Моя твоя не понимай. Анекдоты про москвичей в провинции и провинциалов в Москве - Сборник

– Слыш, мужик, садись в машину быстро!

Мужик ошалел совсем и говорит:

– Да ладно, ребята, мне тут недалеко совсем, как-нибудь дойду.

– Ты чо, козлина, не понял?

Ну, делать нечего, сел. БМВуха через две сплошные разворачивается, и в обратную сторону поперла. Проехали где-то километр, машина сворачивает в лес, выезжает на опушку леса и останавливается.

– Мужик, выходи из машины.

– Да ладно, ребята, ну чего я вам сделал?

– Ты чо, не понял?

Вылез мужик из машины. Лысый включает все фары и выходит из машины.

– Вставай перед машиной, снимай штаны и нагибайся!

– Парни, ну чего я вам сделал-то?

– Ты чо, козел, плохо слышишь?

Ну, мужик снял штаны и нагнулся. Все, думает, п...дец пришел.

– Вован, выходи. К лысыму подходит таких же размеров амбал.

– Ну че, Вован, смотри.

Проходит минут пятнадцать, лысый спрашивает у Вована:

– Ну че, ты понял?

Вован:

– Понял.

Лысый:

– Мужик, одевайся, садись в машину.

Ну, мужик оделся, сел в машину. Лысый спрашивает:

– Мужик, где твоя деревня?

Мужик объясняет. Через 15 минут приехали на место. Лысый говорит:

– Держи, мужик, сто долларов и иди с Богом.

Мужик из машины вылез и спрашивает лысого:

– Ребят, а чего было-то?

– Да Вован хотел посмотреть, как очко играет.

Видят два наркомана у станции метро парнишку, который ходит с плакатом и кричит:

– Hовый год – без наркотиков!

Один наркоман спрашивает другого:

– А че это он орет? Я че-то не догоняю...

– Он говорит, что до Hового года нужно всю травку скурить...

Геополитический имидж: беда Москвы в том, что она окружена Россией.

Экономический: основная отрасль Москвы – переработка денег, добываемых главным образом в России.

Туристический: смотреть Москву рекомендуется как можно быстрее, поскольку жизнь в столице напоминает поездку в такси: невозможно забыть, что постоянно тикает счетчик.

Метафизический: Москва – город-загадка прежде всего потому, что ни один москвич не понимает, как в этом городе можно жить, и в то же время каждый приезжий старается при удобном случае в него вернуться.

Краеведчески-ностальгический: настоящая Москва прячется в маленьких улочках внутри Садового кольца.

В Московском зоопарке украли слона...

Директор приходит в МУР, в кресле сидит уставший опер, курит «Беломор».

– У нас слона украли, – говорит директор.

– Найдем, завтра позвоните.

На следующий день звонит директор оперу:

– Вот вчера заявление писал, про слона-то, нашли?

– Какого слона? Аааа, слона... Кабинет 16, приходите, забирайте.

Приходит директор в МУР, опер в той же позе, в руке «Беломор».

– А я, собственно, за слоном.

Опер открывает стол, достает спичечный коробок, кидает его на стол со словами:

– Забирайте...

Директор открывает коробок, в углу «забитая» муха:

– Да слон я, слон, только по почкам больше не бейте!

Студент из Конго учится в Москве в Университете. Его родители пишут ему в письме:

– Как там Москва? Говорят, что там очень холодно зимой!

Он им отвечает:

– Да, действительно, в Москве холодно. Та зима, что с листиками, еще ничего, а вот та, что со снегом – полный караул!!!

Зима. В троллейбусе наркоман открывает окно. Ветер дует ему в лицо. Пожилая женщина возмущается:

– Молодой человек, закройте окно! На улице холодно!

– Я тащусь, бабусь. Если я закрою окно, на улице что, теплее станет?

– Говорит Москва! Говорит Москва!

– Мовит Киив! Мовит Киив!

– Одесса имеет что сказать!

Замерзающая Москва. Сутки первые.

Кажется, это был первый прогноз погоды, которому все поверили. Слишком ярко нам показали, что происходит в Сибири. Кадры замерзающих на лету сибиряков более чем убедительны. Москва замерла в ожидании холодов.

Ночь прошла в ожидании катастрофы. Сон был беспокойный. Снились снега, сосульки и Чубайс.

Категорически не хотел просыпаться и куда-то вставать. Подняло меня на ноги исключительно желание помочь стране удвоить ВВП.

Намотал на себя все, что смог. Вышел на улицу. Вернулся. Намотал то, что не смог.

Долго возился с домофоном. Подъезд категорически не хотел пускать холод наружу. Наконец, не выдержав, металлическая дверь открылась, впустив внутрь толпу ошалевших окрестных собак.

