Цена страсти - Селеста Брэдли

А девушка, обвив тонкими руками его шею, целовала его неумело и страстно. Некая часть бодрствующего сознания предупреждала его об опасности. Однако прочие части его естества плевать хотели на эти предупреждения – в особенности тот орган, что прижимался сейчас к крутому изгибу ее бедра, и этот орган делался все тверже и тверже… Однако отстраниться Эрон не мог, даже если бы захотел, – потому что по-прежнему был крепко привязан к стулу. Он все еще был в западне. Он – жертва. Потому в том, что происходит сейчас, нет ни грамма его вины!

Поэтому он ответил на ее поцелуй – не менее страстно, чем она целовала его.

И поцелуй этот вдруг превратился в нечто иное – между ними вдруг забушевало невидимое обжигающе-белое пламя. Губы не просто прижимались к губам, тело не просто льнуло к телу. Эрон ощутил неслышный удар колокола – ничего подобного с ним в жизни не происходило. Этот колокольный звон заставил вострепетать все его существо, и этот трепет передался ей – таинственный, мощный серебряный звон, проникающий не столько в уши, сколько в души…

…К чертям его миссию! К чертям деда! К чертям все, что отлучит его от нее, все, что помешает ему испить из этого колодца… все, что помешает ему проникнуть в эту текучую мягкость, в это нежное, трепещущее, горящее желанием тело…

«…тело девственницы».

А это было яснее ясного – судя по тому, как она целовала его. Какой бы искушенной и опытной похитительницей она ни казалась, но… девушка эта была невинна, словно только что вылупившийся цыпленок!

«Черт подери!»

Видимо, почувствовав, что он прервал поцелуй, девушка прижалась к нему еще тесней и доверчиво приоткрыла губки – в точности так, как это проделал он несколько мгновений назад. Теперь она на вкус была словно мед… от нее отчетливо пахло женщиной и теми обжигающими мгновениями экстаза, что сулила ее близость, – теми мгновеньями, которых он не забудет до гробовой доски… Вот только этому сладкому безумию не дано осуществиться. Нет, этого не случится никогда!

«Черт подери!»

Собрав в кулак всю свою силу воли – подобного усилия над собой он никогда прежде не совершал, – Эрон оторвался от ее губ. Ловя ртом воздух, он прильнул щекой к спинке стула и прикрыл глаза. Нет, он не овладеет этой девушкой. Нет, он не возьмет того, что она…

И вдруг ощутил, как горячие губы ее касаются его уха. Ее теплое дыхание согревало самые потаенные, самые чувствительные местечки… О господи, да она не знает пощады!

– Остановись! – Эрон намеревался произнести это властно, однако из груди его вырвался полустон-полумольба. – Прошу тебя… остановись!

…Господи, он уже молит о пощаде! Поистине дело принимает скверный оборот.

Девушка пошевелилась, отстранилась – и Эрону тотчас стало холодно и одиноко. Удостоверившись, что угроза миновала, он отважился открыть глаза и взглянуть на похитительницу. Она по-прежнему сидела у него на коленях и, похоже, ей было весьма удобно. Руки она скрестила на роскошной упругой груди, а между безупречными ее бровями залегла изумленная складочка.

– Да ладно, ты же сама все это затеяла!

От выражения легкой досады на ее личике у Эрона отнялся язык. Подумать только, она выглядела так, будто занозила пальчик, тогда как его самого будто бы переехала тяжелогруженая телега!

Ее, казалось, вовсе не терзало чувство вины! Напротив, вид у нее был такой, словно сейчас ровным счетом ничего не произошло!

«Я должен был это предвидеть. Да что там, я это предвидел!»

Впрочем, ему следовало быть в ярости. Эта молодая женщина – самый страшный его кошмар, она – угроза, нависшая над всеми его надеждами и чаяньями! Душа его не желала иметь ничего общего с ее душой.

Нет, тысяча чертей, не желала!

И Эрон стал искать способ сменить тему – хотя бы для того, чтобы заставить эту девицу слезть с него… Ну и что с того, что он накрепко привязан к стулу – все равно он изнывает от желания!.. Со стоном Эрон распрямил затекшие руки и принялся потирать запястья.

– Черт возьми!

– Дай-ка я посмотрю… – Прохладные пальчики пробежали по ссадинам на его коже. – О-о-о, погляди, что ты натворил, глупец!

Не веря своим ушам, Эрон вытаращился:

– Что… я натворил?

Наконец, благодарение Господу, она спрыгнула с его колен и направилась к маленькому ведерку, полному воды. Кажется, это ведерко он видел в своей карете. Вынув из-за корсажа платочек и намочив в воде, она вернулась к нему и принялась обрабатывать его ссадины.

Эрон зашипел от боли, причиняемой ссадинам, – а еще от боли в пальцах, к которым мало-помалу возвращалась чувствительность.

