Эхо Великой Песни - Дэвид Геммел

«С тобой мы хоть в преисподнюю, Кареш», — сказал ему как-то молодой Джианг. Он с улыбкой потрепал юношу по плечу. Молодые люди созданы для таких замыслов, ибо полагают себя бессмертными. Они, как и он когда-то, думают, что сила, которая струится теперь по их жилам, останется с ними навечно. Они упиваются этой силой и насмехаются над мужчинами постарше, которые не могут больше скакать и охотиться без устали, как они. Как будто старшие сами захотели состариться, позволив годам и болезням одержать над собой верх.

Молодые всадники, ехавшие за Карешем, жаждали сразиться с Синеволосыми, перебить их и тем заслужить славу в своем племени. Кареш и сам не отказался бы перебить Синеволосых. Разве не они навлекли на мир лед и огонь, едва не погубив его? Но он не хотел вести своих людей в бой, который мог стоить жизни им всем.

Поглощенный мрачными думами, он увидел двух человек, идущих им навстречу. Синих волос не было ни у одного. Кареш натянул поводья и стал ждать. Один был высокий, с длинными, связанными хвостом темными волосами, без доспехов, но с коротким мечом на боку и красивым золотым луком в левой руке. Кареш сощурил глаза и убедился, что колчана со стрелами у воина нет. Второй, ниже и крепче сложением, был вооружен простым топором.

Единственный Синеволосый, который так и остался на леднике, держал в руках ларец, из которого тянулись сверкающие нити. На льду светилось что-то наподобие фонарей, и слышался тихий гул, словно от пчелиного роя.

Высокий вынул меч и провел по мерзлой земле тонкую линию, а после спрятал меч обратно и поднял золотой лук.

Кареш был человеком наблюдательным. Никогда, даже в юности, он не завидовал знаменитым охотникам, превосходившим его своим мастерством. Он наблюдал за ними и учился у них. Теперь он по достоинству оценил мастерство чужого воина. Выйдя против двадцати всадников, тот не выказал открытой угрозы, но одним простым действием дал им знать о своих намерениях. Он провел черту, обозначил границу. Следует понимать, что всякий, кто пересечет черту, дорого за это поплатится. Кареш был горд, однако излишней самонадеянностью не страдал. Ему не нужно было что-либо кому-то доказывать. Но самые бесшабашные из его охотников напали бы на чужака не задумываясь: Кареш затылком чувствовал, как они ярятся. Он молча сидел на коне, разглядывая двух воинов. Те не проявляли ни малейшего беспокойства. У них могли быть разные причины.

Возможно, где-то поблизости прячутся другие воины, которые выскочат и набросятся на номадов, если те двинутся вперед, — но чтобы спрятать такое количество людей, пришлось бы рыть окопы в мерзлой тундре. Возможно также, что эти двое просто глупцы или не знают о том, как номады ненавидят Синеволосых.

Но на глупцов они не похожи, и проведенная по земле черта — умный ход. Остается только одно: они не беспокоятся, потому что не боятся. Они знают, что их оружие способно перебить всех номадов. Обдумав этот последний вывод, Кареш Вар улыбнулся. Возможно, они хотят, чтобы номады поверили в их могущество. Возможно, это всего лишь хитрость.

Кареш Вар спешился, подошел к самой черте и показал высокому воину раскрытые ладони. Тот, не меняя выражения лица, знаком предложил Карешу пройти вперед. Коренастый с топором поднялся и стал рядом с высоким.

— Зачем вы пришли сюда? — спросил Кареш Вар.

— Так нам захотелось, — глубоким низким голосом ответил высокий.

Кареш посмотрел в его темные глаза и увидел, что тот не уступит. В прямом взгляде не было страха, и каждая черта говорила о том, что это боец.

— Вы на моей земле, — ровным голосом проговорил Кареш, продолжая пристально разглядывать противника.

— У номадов нет своей земли, — улыбнулся тот. — Они кочуют, где хотят, и останавливаются, где им вздумается. Так было всегда. Вы сворачиваете свои шатры и следуете за мамонтами. Вам принадлежит лишь то, что вы добываете оружием. Если бы я убил тебя, то взял бы себе твой шатер, твоих женщин и твоих лошадей.

Кареша поразили как познания этого человека, так и его спокойствие. До угроз по-прежнему не дошло, и лук высокого оставался ненатянутым.

Кареш решил подразнить его:

— Зачем ты провел эту черту на земле?

— Смерть подстерегает повсюду, — ответил высокий. — Насилие без нужды мне противно. Вчера вы убили мамонта и обеспечили мясом свое племя. Вчера вы одержали победу над голодом и смертью. Было бы разумно вернуться в свои шатры и отпраздновать вчерашнее торжество. Сегодняшний день не даст вам повода для праздника.

— Ты так думаешь? У меня может быть другое мнение на этот счет.

— Нет, не может, ибо ты человек умный. Только глупец повел бы своих людей в бой и обрек их на гибель. — Высокий говорил достаточно громко, чтобы все охотники слышали его.

— Ты полагаешь, что сможешь убить меня и моих людей? — Слово было сказано, и Кареш ощутил, как растет в нем напряжение. Он подвинул руку к охотничьему ножу и приготовился к бою.

— Уверен. — Высокий нажал пальцем дорогой камень на рукояти своего лука, и на месте тетивы натянулись четыре сотканные из света струны. Вот оно, страшное оружие Синеволосых, лук, порождающий молнию.

— Любопытно, — протянул Кареш, взявшись за костяную рукоять ножа.

— Время выбирать, номад, — мне становится холодно, — посуровевшим голосом сказал высокий.

— Ты прав, чужеземец. — Кареш понизил голос и подошел поближе к воину:

— Мне кажется, ты не совсем лишен мудрости, поэтому ответь: если вожак идет со своими людьми в набег, а потом поворачивает назад с пустыми руками, как может он оставаться вожаком? Ему лучше пойти на смерть, чтобы сохранить лицо, — разве не так?

— Как ни грустно, это так, — признал воин. — Какой длины бивни у мамонта, убитого вами?

— Семь футов.

— У нас тоже делают украшения из мамонтовой кости. Я предлагаю тебе за бивни тридцать серебряных монет. Это вдвое больше, чем вы сможете выручить у купцов за свои брошки и сережки.

Кареш расплылся в широкой усмешке, зная, что серебро умиротворит его воинов, — Согласен, но с одним условием.

— Назови его.

— Мы ни разу не видели такого оружия, как у тебя, хотя и слышали о нем. Не можешь ли ты показать, как оно действует?

Воин улыбнулся: он понял Кареша Вара. Охотникам нужно доказательство вражеской мощи — лишь тогда серебро умиротворит их до конца. Воин отступил на шаг, повернулся вправо и провел правой рукой по световым струнам. Белый огонь ударил в камень шагах в тридцати от него, камень разлетелся на мелкие куски.

— Теперь мы видели, — сказал Кареш Вар. — Я пошлю двух своих людей за бивнями.

Подвижник Ро видел, как появились номады и как Талабан с Пробным Камнем вышли им навстречу. Номады были делом Талабана, и Ро тут же выбросил их из головы. Приобщение занимало все его мысли. Второй сундук был заряжен почти полностью и гудел все тише, но это заняло семь часов, между тем как на зарядку первого сундука ушло всего три. Это тревожило Ро. Если даже признать, что в первом еще сохранилась остаточная энергия, поскольку он служил двигателем «Змея», подобная разница во времени не могла не вызывать беспокойства.