Газета День Литературы # 57 (2001 6) - Газета День Литературы

Думаю, не заинтересует эта проза и читателей любого толка.

"ПРИВРАТНИК БЕЗДНЫ" СЕРГЕЯ СИБИРЦЕВА

Молодой писатель Сергей Сибирцев умудряется соединять в себе метафизику и детективность, острый сюжет и философичность, авангард и традицию. В роман медленно втягиваешься, привыкаешь к его постмодернистскому построению. А затем вдруг оказываешься один на один с простым и серьезным миром простых и серьезных героев. Он поражает и притягивает, он чересчур откровенен в изображении "свинцовых мерзостей жизни" и сентиментален в изображении главных героев. Традиции деревенской прозы, помноженные на влияние Эдуарда Лимонова и Виктора Ерофеева. Но этой довольно неожиданной и парадоксальной смесью он и становится силен. Свет сквозь мрак. Чистота сквозь грязь. Нет любования чернухой, а есть преодоление ее. Думаю, автор стоит на пороге самых своих значимых произведений.

Владимир Бондаренко В ТЕМНИЦЕ

Седьмого апреля, выслеженный в глухом Алтае, окруженный десятками спецназовцев в семнадцати километрах от ближайшей деревни, был доблестно арестован бригадой ФСБ всемирно известный писатель Эдуард Лимонов. Пасека Пирогова отныне вошла в историю русской литературы, детям будут показывать избушку, где жил до ареста герой. Для богатых туристов будут делать вертолетную экскурсию от ленинского Шушенского до лимоновской пасеки Пирогова. Когда-то Анна Андреевна Ахматова замечательно сказала по поводу архангельской ссылки Иосифа Бродского, мол, чекисты делают рыжему биографию. У Лимонова биография уже давно есть. Может, недоставало тюремного штриха? Не верю, что Эдуарда продержат в тюрьме очень долго, мировая общественность вмешается. Даже Иосиф Виссарионович уже в тридцатые годы по просьбе Ромена Роллана выпустил из оренбургской тюрьмы, кстати, очень схожего своей судьбой с Лимоновым тоже русско-французского бунтаря Виктора Сержа-Кибальчича, разрешив ему вернуться во Францию. Не знаю, кто окажется в роли Ромена Роллана нынче, французский академик или русский литературный патриарх, но отпускать-то Эдуарда Лимонова все равно придется. И тогда вскроется, что единственным реальным последствием апрельского ареста писателя оказался пятнадцатилетний каторжный срок юным русским храбрецам, продержавшим над Ригой два часа красное знамя.

Проверим на вшивость и наших хваленых демократов, якобы настроенных ныне антипутински. Вот блестящий повод насолить спецслужбам. Как известно, Большое жюри одной из самых крупных российских литературных премий "Национальный бестселлер" избрало в самые достойные из чуть ли не шестидесяти писателей всего шесть. Лидером в списке стал Александр Проханов за роман "Идущие в ночи", следом идут Эдуард Лимонов с "Книгой мертвых" и Сергей Болмат. И далее Леонид Юзефович, Владимир Сорокин и Дмитрий Быков. Будучи членом Большого жюри и немножко разбираясь в правилах игры, я понимал, что наш демократизм и наша объективность заканчиваются на уровне шорт-листа, а далее Малое жюри с Дибровым и председательствующей Хакамадой, отбросив Проханова и Лимонова за их патриотизм, отбросив Владимира Сорокина за патологичность, дало бы премию Быкову или Болмату за крайне неровные и поверхностные игровые произведения, вновь отказав серьезной литературе в праве на реальное влияние в обществе. Так бы все и было, готов заключить пари. Но сейчас Диброву и Хакамаде как бы в отместку за НТВ дается возможность назло ФСБ присудить главную премию именно Эдуарду Лимонову. Неужели Малое жюри не воспользуется своим правом, тем самым прославив свою премию на многие годы? Главная национальная премия России узнику, сидящему в Лефортово. Приз вручается прямо в камере.

Это все демонстрирует какую-то фарсовость самого путинского режима. Зачем ему на самом деле нужен был арест популярнейшего писателя? Неужели я прав и ФСБ за крутые деньги или же по какому-то международному расчету произвело этот арест накануне рижского судилища для того, чтобы подбросить улик латышским прокурорам, чтобы убедить их в серьезности липового терроризма? Больше не вижу причин для такого поспешного ареста. Книга Лимонова "Дело Быкова…" уже была написана и сдана в набор, никаких нацболовских акций не готовилось. Даже если и имелись какие-то серьезные претензии к Эдуарду Лимонову, ничто не мешало высказать их после провала рижского судилища. Сами латыши, несмотря на наводку ФСБ, не верили в серьезность намерений пацанов из НБП, готовы были переквалифицировать дело в заурядное хулиганство и ограничиться одним-двумя годами тюрьмы. И вдруг им Москва подбрасывает дело о чуть ли не мировом террористическом центре со складами оружия и боевыми группами. Политический сыск раздувает своих лягушек до неимоверных размеров. Фээсбешники сами провоцируют молодых радикалов. Но в результате лягушки лопаются, Лимонов им окажется не по зубам, а рижские ребята так и останутся смертельными жертвами отнюдь не рижского национализма, а непомерных фээсбэшных амбиций. Господа генералы, вам молодых русских ребят совсем не жалко?

