Женщина против мужчин - Кристи Голд

— Хорошая мысль, — Анн потерла подбородок.

— Этот Эндрюс... Что вы знаете о нем?

Эрин пожала плечами.

— Почти ничего.

— А вы не думаете, что за этими нападками кроется нечто иное, чем забота о реноме полицейского департамента?

— Что вы имеете в виду?

Анн улыбнулась жестко и безрадостно.

— Я бы не удивилась, если бы узнала, что он каждый вечер колотит жену.

— Может быть. А может, мы это придумываем, потому что нам не нравится то, что он сделал.

У самой Эрин мелькнула та же мысль, что у Анн. И она решила, что Зак Миллер может внести ясность в этот вопрос. Если, конечно, захочет.

Ярость Эрин внезапно исчезла, как только она подумала о Заке. Сегодня это было уже не в первый раз. С утра ей даже с трудом удалось сосредоточиться на работе: разбирая игрушки, она то и дело ошибалась. Зак внес сумятицу в ее мысли так же, как вчера привел в возбуждение ее тело.

Эрин слегка улыбнулась, вспомнив об их телефонном разговоре. Она, конечно, встряхнула его, но и он сделал с ней что-то невероятное. И, главное, теперь Эрин была уверена, что ему это нравится.

Анн помахала рукой перед лицом Эрин.

— Эрин, вы где?

Девушка покраснела:

— Просто задумалась.

Анн улыбнулась не без ехидства.

— Грезите днем о сказках ночи?

Эрин тоже улыбнулась.

— Я составляла план.

Анн, несомненно, была уверена, что Эрин «нашла мужчину». Да, нашла. Но такого, который, вероятно, ей совсем не подходит.

Несколько поводов позвонить Заку мелькнули в голове Эрин, но она решила, что не стоит его провоцировать.

Посмотрев на часы, Эрин убедилась, что у нее осталось меньше часа до того времени, когда она должна быть в новом приюте.

— Я, пожалуй, поеду туда.

— Эрин, — Анн кивнула в сторону двери на кухню. Там стояла маленькая девочка.

Она была бледной и худенькой. Тоненькие ножки с выступающими коленками выглядывали из-под потертых розовых шорт. Мягкие длинные волосы падали на лицо. Ярко-голубые невинные глаза смотрели не по-детски грустно.

Эрин протянула к девочке руку, сразу решив, что, в общем-то, ей некуда торопиться.

— Эбби! Хочешь, дочитаем нашу книгу?

Девочка кивнула.

Анн направилась к лестнице, которая вела наверх, в ее офис, сказав на ходу:

— Вам бы стоило взять одного из них.

Эрин вздохнула. Подруга настойчиво возвращалась к этой мысли, но работа и так занимала в жизни девушки самое главное место.

— Анн! Забудьте об этом.

Анн усмехнулась.

— Посмотрим, что вы скажете через год, когда вам исполнится тридцать.

Эрин, вздохнув, взяла со столика книжку, села на софу и позвала девочку:

— Иди сюда, дорогая! Давай посмотрим, чем там закончится наш «Кот в сапогах».

— Эбби! — послышалось из кухни.

В комнату вошла, приволакивая левую ногу, Нэнси Гарти. Лицо Нэнси было таким же худым и изможденным, как у дочери. Огромный кровоподтек на подбородке приобрел уродливый желто-зеленый цвет. Но это было уже лучше, чем неделю назад, когда Нэнси появилась в убежище.

— Привет, Нэнси, — сказала Эрин, — как прошло собеседование?

Нэнси, избегая встречаться взглядом с Эрин, рассматривала свои руки, нервно сжимая и разжимая пальцы.

— Нормально, я думаю.

— Я уверена, ты все делала правильно. Скрестим пальцы.

— Спасибо. — Нэнси взяла Эбби за руку. — Пойдем со мной в кухню, золотце. Мы состряпаем какой-нибудь завтрак.

Эбби кинула на Эрин просящий взгляд. Та положила книгу на колени.

— Я пригляжу за ней. Мы хотели кое-что почитать, прежде чем она пойдет в школу.

Нэнси наконец подняла взгляд на Эрин.

— Вы уверены?

— Уверена. С ней все будет отлично.

— Ну, хорошо. — Нэнси наклонилась и поцеловала дочь. — Будь хорошей девочкой, Эбби.

Трудно было представить, что Эбби может быть нехорошей. С тех пор как они приехали сюда, девочка почти не говорила, как, впрочем, и ее мать. Эрин оставалось только догадываться, через какой ад прошли эти двое. Синяки на теле Нэнси красноречиво свидетельствовали о страшных побоях, но Эрин боялась даже предполагать, насколько изувечены морально и мать, и ребенок.

Эрин вздохнула, вспомнив свое безоблачное детство, родителей, которые любили ее и обеспечивали всеми возможными благами. Может, любовь отца и подавляла порой самостоятельность девочки, но он не был жестоким. Он даже никогда не грозился отшлепать ее. Эрин выросла, не зная, сколько боли в этом мире. Если бы только она могла что-то сделать, чтобы этот запуганный ребенок почувствовал себя в безопасности...

Эрин начала читать, и понемногу Эбби придвинулась чуть ближе. На середине второй страницы Эрин услышала зуммер, что означало появление посетителя. Анн спустилась к входной двери.

Эрин посмотрела на Эбби и увидела в ее глазах страх.

— Все хорошо, солнышко. Наверное, миссис Уолкер пришла дежурить. Помнишь ее?

Эбби соскользнула с софы и прижалась к Эрин. У той защемило сердце. Эта малышка так нуждалась в защите!

Прежде чем продолжить читать, Эрин ласково откинула со лба ребенка прядь шелковистых волос. Когда-нибудь она захочет иметь маленькую дочку, такую, как Эбби. Только в глазах ее дочери будут не страх и подавленность, а радость и доверчивость. Неожиданно Эрин ощутила огромное желание защитить, согреть Эбби и всех обездоленных детей.

— Здравствуйте, я вас слушаю.

Зака встретила полная смуглая женщина с настороженным взглядом верного сторожевого пса. Она смотрела на него так, будто он был сбежавшим преступником.

Зак откашлялся, стараясь не обращать внимания на суровое выражение лица женщины.

— Я ищу Эрин Брейли.

— Вы кто?

— Я нанят охранять второй приют.

Женщина нахмурилась.

— А имя у вас есть?

— Зак. Зак Миллер.

— Удостоверение, пожалуйста.

Его не допрашивали с тех пор, как он ушел из полиции. Он достал бумажник и вытащил визитку. Хорошо еще, что он захватил с собой и водительское удостоверение. Женщина изучила документы и протянула их обратно, но по-прежнему смотрела с недоверием.

— Она ждет вас?

— Не совсем так. Но она знает меня.

— Ну хорошо. — Женщина, видимо, смирилась с тем фактом, что он не собирается уходить. Она открыла дверь и сурово проговорила: — Оставайтесь в холле. Я позову ее.

Она направилась в жилые комнаты, а Зак, услышав голос Эрин, подошел к двери.

Эрин сидела на голубой софе, рядом с девочкой-заморышем, и держала на коленях книгу. На ней была длинная струящаяся розовая юбка, скромный вязаный джемпер, сандалии на плоской подошве. Картина казалась очень мирной и домашней. Острая жалость захлестнула сердце Зака, когда он вспомнил о своей матери. Она тоже читала ему.