На улице напугало отсутствие людей.

Пытаюсь понять, как лучше идти до метро. Если бегом – ветер в лицо будет. Околею. Если медленно – тоже околею.

Из окон за мной с интересом наблюдали москвичи. Во взглядах читалось «дойдет – не дойдет?».

У дороги стояли фигурки голосующих москвичей. Некоторые из них, не дождавшись такси, так и падали на мостовую с протянутой рукой.

Странно. Дорога до метро, которая раньше занимала двадцать минут, сократилась до двух. Прав был Эйнштейн.

В метро непривычно тихо. Никто не переговаривается. Никто не читает. Все вычисляют, сколько им бежать до работы. Некоторые, вычислив, поворачиваются и едут назад, домой. Домой ближе.

На работе не нашел половины офиса. Жаль, что я не догадался не прийти.

Холод ощущается даже в Интернете. Сайты москвичей покрылись инеем. Почта тормозит. Странно, при низких температурах она должна бы работать быстрее.

Курьеров из офиса все провожают со слезами. Как в последний путь. Некоторые курьеры не возвращаются.

С ужасом думаю о том, что сбудется предсказание Чубайса об отключении энергии в столице. Вспоминая летнюю массовую отключку, внутренне боюсь, что главный энергетик все же заденет рубильник.

Дорога домой – единственная радость дня. Так я спешил домой только после демобилизации.

Москвичей на улицах еще меньше, чем утром.

Собаки долго не пускали в подъезд. Пришлось притвориться собакой.

Неужели завтра еще один день?

Сутки вторые.

Вчера весь вечер готовился к ночи. Заклеил все рамы окон. Немного подумав, проделал то же самое со стеклом.

Через час вышел на улицу, залез на седьмой этаж и заклеил окна снаружи.

Программа вечера – прогноз погоды. Смотрел ее по всем телеканалам.

Чайник ведет себя странно. Остывает быстрее, чем нагревается. Воду вскипятить так и не получилось.

На ночь зашел в Интернет. С завистью смотрю на записи в дневниках восточных зауральцев: «на улице минус 40, советуем не выходить на улицу в одних футболках, рекомендуем рубашки с длинными рукавами», «ко мне в гости приезжает москвич, не знаете, что они при такой погоде носят?». Вот же закаленный народ!

Ночь прошла нервно. Долго не мог уснуть. Ну почему сегодня не пятница?!!!

Опять снился Чубайс. На этот раз его пытали Шойгу и Лужков. Требовали энергии и тепла. Чубайс не сдавался и не давал ни первого ни второго.

Итак, утро. После часовой борьбы с домофоном делаю шаг наружу. Собаки, так и не вылезшие из подъезда со вчерашнего дня, тоскливо завыли мне вслед. Они прощались.

Студентки, наученные прошлым днем, передвигаются исключительно по трое. Причем все время меняются, кто посередине. Бывает, по дороге к ним присоединяются и другие студенты. До институтов докатываются огромные шары. Впрочем, те, кто снаружи этого шара, иногда до учебы не добираются.

На перекрестках появился новый регулирующий цвет. Вместо желтого, красного и зеленого появился синий. Синий от холода регулировщик ГИБДД.

Кстати, машины ведут себя странно. Есть ощущение, что они тоже передвигаются группками.

Автомобилисты на удивление вежливы и пропускают пешеходов на переходах.

Впрочем, это и понятно. Пешеходов в Москве уже почти не осталось. Это явно вымирающий вид.

Все ловят такси. Своими глазами видел, как группе из десяти человек это удалось. Такси почти не сопротивлялось.

В автосалонах новая услуга. Два обогревателя в салон.

Как ни странно, холод практически не отразился на живности Москвы. На деревьях много птиц. Похоже, мороз им не повредил. Они спокойно висят на ветках вниз головами.

Видел на остановке рыдающую девушку. Ей было жалко замерзающую себя.

Сегодня я вышел из общества защиты животных. Даешь шапки и шубы! Теплые и пушистые! Где там телефон знакомой, которая разводит хорьков?

В метро опять стало тесно. Но не потому, что много людей. Просто те, что есть, сбиваются в кучу.

Чай – прохладительный напиток дня. Рецепт прост. Наливаешь горячий напиток. Несешь его на рабочее место. Собираешься пить. Раздается звонок. Ты быстро отвечаешь на него. Тянешься к кружке. Прохладительный напиток готов!

Все берут работу на дом. Каким-то образом это ухитряются сделать даже метростроевцы.

Стало легче общаться. Первую половину дня говорим о том, как было холодно по дороге на работу. Вторую половину дня будем говорить о том, как будет холодно идти домой.