Только в смерти - Дэн Абнетт

— Я гн… гн… изменился, комиссар.

— Рад это слышать. Я направляюсь к колодцу.

— Задний люк, сэр, — ответил Меррт, показывая большим пальцем через плечо.

Харк обошел массивную лестницу. Там было отверстие в полу, медный люк был открыт. Харк стоял у края и пристально смотрел вниз.

Темнота.

Кипа Гвардейского снаряжения была навалена рядом с люком. Харк подошел к ней и взял фонарик. Он его включил. Луч был горячим и желтым, сильно контрастирующим с молочным излучением фонарей дома.

Он подошел назад к люку и посветил вниз. Там была шаткая железная лестница. Харк аккуратно слез на нее.

VII

— Если стукнешь по ним, они становятся ярче, — заметил Рядовой Твензет, стуча по одному фонарю на стене.

— Не делай этого, — сказал Варл.

— Почему нет?

— Потому что… я пристрелю тебя, — сказал Варл.

— Логично, — ответил Твензет.

Комната была сырой и холодной. Это была самая нижняя часть дома, глубоко под поверхностью, или так, по крайней мере, говорили планы. Варл очень мало верил планам.

Он вел огневую команду из шести человек из Роты В, парней Роуна: Бростина, Лайдли, Твензета (он стучал по фонарю), Гонлеви, ЛаХарфа и Канта. Приказом, лично от Гаунта, было найти и обезопасить водный источник цели.

Цеглан Варл был Танитцем старой школы, одним из первых из оставшихся. Он был популярным, потому что он был шутником и проказником, и непопулярным, и это было достаточно смешно, в точности по тем же причинам. Варл был худым и подтянутым, как натянутая веревка. Люди с ним были, по большей части, Белладонцами, за исключением Бростина, огнеметчика, который тоже был Танитцем старой школы, очень старой школы.

Бростин с Варлом вместе прошли Гереон, в первый заход. Они не сломались и плюнули ему прямо в глаза.

Приказ шел вместе с планами, надуманными отметками на прозрачной бумаге, которые привели их вниз к тому, что Бростин с удовольствием описал, как «дырка в жопе» дома.

Глубоко внизу, вырезанная в скале, влажная. Капли выступали на шероховатых, покрытых известью стенах. Шаткая железная лестница привела их в эту яму.

Они обошли вокруг, водя фонариками туда-сюда, как мечами из света во мраке.

Фонари дома в колодезной комнате были очень тусклыми.

Комната была приблизительно овальной, и вырезанной в скале. Пол был выложен толстыми лакированными досками. В центре комнаты стояла большая железная бочка с медной крышкой. Сложная система цепей тянулась от крышки до шестерней и блоков на потолке.

— Итак, это колодец (well), — сказал Варл, направив свой фонарик на него.

— Так, так, так (well), — сказал Твензет.

— Я изобретаю шутки, — резко бросил Варл.

— Это еще почему? — спросил Лайдли.

— Потому что… я пристрелю тебя, — сказал Варл.

— Опять, логично, — ответил Твензет.

— Откройте это, — приказал Варл.

Гонлеви и Кант начали тянуть рычаги на верху крышки.

— Не двигается, сарж, — сказал Кант.

— Почему?

Кант замолчал. Он прекрасно понимал, что будет.

— Кажется… я не могу сдвинуть рычаги, сарж.

— Потому что? — спросил Варл.

Кант что-то промямлил.

— Мы тебя не слышим, — сказал Варл.

— Потому что не могу, сарж, — сказал Кант.

— Твинзи прав, — сказал Бростин в сырой комнате.

— Пожалуйста, не называй меня так, — сказал Твензет. — Я тебя просил.

— Твинзи попал в точку, Варл, — настойчиво продолжил Бростин.

Варл навел луч на Бростина. Бростин нагнулся, стуча указательным пальцем по одному из фонарей на стене.

— Они становятся ярче, если по ним постучать, — улыбнулся Бростин.

— Прекрати это! — проворчал Варл. — Мы должны быть...

— На что-нибудь способны?

Все замерли. Комиссар Харк спустился по лестнице в комнату.

— Сэр, — сказал Варл.

— Это колодец, Варл?

— Колодец, сэр.

— Открыли его? Безопасно?

— Еще нет, сэр, извините.

— Открывайте.

— Я вот только что говорил, как трудно сдвинуть рычаги, комиссар, — начал Кант. — Мы не можем... — Виктор Харк вытянул свою левую руку. Его аугметические пальцы сомкнулись, как тиски, вокруг рукояти.

Рука Харка повернулась. Со скрипучим, пронзительным протестом, шестерни повернулись, и крышка начала открываться. Над ними в темноте застучали цепи. Омерзительное, сухое зловоние донеслось из колодца.

— Это ты, Бростин? — спросил Варл.

— Не в этот раз, — простонал Бростин, зажимая пальцами нос.

Варл, Харк и Бростин подошли к колодцу и посмотрели вниз. Варл посветил фонариком. Луч выхватил мох и клейкий черный лишайник. Вонь была невыносимой.

Бростин вытащил запасное уплотнительное кольцо, маленькое, медное, с насечками, и кинул его в колодец.

— Один, Трон Терры… Два, Трон Терры… Три, Трон Терры…, — начал Харк.

Он дошел до «шестнадцать, Трон Терры». Не было никакого всплеска, только серия звонких ударов, пока кольцо неслось вниз.

Харк посмотрел на Варла. — Вот этого, — сказал он, — вот этого я и боялся.

4. НАПИСАНО В ПЫЛИ

День седьмой (после выхода из С.П. Эликона).