Жизнь на общем языке - Татьяна Александровна Алюшина

А однажды он ее спас…

Как известно, «чего боишься, от чего бежишь, то к тебе и припожалует», как говаривала Клавина прабабушка Маша и добавляла:

– Так что не приманивай, не позволяй страху в голове твоей посиживать, гони прочь.

Клавочка-то в силу возраста и отсутствия опыта в те свои безмятежные семь лет и вовсе ничего не боялась, зато за нее активно боялись родители, бабушка Соня с дедушкой Павлом и прабабушка Маша.

Вот и «приманили».

Где-то недели через три с того дня, когда Матвей первый раз проводил Клаву домой, они шли из гимназии по привычному маршруту. Клава, размахивая ручонкой, что-то увлеченно повествовала, Матвей, никогда не выпускавший ее ладошки из своей руки, традиционно задумчиво молчал, все было как обычно.

Да не совсем.

Матвей заприметил этого мужика не сразу. Вернее сказать, он бы его и вовсе не заметил, но, привыкший поглядывать по сторонам, обратил внимание на мужчину, идущего метрах в пяти вровень с ними и внимательно рассматривавшего вдохновенно щебетавшую о чем-то своем важном-интересном Клавочку.

Матвею сразу не понравился и этот мужик, и его столь очевидный интерес к девочке, потому он рефлекторно и притянул Клаву к себе поближе, и ускорил шаг так, что той пришлось почти бежать, поспевая за ним.

Незнакомец тоже ускорился, не отставая от детей и все поглядывая на Клаву. Матвей подобрался весь, быстро посмотрел по сторонам, выискивая прохожих, прокручивая в голове варианты возможных неприятностей.

И вдруг мужик – тоже успевавший посматривать еще и по сторонам, – улучив момент, когда другие прохожие оказались достаточно далеко от детей, явно на что-то решился: быстро прошагал в их сторону и встал прямо перед Матвеем, перекрывая ему путь и вынуждая остановиться.

– Какая очаровательная малышка, – произнес мужчина, разглядывая Клаву плохим, гадким взглядом, и спросил у Матвея, не отводя глаз от ребенка: – А ты брат, что ли?

Но, вместо того чтобы ответить этому чужому человеку (который ужасно не понравился Клавочке и даже немножко напугал ее, и точно сильно бы напугал, если бы Матвей не притянул ее к себе и не прижал к боку), он вдруг коротко и резко ударил дядьку носком ботинка прямо по ноге, под коленку. Сильно!

И схватил Клаву, оторвав от земли, прижал у себя под мышкой, как большую куклу, и побежал быстро-быстро! А дядька ужасно орал вслед и ругался «взрослыми словесными натюрмортами», как дед Коля.

Громко! И обещал Матвею ноги вырвать и что-то еще с ним сотворить, наверное, страшное и болючее, уж очень сильно он разозлился. Клава не очень понимала, что именно он там кричит, да и не до дядьки ей было: следовало крепко-крепко держаться за Матвея, чтобы не выпасть у него из-под мышки. А он, таща на себе девочку, завернул в какой-то переулок, а из него, через арку, во двор чужого дома, пробежал через весь двор-колодец и шмыгнул в дальний подъезд. И там наконец поставил Клаву на ноги, поправил на ней курточку и спросил:

– Испугалась?

– Не-а! – весело отрапортовала Клава и покрутила отрицательно головой.

– Это хорошо, – похвалил Матвей.

И вдруг притянул к себе, прижал, обняв двумя руками, и замершая от неожиданности Клава слышала, как гулко бухает быстро-быстро в его груди сердце, чувствуя щекой удары через все слои одежды.

– А ты испугался? – спросила она и, запрокинув голову, посмотрела на него снизу вверх.

– Да, – подумав, честно признался он.

– Ты испугался, что он тебя побьет? – уточнила причину его испуга Клава.

– Нет, – снова немного помолчав, объяснил Матвей природу своего страха, – я испугался за тебя.

– За меня? – сильно подивилась Клавочка. – Но я же была с тобой, что за меня бояться?

– Вот именно, – тяжко вздохнув, непонятно ответил он.

Ничего больше не случилось. Они так постояли немного в темном подъезде, потом Матвей долго смотрел в щелочку двери, но дядьку так и не увидел, и они вышли и пошли домой. Только другой дорогой.

Маленькой Клавдии это происшествие казалось совсем не страшным, забавным приключением, шуткой или игрой. Особенно смешно становилось ей, когда она вспоминала и рассказывала взрослым, как тащил ее у себя под мышкой Матвей. И только спустя много лет она поняла, что на самом деле произошло тогда и от чего именно спас ее Матвей, от какой ужасной беды.

А вот взрослые, которым они рассказали о встрече с неприятным дядькой, поняли все сразу и правильно. И предприняли определенные шаги. Четыре дня Клаву отправляли из гимназии домой на такси, а на пятый день снова появился Матвей, но теперь они выходили из здания гимназии через черный ход и шли совсем другой, более длинной дорогой. Но это нисколько не расстраивало Клавдию, а наоборот, было хорошо, потому что ей всегда было хорошо, интересно и радостно рядом с Матвеем.

Ну а недели через две все вернулось на круги своя, и они снова ходили все тем же прямым проспектом, как и обычно.

Чуть больше двух месяцев Матвей исправно провожал Клавдию из гимназии до квартиры. А потом изменились какие-то обстоятельства, которые не объяснили Клавочке, и вместо Матвея ее стала забирать и отводить домой та самая Раиса Романовна. А в январе Клава начала ходить совсем в другую, в простую школу рядом с домом, откуда ее забирала уже бабушка Маша.

Клавочка скучала по Матвею и грустила, что больше с ним не видится, и все приставала ко взрослым, требуя объяснить, почему он не приходит, но те отделывались коротким: «Он занят другими делами» – или тем же непонятным: «Обстоятельства изменились». Только прабабушка Маша сказала:

– Он ведь большой парень, у него свои важные дела, учеба. Сколько мог – он нам помог, за что ему великое спасибо, а теперь нам самим надо справляться. – И погладила Клавочку по голове. – А ты не грусти, свидитесь еще, поди, жизнь длинная.

Жизнь-то – она, конечно, длинная (хотя у кого как), но с Матвеем Ладожским она так больше и не свиделась. Подумав об этом, Клава вздохнула, уже подходя к воротам госпитального пропускного пункта – вот насколько погрузилась в захватившие ее воспоминания, даже не заметила, как весь путь проехала и прошла.

Хорошие воспоминания, светлые и теплые.

Интересно, как сложилась жизнь у Матвея Ладожского? Кем он стал и каким? Ну ничего, вот она вернется домой и расспросит бабулю, наверняка же ей Анастасия Игоревна все-все расскажет про свою семью и про их жизнь. И про Матвея в том числе.

«Интересно будет узнать, как сложилась жизнь у девочки Клавы. Смогла она дедушке своему зубы вылечить?» – размышлял Матвей,