Младшая сестренка - Венди Дулиган

– Подожди, не ругай меня, Джул, – торопливо начал Эдвард. – Я хочу извиниться за то, что сделал. Мы знаем друг друга еще совсем мало, но я очень дорожу твоей дружбой. Если это все, чего ты хочешь от меня… кроме заработной платы, конечно, то на дружбе и остановимся.

Джулия промолчала, и Гонсалес продолжил:

– Я обещаю это. Никаких приставаний, понятно!

– Да, хорошо, – ответила, наконец, она, удивляясь, почему ее переполняет ощущение потери.

– Прекрасно. Значит, договорились, – раздался в трубке мягкий баритон Эдварда. – Так насчет детского сада… Дело в том, что Джессика – моя должница и может отблагодарить меня, помогая тебе. А как эгоист, я не хочу, чтобы проблемы с ребенком мешали тебе работать.

Невольно Джулия взглянула на бабушку. Старушка смотрела телевизор, не обращая внимания на Джонни, который начал вырываться из рук Джулии и заплакал.

Ей слишком тяжело присматривать за одиннадцатимесячным ребенком, подумала Джулия. Я должна отбросить в сторону свою дурацкую гордость и принять предложение Эдварда хотя бы ради нее и, конечно, ради Джонни. Справедливости ради надо отметить, что, несмотря на все их усилия, сын Мэри не получал должной заботы. К тому же Гонсалес, хотя он и не знает об этом, все же его отец и просто обязан помочь.

– Хорошо, – сказала она, наконец. – Что я должна делать?

Довольный, что Джулия приняла его помощь, Эдвард дал ей адрес и телефон детского сада.

– Почему бы тебе не заскочить туда завтра перед работой, – предложил он. – Правда, утром там, скорее всего, дым коромыслом, потому что родители в это время привозят детей, но зато ты сразу посмотришь, как Джессика со всем справляется.

Поцелуй в машине все еще будоражил воображение Джулии, поэтому болтать по телефону с Гонсалесом, словно ничего не произошло, она не могла.

– Прекрасно. Я так и сделаю. Спасибо за помощь, – сказала она сдержанно.

– Не стоит, – деловито ответил Эдвард. – Спокойной ночи.

Когда Джулия положила трубку и успокоила Джонни, она подумала, а откуда Гонсалес знает, как проходит раннее утро в детском саду Джессики Хортон. Что он там делал в этот час? Оказывал юридическую помощь? Или, завязав галстук и выпив прощальную чашечку кофе, уезжал после приятно проведенной ночи? Несомненно, второе, решила Джулия.

Все еще переполненная сомнениями, на следующее утро Джулия приехала в детский сад и встретилась с его изящной тридцатилетней заведующей.

– Друзья Эдварда – мои друзья, – улыбаясь, сказала Джессика Хортон, вытирая нос одному из своих подопечных. – Проходите, садитесь, если найдете место. Вам не сложно будет платить тридцать пять долларов в педелю?

Кроссовки, леггинсы и большой свитер не скрывали прекрасной фигуры и природной сексапильности этой женщины. Джулия сразу же представила ее в объятиях Эдварда. Поймав себя на этой мысли, Джулия запретила себе гадать о связях босса и постаралась сосредоточиться на распорядке дня детского сада. Осмотрев садик и задав интересующие ее вопросы, она была вынуждена признать, что заведение Джессики Хортон и ее мягкое обращение с детьми это то, что нужно для Джонни.

Джулия не могла не согласиться с оплатой, которая была немыслимо низкой по сравнению с обычной.

Конечно, даже эту сумму мне будет трудно достать, думала она, но я справлюсь. Мамину аквамариновую брошь и жемчужное ожерелье, подаренное бабушкой, можно заложить в ломбард и на эти деньги продержаться до тех пор, когда Эдвард узнает правду и начнет платить Джонни алименты. К своему недовольству, Джулия все еще очень хотела узнать, была ли Джессика любовницей Эдварда. Это потому, утешала она себя, что ее не может не заботить вероятность какой-нибудь интимной сцены между любовниками, свидетелем коей мог бы стать Джонни.

– Вы давно знаете Гонсалеса? – спросила Джулия, резко меняя тему.

Джессика с удивлением посмотрела на собеседницу.

– Три года, – ответила она без колебаний. – Он был защитником моего отца на судебном процессе. Почему вы спрашиваете?

– Мне интересно, почему вы так снизили нам цену?

Заведующая встала, чтобы налить две чашки ароматного кубинского кофе.

– Черный, пожалуйста, – попросила Джулия.

Добавив приличное количество сахара и сливок в свою чашку, Джессика сделала глоток, прежде чем ответить на вопрос.

– Я думала, Эдвард вам объяснил. Я его должница: он защищал отца бесплатно. Но, мне кажется, вы хотите знать, какого рода отношения между нами.

Джулия отрицательно покачала головой, пытаясь обмануть собеседницу и себя.

– Это не мое дело, – возразила она.

– Вы правы, – согласилась Джессика, – но мне нечего скрывать. Мы с Эдвардом были любовниками. Я все еще интересуюсь им… слежу за его жизнью через газеты и телевидение.

С непроницаемым лицом Джулия ждала продолжения.

– Я не буду спрашивать, как он относится к вам или что вы чувствуете к нему. Мне кажется, ни одна женщина не может быть совершенно равнодушной к Эдварду. Он прекрасный человек… любит детей, животных, помогает нуждающимся. К сожалению, с ним невозможно создать семью.

Джулия покинула детский сад с тяжелым сердцем, договорившись привести завтра утром Джонни. Ее настроение только ухудшилось, когда она добралась до офиса и узнала, что Гонсалес на несколько дней уехал по делам.

Моя машина не отремонтирована, и Эдварда нет, чтобы подгонять Джона Фаррела, с раздражением подумала Джулия. И я так и не решила, можно ли рассказать Гонсалесу о Джонни и потребовать алименты.

Целый день она отвечала на звонки, рисовала очередной плакат и печатала деловые письма.

Вечером, уложив Джонни спать, Джулия беспокойно расхаживала по крошечной гостиной их домика до тех пор, пока бабушка не попросила ее сесть и не мелькать перед глазами.

Ей не помогли ни телевизор, ни кресло-качалка, ни созерцание звезд.

– Не возражаешь, если я посмотрю старые фотографии? – спросила Джулия бабушку, внезапно вспомнив свой последний разговор с Мэри.

Диана безразлично передернула плечами.

– Пожалуйста, только положи их потом на место.

Взяв из бабушкиного шкафа картонную коробку с фотографиями, Джулия перенесла ее в свою маленькую спальню и вытряхнула содержимое на кровать.

Она сразу отыскала нужный снимок – тот, что Мэри показывала ей в самом начале своего романа с Гонсалесом.

На нем Мэри и Эдвард стояли на борту теплохода. День был ветреным, и волнистые светлые волосы сестры почти закрыли ее лицо, но, тем не менее, было видно, как она светится от счастья.

Может, в этот день они зачали Джонни, подумала Джулия. Эдвард такой красивый… Как он мог оставить Мэри, когда она ждала его ребенка?