Любовь во времена серийных убийц - Алисия Томпсон

должно быть, заметил выражение моего лица, потому что остановился и снял наушник с одного уха; двигатель все еще работал на холостом ходу.

– Это мой двор! – прокричала я, перекрывая грохот.

Он наклонил голову, щурясь на солнце.

– Я знаю, – спокойно произнес он.

– Так почему же ты… – Я указала на траву. – Ты что, один из тех, кто считает, что женщины не способны пользоваться электроинструментами? Или управлять газонокосилкой? Или передвигать столы? Я не просила тебя о помощи, и с какого-то момента мне уже начинает казаться, что ты…

Он заглушил двигатель, и во внезапно возникшей тишине последнее слово, произнесенное мной, разнеслось по улице и по окрестностям.

– …сексист! – закончила я и затем буркнула себе под нос: – Я не просила тебя о помощи.

Он повесил наушники на шею и прислонился к рулю газонокосилки. Он действительно выглядел непозволительно хорошо. Я напомнила себе, что в последний раз, когда я его видела, он был запачкан каким-то таинственным веществом, которое могло быть кровью, и нес в свой гараж пластиковые пакеты.

– Прости, – проговорил он. – Раньше, убирая свой двор, я заодно косил и для твоего отца. А потом, после того как он… Ну, я продолжил это делать. Но я, конечно, должен был спросить тебя. Прости.

В последнее время мне казалось, что вся моя жизнь – это один большой тред AITA[26], и ответ для меня всегда один: «Да, ты задница».

– Нет, это не… – Я потерла лоб. – Так ты раньше подстригал газон у моего отца?

– Он быстро уставал, – объяснил мужчина. – Это было за несколько месяцев до сердечного приступа, не знаю, связано это или нет. Но у него были небольшие проблемы, он передвигался с трудом.

Я этого не знала.

– Ты можешь одалживать мою газонокосилку, если предпочитаешь делать это самостоятельно, – добавил он.

– Только не я, – возразила я. – Предпочту, чтобы весь двор превратился в зону X. Но, если стрижка доставляет тебе удовольствие, действуй. Я не буду мешать.

Возможно, в этот самый момент у меня появилась возможность спросить, чем он занимался прошлой ночью. Я могла бы сделать это как ни в чем не бывало, например: «Кстати, прошлой ночью я слышала грохот в твоем гараже… Все в порядке? Может, мне стоит позвонить на какую-нибудь горячую линию?» Но тут он снова надел наушники и шутя отсалютовал, и мне ничего не оставалось, как исчезнуть в доме.

* * *

Теперь, когда у меня имелась нужная книга, мне, вероятно, следовало сесть за письменный стол и напечатать еще три тысячи слов анализа роли Буглиози как адвоката и рассказчика правды о деле Мэнсона. Но вместо этого я бросила книги на кухонный стол и направилась обратно в спальню.

Я открыла дверцы шкафа и, встав на цыпочки, тянулась, пока не увидела коробку из-под обуви Converse All Stars. В ней я хранила пачку записок, которыми мы с Элисон обменивались в восьмом классе, – аккуратно сложенные маленькие прямоугольнички с язычком, чтобы их можно было легко развернуть, до боли знакомые строчки, чаще всего написанные розовой, фиолетовой или бирюзовой гелевой ручкой.

Развернув первую записку, я обнаружила изображение лазаньи, которую подавали на обед в тот день. Теперь я вспомнила, что была в восторге от этой лазаньи. Обычно я доплачивала за второй кусок и брала его домой, чтобы разогреть на ужин. В тот год я много готовила Easy Mac и сэндвичей с тунцом для себя и Коннера. Подобные вещи забываются. Но стоило мне увидеть яркий рисунок с румяным дымящимся квадратиком лазаньи, и все это обрушилось на меня снова.

Ты ДОЛЖНА спросить у мамы, можно ли тебе сходить в кино в пятницу вечером. Стивен тоже будет там. Я знаю, ты говорила, что он тебе больше не нравится, но…

Я развернула еще один листок, на котором большие буквы-пузыри, раскрашенные радужными полосками, занимали целых шесть строк.

Мне СКУЧНО!!!!

Еще один:

Ты задаешь ужасные вопросы о том, что бы я выбрала, лол. Думаю, я бы тоже выбрала утонуть. Мне кажется, это быстрее, чем сгореть?

И еще:

Извини, что не перезвонила тебе. Моя мама хотела, чтобы мы вместе еще раз посмотрели «Друзей». Ты когда-нибудь видела ту серию, где Джоуи надевает одежду Чендлера? Так забавно!

Я сунула записки обратно в коробку, не потрудившись их сложить. У нас с Элисон были общие занятия по естествознанию, на которых мы и вели большую часть нашей тайной переписки. Стоило подержать в руках эти бумажки, и я перенеслась в тот класс – к черным пластиковым столам, за которыми мы сидели группами по четыре человека, к химическому запаху, который никогда не выветривался, к отблеску флуоресцентных ламп на лысой голове мистера Форда.

Первые несколько лет после того, как мы с мамой переехали, мы жили недалеко, в том же округе, в квартире, расположенной дальше к востоку. Навещая каждые выходные отца, я тратила на дорогу всего двадцать пять минут.

Тем не менее двадцать пять минут могут стать шагом от лучших друзей навсегда к простым знакомым, если вы еще не водите машину. Мы с Элисон делали все возможное, чтобы оставаться на связи, в основном переписываясь или болтая по телефону, и я старалась встречаться с ней, когда могла. Но это было не то же самое, что учиться вместе.

Кроме того, у меня сложилось ощущение, что ее родителям не очень нравится, что она общается со мной, потому что мои развелись. Мама и папа Элисон души в ней не чаяли – не знаю, то ли из-за того, что она была единственным ребенком, то ли из-за того, что она была приемным ребенком, то ли просто из-за правильного сочетания родителей-невротиков и ребенка, который никогда не доставлял им никаких хлопот. Но они всячески ее оберегали. Им не нравилось, что Элисон смотрит шоу на канале Disney, потому что, по их словам, в них недостаточно сильны родительские роли.

А потом случился тот инцидент.

Я проводила выходные у отца. По сути, это означало, что я сижу в своей комнате, переключаясь между фанфиками и «Энциклопедией убийств», одновременно переписываясь с Элисон. Я сама не поняла, как это произошло, но я шутки ради брякнула, что собираюсь проглотить целый пузырек таблеток.

Конечно, теперь я сознаю, что шутить о чем-то подобном довольно жестоко и гадко. Но в то время мне казалось, что это драматичный способ заявить, что мне скучно, или беспокойно, или от чего-то тошнит. На самом деле я ничего такого не планировала.

Но что-то заставило Элисон вообразить, что я всерьез об этом думаю. Она позвонила моей матери, та