Не знаю, чем сейчас занимается в тюрьме мой давний друг Эдуард Лимонов. Пишет ли вновь стихи, которые бросил писать двадцать лет назад? Как говорят все сидельцы, тюрьмы располагают к написанию стихов. "Что делать?" написать ему не позволят. Не те времена. Нет тех жандармов. Бездельничать начиненный энергией Эдуард не в состоянии. Лучше будет портняжничать, как в пору молодости.

Помню, позвонил Эдуарду в Париж еще в 1990 году, когда только что стала выходить наша газета «День». С той поры он стал одним из постоянных наших авторов. Прилетая из Парижа, Эд, как правило, останавливался у меня. У меня же дома родилась идея «Лимонки», сначала как постоянной колонки в нашей газете. Вместе выступали на митингах в Останкино, у Дома Советов. Ко мне возвращался он из опасных поездок в Сербию, в Приднестровье. Потом снял комнату у моей доброй знакомой. Я его знакомил с русскими писателями, художниками, режиссерами. У Сережи Яшина мы смотрели спектакль по пьесе Максимова, где главным героем был он сам — писатель Лимонов. У Ильи Глазунова как-то засиделись чуть ли не до утра, пробуя соединить глазуновский монархизм и великодержавность с лимоновским революционным национализмом. Это были времена оптимистической надежды на русскую победу, и в борьбе за победу не стыдились тогда выступать на одних митингах, идти в одних рядах на демонстрациях Валентин Распутин и Александр Дугин, Игорь Шафаревич и Виктор Анпилов, Эдуард Лимонов и Александр Зиновьев. Тогда как-то после митинга, сидя в малюсенькой комнатке нашей газеты в здании редакции журнала "Наш современник", мы полушутливо, полусерьезно совершили обряд побратимства, были там Проханов, Шурыгин, Сергей Лыкошин, Лимонов и я. После 1993 года единство рухнуло, в поражении каждый старался найти свою, удобную для него нишу. Эдуард выбрал себе самый радикальный путь, но радикализм этот опирался на государственную идею, на сильную армию и даже предполагал сильные спецслужбы. Лимоновский лозунг "Сталин, Берия, ГУЛАГ" должен был находить союзников и в сегодняшних спецслужбах. И потому я не понимаю причин крайнего раздражения наших фээсбэшников поведением лимоновцев. Не лучше ли было по-умному использовать молодую пассионарность и романтизм в государственных целях? Лимоновцы в странах СНГ и Прибалтики могут делать то, на что государственные и полугосударственные организации не имеют никакого права, но защищать права русских на просторах бывшей империи кто-то должен?

Эти права русского человека Эдуард Лимонов защищал в Казахстане и Узбекистане, в Молдавии и на Украине. Именно за эту деятельность ему давно уже запрещен въезд почти во все республики бывшего СНГ и в страны Балтии. Но почему старые фронтовики в Эстонии и Латвии благодарны нацболам? А вот русские спецслужбы им благодарить не за что. Так кто же защищает наши национальные и государственные интересы в той же Прибалтике: само государство или Лимонов?

И неужели сегодня русские писатели не объединят свои усилия, дабы освободить собрата своего из темницы?

Эд, мой побратим, мой друг, мой соратник, держись и побеждай!

Владимир БОНДАРЕНКО

К. Тублин ВЛАСТЬ ДОЛЖНА ТЕРПЕТЬ ИНАКОМЫСЛИЕ

Арестован Эдуард Лимонов. Большой русский писатель и лидер карликовой партии.

Обвинение в создании вооруженной организации, предъявленное Лимонову, — смехотворно. Большого писателя всегда отличают две вещи: конфликт с властями и реформа языка. Лимонов конфликтовал со всеми властями — советскими, американскими, французскими и новыми российскими. Но только нынешние деятели решили упечь писателя в тюрьму. Меж тем книги Лимонова — прежде всего его классическая трилогия — "Подросток Савенко", "Молодой негодяй", "Это я, Эдичка" — войдут в то немногое, что останется от русской литературы ХХ века в веке XXI. И русский язык конца ХХ века — это в том числе язык Лимонова.