Из тьмы - Евгений Кусков

— Да… в общем и целом. Я допустил ошибку?

— Нет, что ты. Обожаю красные розы. Спасибо, Крис, — Кейт взяла букет в руки, наслаждаясь ароматом. — Так что там у тебя?

— Ну… — он посмотрел на стену так, словно там стояла группа поддержки и всячески приободряла его. — Я… написал тут кое-что. Небольшой рассказ.

— Вот как? — она неподдельно удивилась. — И причём здесь я?

— Дело в том, что я не уверен в правильности некоторых моментов… Я хочу сказать, что… — он замялся (группа поддержки, судя по всему, свою задачу не выполняла), — …что ты очень умная девушка и тебе я могу доверить провести своего рода… редактирование.

— Любопытно, — она снова и снова вдыхала нежный запах, неожиданно осознав, что до этого дня ей дарили цветы лишь однажды. Джек.

— Так ты поможешь мне?

— Извини, но я что-то всё равно не понимаю, что от меня требуется. Почему бы тебе ни обратиться к профессиональному редактору?

— Потому что я считаю, что никто лучше меня не знает мой рассказ. Следовательно, только я могу объяснить, почему здесь написано так, а там использовано именно это высказывание. Редактор же всё подгоняет под единые стандарты и, может статься, оригинальная идея погибнет под гнётом "правильности" расстановки запятых, порядка слов в предложении и тому подобных факторов, — неожиданно без запинки выдал Тедман.

— Что-то в этом есть, — Кейт уже поняла, чего хотел Крис, но не намеревалась торопить события.

— Поэтому я хотел бы, чтобы ты просто прочитала его и высказала свои… замечания. А, дабы избежать недопонимания, мне… необходимо… присутствовать… рядом с тобой, — он невольно покраснел, хотя ничего особенного не произнёс.

— Хм… — девушка поправила причёску, положив букет на стол.

— Ты поможешь мне? — с надеждой спросил он.

— Почему бы и нет? — отозвалась она.

— Спасибо, Кейт. Я, действительно, благодарен тебе, — Крис просто засветился от счастья.

— Не за что.

— И… когда мы сможем всё устроить?

— Да когда угодно… — неожиданная коварная мысль пришла к Кейт, и она поспешила добавить: — …как насчёт сегодняшнего вечера?

— Так скоро? Я, право, не думал…

— У меня сегодня хорошее настроение. Завтра его может уже не быть, — она широко улыбнулась, прекрасно зная, что её "голливудская" улыбка просто несовместима со словом "нет".

— Ладно, я приду.

Девушка встала и подошла к окну. Крис молниеносно окинул её фигуру взглядом и не удержался:

— Ты сегодня выглядишь иначе.

— Да. И чувствую себя так же, — кивнула она и неожиданно добавила: — Наверное, ты не ожидал, что я соглашусь.

— Ну, почему же?..

— Брось, зачем ты лжёшь? Мы ведь работаем друг у друга под боком уже почти год. Неужто не заметил ничего странного?

— Кое-что, — осторожно протянул он. — Но ничего серьёзного.

— Ага, как же! — она посмотрела на огни утреннего Торонто. — Наверное, в глазах всех я этакая ведьма, к которой и подойти-то страшно.

— Что ты! Конечно же, нет, — как-то не очень уверенно парировал Крис.

— Вот-вот, — вздохнула она. Как ни странно, лёгкая форма самобичевания немного ослабила странное возбуждение. — Разумеется, моё поведение неспроста такое. Существуют причины. Веские.

— Тогда, — предложил он, едва эта идея закралась в его голову, — расскажи мне сама.

— Не выйдет, — махнула рукой она. — Я никогда и ни с кем не буду говорить на эту тему. Всё, что тебе нужно знать — ты уже знаешь.

— Я ничего не знаю, — он медленно приблизился к ней и встал рядом.

— Я не обязана перед тобой отчитываться.

— Верно. Мне уйти? — с плохо скрываемой досадой спросил он.

В Кейт боролись противоречивые чувства. С одной стороны — ничего ведь плохого нет в том, чтобы просто поговорить по душам. С другой — подобный разговор легко может перерасти в нечто большее. Незаметно, но это произойдёт. А этого она не желала.

В отличие от кое-чего иного…

— Иди. Встретимся в конце дня, — сказала она и снова очаровательно улыбнулась.

Суровое серое небо тяжёлыми тучами нависло над похоронной процессией. Казалось, сама природа сегодня была необычайно мрачна и угрюма, не позволяя себе радостного пения птиц. Мёртвое спокойствие нарушали лишь порывы сильного ветра, зловеще шелестящего листвой — звук этот напоминал шум ливня.

Джон наблюдал за похоронами Эмили из своего чёрного "Форда Краун Виктория" 1995 года выпуска, стоявшего на противоположной стороне дороги, идущей мимо кладбища. Он не мог не находиться сегодня здесь, но точно так же не мог стоять сейчас там, рядом с постаревшими на десятки лет родственниками несчастной.

Потому что он убил её.

Аманда не считала его виновным, Джерри не считал его виновным, коллеги-полицейские не считали его виновным… даже родные девушки придерживались аналогичной позиции.

Но только не он — Джон Стивенс.

Он знал, что все они просто отказывались смотреть в лицо страшной правде. Наверное, родители Эмили заставили себя поверить, что смерть их дочери — ужасный несчастный случай. На первый взгляд, для стороннего наблюдатели всё именно так и выглядело. Вот только далеко не всегда первый взгляд истинный — и нынче как раз такая ситуация.

Гроб начали опускать в могилу. Его не открывали. Джон знал, что так и не удержавшегося за непознанную для него жизнь ребёнка было решено похоронить вместе с матерью. Официально из-за недостатка средств у небогатой семьи Стэттон, но Стивенс прекрасно понимал реальные причины.

Он открыл перчаточный ящик и извлёк из его потайного отделения гранату.

Однажды, во время досмотра подозрительного автомобиля, в секретном отделении на полу багажного отсека был найден своего рода небольшой арсенал. Поддавшись внезапному импульсу, Джон "позаимствовал" приглянувшееся ему оружие, причём даже Джерри об этом ничего не знал и не знает. Зачем понадобилась граната — это уже другой вопрос. Впрочем… Нет, Стивенс не собирался устраивать теракт или нечто подобное. Сначала надо добраться до какого-нибудь безлюдного места, а уж потом…

Траурно-чёрный катафалк "Кадиллак" и четыре обычных легковых автомобиля медленно двинулись к выезду с кладбища. Словно очнувшись, Джон взглянул на часы (купленные взамен разбитых после "попойки") — прошло не менее десяти минут с тех пор, как он отвлёкся на гранату. Кстати, он до сих пор её держал в руках. Быстро спрятав опасную вещицу обратно, Стивенс проследил взглядом за процессией, выруливающей на дорогу. Хотя стёкла его "Форда" не были тонированными, он сомневался, что убитым горем родителям и родственникам Эмили охота глазеть по сторонам, поэтому не боялся, что его увидят. Да и расстояние немаленькое.