– Ну-ну, не веди себя как ребенок! Тебе не было бы больно, если бы ты так яростно не вырывался! Ведь я связала тебя совсем легонько, чтоб ничем тебе не повредить!

– Ты прям точно это знаешь, а? Стало быть, ты только и делаешь, что связываешь мужиков?

– Раз в неделю, – рассеянно отвечала девушка, продолжая со знанием дела промывать ссадины. – Ведь у меня пятеро братьев… так что считай сам.

Встав, она вернулась к ведерку, сполоснула платок и выплеснула воду в окно. Эрон вяло удивился, почему она попросту не вылила воду на разбитый изуродованный пол.

Но девушка уже вновь была рядом – закатав его рукава, она принялась осматривать ссадины на бицепсах, которые он заработал в неравной борьбе с веревочными узами.

– Братья, говоришь…

Теперь, когда кровь вновь понемногу начала снабжать мозг, он припомнил темноволосого парня, ворвавшегося в карету. Борьба была яростной, но, увы, недолгой – Эрон не вовремя отвлекся на созерцание ягодиц удирающего возницы, стремительно исчезающей в сгущающихся сумерках.

– Стало быть, это кто-то из них меня на обочину выкинул? Слушай, ощущение такое, словно меня в лоб лошадь лягнула!

Девушка настороженно посмотрела на него:

– Не вини его… Я не должна была втягивать его в это дело. Он… ну, с ним не все в порядке, еще с войны. Я должна была понимать… – Губы ее плотно сжались. – Во всем виновата только я, ясно тебе? Поклянись, что никогда не обвинишь его ни в чем, или… или я никогда не освобожу тебя!

Поскольку Эрон вовсе не намеревался кому-либо сообщать о том, что был похищен и взят в плен под дулом пистолета нежной девушкой, которой помогал умалишенный, то выполнить это ее условие ему было легче легкого. Да, он унесет память об этом диком случае с собой в могилу, хотя вряд ли оправится от унижения до гробовой доски. Впрочем, кое-какие ее слова насторожили Эрона. Склонив голову, он задумчиво взглянул на девушку:

– А ты-то сама? Ни о чем не попросишь… Ну, для себя?

– О чем ты?

– Ну, не собираешься попросить меня не заявлять в суд о похищении, а?

– Если ты это сделаешь, я не буду на тебя в обиде. Но мне бы этого не хотелось… Моя семья нуждается во мне много больше, нежели я – в наказании. В конце концов вряд ли я впредь решусь на что-то подобное… – Она вздохнула. – Похоже, похититель из меня никудышный…

И она принялась вытирать грязь с его лба, склоняясь все ниже, чтобы разглядеть его лицо в полумгле. Щекой он ощущал жар ее кожи… а от сладкого пряного аромата жасмина, выращенного в тропиках, прибывшего на корабле в Англию и согретого теперь теплом этого нежного тела, голова его пошла кругом. Наверное, она растерла ароматное масло по запястьям и за ушами после того, как приняла ванну…

Закрыв глаза, он представил себе картину: комната, окутанная горячим паром, тихий плеск воды, облака мыльной пены и… она, грациозно выступающая из медной ванны… Кожа ее, цвета безупречной слоновой кости, слегка порозовела… А пламя свечей озаряет ее влажные крутые бедра, ее округлые тяжелые груди, а на розовых напряженных сосках – капельки воды, которые вот-вот…

– Ой!

Глава 5

Эрон поморщился и отвел ее руку с платком от своего лица:

– Ты песком меня отчищаешь, что ли?

Но он благодарен был сейчас за эту боль. «Сосредоточься на боли! И злись, злись на нее! Думай лишь о том, что она сделала, а не о ее волшебном аромате!..»

– Боже мой! Какие же вы, мужчины, в сущности, дети!

Эти ее слова отчего-то взбесили Эрона. Отлично! Это и требовалось!

– Ежели вы не против, мисс, то развязали бы вы мне и ноги, что ли! – Сейчас как нельзя кстати пришлась манера Хейстингза изображать высокомерное презрение к высокородным. – Ведь не хотите же вы в самом деле, чтоб я потащил вашего братца к судье?

Девушка снова прикусила губу:

– Да. Разумеется. Это дело всего нескольких минут.

Однако все на деле оказалось совсем не так просто. Связывая его и стремясь сберечь веревку, похитительница столько раз обмотала его, что он походил теперь на поросенка, насаженного на вертел.

В течение следующей четверти часа Эрон вынужден был лицезреть, как обворожительная юная леди ползает вокруг него на коленках, демонстрируя всю свою гибкую фигурку. Боже, она воистину красотка! Возможно, сумасшедшая. И явно представляющая для него опасность. Однако никакая обида не могла заставить его закрыть глаза на то, что девушка восхитительна!