Русские старожилы Сибири: Социальные и символические аспекты самосознания - Николай Вахтин

Еще один важный момент, определивший пути формирования рассматриваемой группы в XIX веке, – постоянные контакты с русским старожильческим населением, с одной стороны, на Средней Колыме, с другой стороны – на Индигирке. Связи со среднеколымскими жителями были относительно давними и постоянными. Это объясняется прежде всего географической близостью и удобным транспортным путем (река Колыма). Кроме того, и нижнеколымские и среднеколымские казаки входили в состав одной Колымской команды Якутского казачьего полка, часто случались переводы с одного места службы на другое, особенно из Среднеколымска в Нижнеколымск. Связь со старожильческим населением Индигирки, напротив, была хоть и регулярной, но не такой тесной. Обычно дело ограничивалось поездкой один раз в год на упряжках. Поездки не преследовали каких-либо коммерческих целей, однако довольно часто имели результатом заключение браков между представителями двух разных общин.

В целом количество нижнеколымского населения в XIX веке оставалось стабильным. Прироста не было, и даже, напротив, временами наблюдалось его резкое уменьшение, прежде всего из-за различных болезней и эпидемий. Так, самая страшная из эпидемий оспы 1884—1885 годов истребила более одной трети населения Нижнеколымска; некоторые деревни вымерли совсем (Богораз 1899б: 118—119).

Таким образом, к концу XIX – началу XX века в интересующем нас районе сложилась группа населения, которую условно можно назвать (нижне)колымчане . Прежде чем перейти к истории этой группы в XX веке, интересно оценить вклад в сегодняшнюю нижнеколымскую общность каждой из различных этнических групп, принимавших участие в ее формировании. По данным И. Ерунова (1993: 115—116), проводившего в регионе генеалогические исследования, собственно нижнеколымскими среди фамилий, встречающихся среди местного населения, ныне проживающего в основном в поселках Черском и Походске, можно считать следующие: Котельниковы, Шкулевы, Соковиковы, Кузаковы, Четвериковы, Гундины, Борисовы, Старцевы, Поповы, Протопоповы и, возможно, Дауровы (не исключено, впрочем, что эта фамилия имеет среднеколымское происхождение), Третьковы, Кондаковы, Гуляевы, Мироновы и др. Выходцами из среднеколымского региона являются Березкины, Бережновы, Соловьевы, Колесовы. Индигирское происхождение имеют фамилии: Суздаловы, Агафонниковы, Чикачевы, Новгородовы. Потомкам обрусевших юкагиров принадлежат две фамилии – Востриковы и Рупачевы, обрусевшим чуванцам – одна (Медутины), обрусевшим якутам – одна (Потаповы). Возможно, юкагирское происхождение имеют фамилии Собольковых и Сергеевых, якутское – Ребровых и Лаптевых. Если посмотреть на сословную принадлежность фамилий (конечно, надо учитывать и возможную смену сословной принадлежности), то картина будет такой: казачьи фамилии – Котельниковы, Шкулевы, Березкины, Кондаковы, Дауровы, Киприановы, Домашинкины, частично Поповы; мещанские фамилии – Соковиковы, Третьковы, Налетовы, Ярославлевы и др; купеческая фамилия – Бережнов. Наиболее «древними» из перечисленных фамилий являются в основном казачьи: Котельниковы, Шкулевы, Дауровы, Коноваловы, некоторые другие (Ерунов 1993: 115—116).

Начиная с 1920-х годов наступает новый этап в формировании (нижне)колымчан как особой группы. Особенности его определяются установившейся после революции 1917 года новой властью, ставшей причиной резких изменений как государственной идеологии, так и перемен в социально-экономической области (открытие в Походске начальной школы в 1928 году, организация в 1929 году колхоза). Коллективизация сопровождалась укрупнением населенных пунктов, поэтому многие жители вынуждены были покинуть заимки и переехать в Походск. Многие мелкие поселки опустели, превратившись в используемые только летом промысловые участки. Нередко в Походск перевозились не только люди, но и дома. Подворный обход Походска показал, что из 27 строений, существовавших на тот момент, только два жилых дома, магазин и клуб, а также четыре склада были выстроены на месте, остальные дома сплавлены со следующих заимок: Край Леса – 5 домов, Затишь – 3, Черноусово —3, Первый Камень – 2, Керетово – 1 (Чикачев 1993: 33).

