Моя строптивая леди - Джо Беверли

— Не понимаю, к чему ходить вокруг да около, — проговорила Верити, — если можно сказать все как есть. Мой муж умер, опекуном ребенка назначен его брат. Когда он явился принять на себя эту обязанность, я поняла, что он задумал дурное, и бежала к человеку, которому доверяю.

Сто вопросов разом возникли в голове у Сина, и он задал самый важный из них:

— То есть к майору Фрейзеру?

— Это мой нареченный.

— Как это возможно — через два месяца после смерти мужа?

— Натаниель был моим нареченным еще до брака, — объяснила Верити, краснея, — но увы, не в глазах моего отца. Мне пришлось выйти за другого, однако клятва остается клятвой.

— Видите, как все просто, — вступила в разговор Чарлз. — Верити нужно доставить в Мейденхед — и дело будет сделано.

— А как же опекунство? — с сомнением осведомился Син.

— Как только Верити будет снова обвенчана, Натаниель получит права опекунства.

— Мне кажется, все не так уж просто. Суд может решить, что мужчина, вступивший в брак с женщиной, чей траур еще не истек, непригоден на роль опекуна. Ну а бегство еще больше уронит вас в глазах закона.

— Что вы такое говорите! — Верити побледнела.

— Закон строг, миледи. Не лучше ли вернуться домой, послать за вашим нареченным и решить этот вопрос… благопристойно?

Сестры переглянулись. Было заметно, что обе они нервничают, чем дальше, тем больше.

— Верити не позволят выйти замуж за Натаниеля Фрейзера, — выдавила Чарлз. — Генри В… дядя задумал убить ребенка!

Судя по выражению лица Верити, это была чистая правда.

— Но почему?

— Чтобы состояние брата перешло к нему.

За столом наступила долгая тишина. Осмысливая услышанное, Син вынужден был признать, что жадность — сильнейшая движущая сила преступления. История знала множество случаев, когда непрямой наследник устранял прямого, чтобы завладеть титулом и богатством. С другой стороны, случалось, что молодая вдова повсюду видела угрозу, даже там, где ее не было и в помине.

— От чего умер ваш муж, Верити?

— У него случился удар, — ответила та, потупившись.

— Как его имя?

— Не говори! — вмешалась Чарлз. — Милорд, кто дал вам право ее допрашивать? Мы и без того сказали вам больше, чем следовало! Если этого мало, обойдемся без вашей помощи!

— Мне этого довольно, — кротко сказал Син. — Можете рассчитывать на меня.

Решиться было нетрудно: задача не казалась сложной или трудоемкой. До Мейденхеда была сотня миль, то есть три дня пути.

— Как я уже сказал, доставлю вас на место в целости и сохранности. Хотелось бы только знать, что делать в случае погони. Ведь беглянку наверняка разыскивают.

— Без сомнения.

— Отчего же не заглянули сюда?

— Сюда заглянули в первую очередь, еще три дня назад! — возмутилась Чарлз. — Мы с няней поклялись, что не знаем, где Верити, и это была чистая правда. Сестра шла сюда пешком, с ребенком на руках! Она появилась довольно скоро после… визита.

Син посмотрел на молодую мать с уважением. Тихая и кроткая, Верити не производила впечатления человека, способного на долгий пеший переход в ноябре, да еще и с грудным ребенком на руках. Выходит, его выводы относительно происходящего были скоропалительны: человек решится на такое, только если опасность и впрямь велика. В том, как крепко Верити прижимала к себе младенца, было что-то отчаянное.

— Ваши преследователи знают о майоре Фрейзере?

— Не думаю.

— Куда, по их мнению, вы можете пойти?

— Надеюсь, у них теперь вообще нет мнения на этот счет. Единственный возможный вариант уже проверен. Полагаю, меня станут искать в Лондоне. Брат мужа ничего не знает о моей жизни до брака.

— А ваши близкие не могут вас приютить?

Взгляды сестер встретились б третий раз, и одно это уже многое сказало Сину.

— Будь наша семья добросердечной, я не влачил бы подобное существование, — с горечью произнесла Чарлз.

— Так вы отосланы с глаз долой! — догадался он.

Судя по тому, как она передернулась, удар попал в цель.

— Короче говоря, мы не можем просить помощи у семьи. Они первыми воспротивятся браку сестры с Натаниелем.

Син решил обратиться к главнейшему правилу выживания на фронте: действуй так, словно грозит худшее. Он поднялся из-за стола и заходил по кухне, размышляя на ходу:

— Закон всегда на стороне того, кто официально назначен опекуном. Ему всемерно способствуют. Возможно, назначена награда за сведения о местонахождении леди Верити, и на каждом постоялом дворе вывешено описание ее примет. Не исключены проверки в дилижансах. Так мы далеко не уедем.

— Мы собирались переодеться, — вставила Чарлз.

— Кем?

— Верити может сойти за кормилицу со своим подопечным. Если перекрасить ее волосы в темный цвет…

— Допустим. А как насчет вас?

— Мне маскарад ни к чему!

— Вот как? — Син наклонился к ней через стол. — А если Генри Ужасный еще раз наведается в этот домишко и найдет его пустым? Полагаю, он не полный болван, а значит, будет искать уже вас, мой юный друг!

— К тому времени бы будем в безопасности.

Поскольку теперь было кому переправить Верити в Мейденхед, Чарлз и няня вполне могли бы оставаться на своем месте и настаивать на том, что ничего не знают. Но Син промолчал: ему хотелось получше узнать объект своего интереса.

— Итак, Генри Ужасный разыскивает белокурую леди с младенцем. Как только станет ясно, что и вы упорхнули, он примется за поиски леди с младенцем в сопровождении молодого человека.

Он подождал возражений, но их не последовало. Тогда он подверг Чарлз демонстративному осмотру.

— Как некстати, что в вас нет ничего женственного! — Она вздрогнула, а няня хмыкнула, но Син оставил это без внимания, продолжая разглядывать. — Нет… нет, это совершенно не пойдет. Невозможно представить, как вы жеманитесь.

— И слава Богу! — отрезала Чарлз в негодовании.

— Тогда придется сделать из вас грума.

Она тотчас кивнула.

— Вы уверены, что справитесь?

— Конечно. Я знаю лошадей и умею о них заботиться. А вы притворитесь кучером?

— Отнюдь нет. Кучером будет Хоскинз, раз уж это его прямая обязанность. Мы прихватим его из «Короны».

— Он задаст тысячу вопросов!

— Вне всякого сомнения, особенно когда выяснится, что хозяин наденет юбки. — На Сина уставились три ошеломленных лица. Он ответил невозмутимым взглядом. — Я буду изображать кормящую мать, и таким образом мы перехитрим наших преследователей.

— Вы готовы переодеться женщиной? — спросила Чарлз в безмерном изумлении.

— Если только вы сами не претендуете на эту роль. Впрочем, это было бы неразумно — ведь я куда привлекательнее вас и к тому же умею кокетничать.