Егерь: Назад в СССР 2 - Алекс Рудин

Катя еле заметно покраснела.

— Не знаю... у меня ведь работа. Надо пациентов предупредить. Я подумаю. Спасибо, Фёдор Игнатьевич!

— Подумай-подумай! — кивнул председатель. — Ну, я поеду. Дел невпроворот, да и Мария Антоновна дожидается. Все глаза проглядела, наверное.

С этими словами Фёдор Игнатьевич уселся в машину и уехал. Он был очень доволен тем, что первая часть его хитрого плана удалась.

А Катя внесла свёрток в дом и положила его на кровать. Хотела сразу же развернуть, но сдержала себя. Кровать была слишком мягкой для задуманного, да и одинокая лампочка под потолком светила слишком тускло.

«Ничего и не разгляжу, пожалуй» — подумала Катя. — «Лучше уж завтра утром в медпункте. При утреннем свете».

В субботу Катя проснулась рано. Утреннее солнце ласково заглядывало в окно. На ветке яблони щебетала какая-то птица. Катя потянулась в постели и рывком отбросила одеяло.

Босиком, в одной длинной сорочке, прошлёпала к умывальнику и долго чистила зубы, жмурясь от холодной воды. Потом оделась и позавтракала творогом со сметаной.

О пользе белкового завтрака Катя вычитала в журнале «Фельдшер и акушерка», который получала ежемесячно и аккуратными стопками хранила в стеклянном шкафу в смотровой медпункта. Каждый номер Катя читала от обложки до обложки, а самые важные статьи перечитывала по многу раз, словно конспекты, и даже запоминала наизусть.

Как раз в шестом номере журнала за прошлый год и была статья за подписью доктора медицинских наук Добронравова, в которой автор утверждал, что завтраки кашами вредны и ведут к раннему ожирению. А вот белок, наоборот, чрезвычайно полезен с утра.

Катя не хотела столкнуться с ранним ожирением. Поэтому, прочитав статью, немедленно перешла с гречки и овсянки по утрам на творог и яйца.

Закончив завтрак, Катя сразу же сполоснула тарелку, чтобы не оставлять её на вечер. Сняла со шкафа заветный свёрток, прижала его к груди и выскочила на улицу.

Возле медпункта Катю уже дожидалась пациентка. Сорокалетняя женщина недавно перенесла воспаление лёгких. Из больницы её выписали, строго-настрого приказав продолжить курс витаминов внутримышечно, и теперь она каждое утро приходила в медпункт за очередным уколом.

— Доброе утро, Нина Фёдоровна! — поздоровалась Катя. — Как ваше самочувствие?

— Доброе утро, Катюша! — кашлянув, ответила женщина. — Хорошо. Только в горле першит. Будто застряло что-то.

Словно в подтверждение своих слов женщина кашлянула.

«Кашель сухой, мокроты нет» — автоматически отметила Катя.

— Идёмте, Нина Фёдоровна! — сказала она, отпирая дверь медпункта. — Сделаем укол и посмотрим горло.

— Долго мне ещё эти уколы делать? — спросила Нина Фёдоровна. — Больнючие они! Я потом полдня сесть не могу.

— Ещё... ещё четыре дня, — сверившись с карточкой, ответила Катя. — Потом надо будет съездить в город, показаться доктору. Покажите горло!

«Больнючий» укол Катя рассудительно оставила напоследок. Усадив пациентку лицом к окну, она деревянной палочкой прижала ей язык. Верхнее нёбо было красным, воспалённым. Внимательно приглядевшись, Катя увидела тонкую косточку, которая воткнулась в мягкие ткани горла.

— У вас в горле рыбья косточка застряла, Нина Фёдоровна! — сообщила Катя пациентке. — Не закрывайте рот!

Она быстро отыскала среди инструментов тонкий длинный пинцет. Подцепила косточку и извлекла её из горла.

Женщина закашлялась.

— Спасибо, Катюша! Вот ведь гадость! Сколько раз зарекалась эту рыбу есть — а не могу удержаться! Опять мой Сёмка вчера на рыбалку бегал. Ну, я и наварила ухи на обед. И ведь как не почувствовала кость-то?

— Ложитесь на кушетку, — улыбнулась Катя, откладывая пинцет в сторону.

Ловко сделала укол.

— Ох! — поморщилась женщина.

— Ну, ничего, ничего, — словно маленькой, сказала ей Катя. — Надо потерпеть.

Эту успокаивающую фразу и интонацию она подцепила на практике у одного из пожилых врачей.

Через десять минут Катя осталась одна. Тут-то и наступил волнующий момент.

Она постелила на кушетку чистую простыню. Затем положила свёрток. Пошире раздёрнула белые занавески на окнах. Потянула за хвостик шпагата, развязывая узел, и развернула шуршащую бумагу.

В свёртке лежало платье. Сшитое из небесно-голубого крепдешина, пояском на талии и с плиссированной юбкой.

Катя развернула платье. Расправила отложной воротничок с белой каймой. Разгладила складки подола. И замерла, благоговейно разглядывая обновку. Затем опомнилась. Достала из шкафа припрятанный там утюг, включила его в розетку и выставила нужную температуру.

Утюг щёлкнул. Пока он нагревался, Катя снова смотрела на платье. В голове её проносились разные комбинации из туфелек, босоножек, причёсок, которые подошли бы к этому платью.

«Пожалуй, лучше всего будет высокий хвост и белые туфельки» — решила Катя. — «Хотя нет! Босоножки подойдут больше. Они делают ступню изящной».

Как большинство девушек, Катя была не очень довольна своей внешностью. В частности, ей казалось, что руки и ноги у неё слишком большие. Именно поэтому у платья был широкий рукав до середины плеча.

Утюг снова щёлкнул. Катя послюнявила палец и попробовала температуру. А затем принялась тщательно разглаживать все складки. Вот для чего была нужна жёсткая кушетка! На мягкой кровати этот номер не удался бы!

Ещё через двадцать минут платье было идеально выглажено. Наступил самый ответственный момент.

Отставив утюг в сторону, Катя задёрнула занавески и расстегнула белый халатик, оставшись в одном белье.

Тёплая, нагретая утюгом ткань скользнула по коже и легла по фигуре. Катя закрыла глаза и замерла, прислушиваясь к ощущениям. Затем закружилась, ловя своё отражение в стеклянных дверцах шкафа.

Платье сидело безукоризненно. Подчёркивая талию и прикрывая плечи, оно делало фигуру лёгкой, воздушной. Складчатая юбка чуть ниже колена визуально стройнила верх.

Какая прелесть!

Вот если бы Андрей увидел её в этом платье! И ведь увидит, если только придёт вечером в клуб. А придёт ли?

Катя подняла глаза к потолку и загадала, чтобы Андрей непременно пришёл. Тогда её праздник будет полным!

Вдоволь насмотревшись, Катя сняла платье и повесила его на специально припасённые плечики. Потянулась за халатиком, и тут в голову прокралась ещё одна шальная мысль.

А если бы Андрей увидел её так?

От этой мысли девушку бросило в жар. На щеках проступил румянец, по плечам побежали мурашки. Она представила, как его руки касаются её кожи, губы скользят по шее, пальцы нетерпеливо возятся с застёжкой...

Вот чёрт!

Покраснев, Катя быстро застегнула халатик. Раздвинула занавески и распахнула окно. В медицинском учреждении полагается часто проветривать, а здесь было невыносимо душно!

Прохладный утренний воздух коснулся кожи, остужая воображение. До начала киносеанса в клубе оставалось ещё четыре часа