Проводимая советской властью политика освоения Севера вызвала наплыв переселенцев из Европейской части СССР, в основном русских. Другой новый этнический компонент, сыгравший существенную роль в изменении структуры населения района Нижней Колымы, – украинцы [22] . По данным похозяйственной книги Походского сельсовета за 1954—1956 годы, только на этой территории проживало 16 украинцев [23] . На территории этого же сельсовета в эти годы было около 170 приезжих русских (Ерунов 1993: 116). После 1945 года произошла перекройка карты Нижнеколымского района. Нижнеколымск, бывшая «столица» Нижнеколымского края, окончательно пришел в упадок: в 1951 году там проживало 99 человек (материалы архива в пос. Черском), в 1992 году (по разным данным) – от 13 до 20 человек (в основном потомки ссыльных татар Габайдулиных – в конце XIX века в Нижнеколымск было сослано несколько татарских семей). Центром расселения (нижне)колымчан стало село Походск. В работе И. Ерунова (1993: 117) по материалам похозяйственных книг представлена динамика численности основных групп населения Походского сельсовета (табл. 1.3).

Повышение численности (нижне)колымчан в 1960-е годы объясняется присоединением Нижнеколымска к Походскому сельсовету. Причиной уменьшения в 1970-е годы был отток населения в поселок Черский, который к этому времени превратился в крупный, благоустроенный районный центр. Впрочем, гораздо большую притягательность Черский имел для приезжих русских и украинцев, что и привело к резкому снижению доли этих групп в походском населении начиная с 1960-х годов.

Таблица 1.3. Численность населения Походского сельсовета, 1956—1975.

В настоящее время основных регионов расселения (нижне)колымчан два – Походский сельсовет и поселок Черский. Из 231 человека, числящегося по Походскому сельсовету, в самом Походске живет 176 человек, в Нижнеколымске – 20, в Становой – 2, в местечке Горла – 2, Две Виски – 2, Ермолово – 5, Тимкино – 6, Большая Чукочья – 5, Крестовая – 2, Курдигино – 2, Большая Куропаточья – 3, Каменка – 5 [24] (данные архива в пос. Черский). По данным И. Ерунова (1993: 123) на 1992 год, когда по Походскому сельсовету числилось 240 человек, национальный состав населения был следующий: (нижне)колымчане [25] – 109 человек, якуты – 37, русские (приезжие) – 32, эвены – 20, чукчи – 15, татары – 4. В Черском из 9320 человек (нижне)колымчан около 200 человек. Впрочем, между Черским и Походском происходит постоянное движение (нижне)колымского населения. Многие, числясь живущими в Походске, имеют квартиры в Черском, куда переезжают на зиму, а летом, когда начинается рыболовный сезон, возвращаются обратно в Походск. Особенно это касается людей пенсионного возраста.

Анадырь: село Марково

Впервые русские увидели окрестности нынешнего Маркова в 1649 году, когда сюда пришла экспедиция Семена Дежнева. Известно место, на котором казаками Дежнева была построена крепость (местные жители до сих пор называют это место, расположенное километрах в 10 выше Маркова, «Острог»). Самой крепости, естественно, уже нет: в первой половине ХХ века река смыла ее, в очередной раз изменив русло, и уже к моменту работы в этих местах археологической экспедиции Н.Н. Дикова никаких значительных остатков обнаружить не удалось, «хотя прежде марковчане собирали здесь различные предметы» (Диков 1958: 43).

Население района реки Анадырь медленно росло вплоть до 1769 года, когда был издан указ об упразднении Анадырской крепости и переселении жителей в Гижигу «по причине беспокойства от нападения чукчей» (Сильницкий 1898: 62) [26] . Войны с чукчами продолжались, затухая, еще несколько лет, однако в 1769 году (по некоторым данным, в 1764-м, см.: Богораз 1934: 49) острог был упразднен [27] , а его гарнизон был переведен в Нижнеколымск. Туда же перевезли церковную утварь из анадырской церкви (Трифонов 1872: 160; Аргентов 1879: 7). Дружественные русским инородцы (юкагиры, чуванцы и ламуты), жившие в крепости, перешли частью в Гижигу, частью в Нижнеколымск, частью в Тигиль на Камчатке. Эти инородцы после сближения с русскими сделались оседлыми, постепенно утратили свой язык, заменив его русским (Олсуфьев 1896: 23; Гурвич 1966: 126). По данным ревизий, в 1762 году из Анадырска в Нижнеколымск было переведено 28 и в 1782 году – еще 28 человек, принадлежавших к чуванскому и ходынскому родам [28] (Кабузан, Троицкий 1966: 35).

Та часть переселенцев, которая ушла на Камчатку, соединилась с волной казаков и промышленников, шедших на Северную Камчатку из Якутии, и слилась с другой волной – южной; анадырские русские старожилы играли в этом заселении заметную роль (Гурвич 1966: 130—131). В этот период на Камчатке происходило то же, что на 100 лет раньше в Якутском крае: русские переселенцы занимали новые территории, женились на ительменках и корячках, их дети свободно овладевали обоими языками – русским и местным – и полностью переходили в хозяйственном отношении на местный лад (там же, 130). Происходило формирование северной части группы, известной под именем камчадалов. [29]