кузена, выставив перед собой руки, как бы для защиты от нападения.

— Я люблю тебя! — повторил Шампион, и затем спокойно добавил, — я пришел, чтобы обсудить с тобой условия нашей свадьбы.

— Нашей свадьбы!

Должно быть, Шампион просто сошел с ума. Графиня чуть не рассмеялась. У ее родственника, скорее всего, началась нервная горячка, — подумалось ей, — и он просто бредит.

К счастью, доктор Туанон находится в замке!

Все эти мысли молнией мелькнули в голове Элен, но, вспомнив, что находится наедине с сумасшедшим, она снова задрожала от страха и успокаивающе прошептала:

— Посмотрим, дорогой Эркюль, посмотрим, у нас еще будет время поговорить об этом.

Поняв ход ее мыслей, Шампион расхохотался. Подвинув кресло к кровати, он спокойно уселся в нем.

— Теперь ты знаешь предмет нашего разговора, — продолжал он, — и, надеюсь, тебе ясны причины, заставившие меня решиться на этот шаг. Только не надо смотреть на меня такими глазами! Уверяю тебя, я вовсе не сошел с ума и нахожусь в полном рассудке. Повторяю снова, я люблю тебя, Элен! До сегодняшнего дня страсть моя была робкой и тайной, ибо между нами стоял Жорж и мне приходилось молчать, теперь же он мертв и я наконец могу откровенно говорить с тобой.

Элен хотела было ответить ему, но знаком попросив ее помолчать, Шампион продолжал свою речь:

— Я хочу, чтобы ты поняла Элен, что помимо вопроса о любви, брак наш был бы самым благоразумным решением, ведь ты единственная наследница своего мужа, не так ли?

Графиня скривила губы в презрительную усмешку. Ей показалось, что теперь она наконец поняла истинную причину странного поведения этого человека.