Пираты в Сомали. Повстанец - Алексей Птица

взглядом. Выданная уже здесь майка и шорты цвета хаки, голые ноги без обуви, нож на ремне. Пойдёт, в общем. Пожав плечами, я вышел вслед за посыльным, провожаемый взглядами товарищей по несчастью. А чего бояться? Уже давно должны были меня заметить и выделить среди чернокожих «братьев».

Шатёр начальника располагался недалеко, и вскоре мы стояли перед палаткой, в которой проживал майор вместе с советским капитаном. Стражник-эфиоп что-то уточнил у посыльного, кивнул и исчез за её пологом. Через пару секунд он оттуда вышел и приглашающе махнул рукой. Дёрнув полог, я вошёл внутрь и огляделся. Ничего особого.

Посередине шатра стоял разборный стол с тремя табуретками возле него и четырьмя металлическими кроватями по бокам, застланными тонкими одеялами. На стене висела карта Африканского Рога. Карта была на русском, с пометками, сделанными на испанском. На столе лежал АК-47, стояли полные и пустые бутылки и валялись разные бумаги.

За столом сидели двое: майор-кубинец и русский капитан, на двух койках валялись ещё два кубинца, один из которых спал, уткнувшись головой в подушку. Когда я вошёл, оба сидящих за столом повернули ко мне головы и на минутку отвлеклись от своих стаканов. Судя по запаху, витавшему в палатке, это было пиво.

Запах давно забытого напитка приятно защекотал мне ноздри, тут же пошла слюна, резко захотелось чего-то выпить и забыть о том кошмаре, что творился вокруг. Но та, вторая моя часть, что называлась Мамбой, шикнула на первую, заставив её спрятаться. Я сглотнул и уставился в глаза кубинцу.

— Ишь, как зыркает своими чёрными буркалами, негр вонючий. А, Серёга?!

Капитан по имени Сергей громко рассмеялся.

— А ты разве сам не негр, Хосе?

— Я не негр, я кубинец! В моих жилах течёт кровь испанских конкистадоров, что позарились на мою прабабку, но я к ним без претензий. Это пошло на пользу моему роду. Но данный банан ещё тот кадр. Не признаёт клановых законов, один против троих пошёл, ещё и в выигрыше оказался. Его бросили в зиндан, где он запугал всех остальных, теперь его ещё и Вуду называют, за его странную склонность всё мистифицировать. Его уже начинают бояться. Вот посмотришь, скоро к нему потянутся все остальные негры и будут просить делать всякую хрень.

— Ммм, а где ты так научился русскому разговорному?

— В Ленинграде. Девушка у меня там была… Ох, и любила она меня! А я её, да по несколько раз за день, да…

— Хватит, Хосе, перестань, — поморщился Сергей. — Мне надоели твои рассказы о постельных подвигах. Я понял, что твоя девушка из деревни и обогатила тебя разными жаргонизмами, но что мы будем делать с этим негром? Зачем ты его сюда позвал?

— Я хочу, чтобы ты проверил его знания, да и вообще посмотрел на него, мне кажется, что из Бинго получится отличный командир отряда. Но я могу и ошибаться.

— Гм, его зовут Бинго?

— Да, Башир Бинго из клана исса племени дир.

— Понятно. Ну, что ж, — капитан прищурился, внимательнее разглядывая меня, — давай с ним поговорим, раз ты этого хочешь. Посмотрим, чего он стоит.

Весь разговор вёлся по-русски, и я его прекрасно понимал и внимал каждому их слову. Интересно, что же будет дальше?

Кубинец крикнул переводчика, что появился тотчас же, шмыгнув внутрь палатки с улицы.

— Переводить будешь! — бросил ему кубинец.

Капитан в это время взял ложечку, чтобы занять руки, и стал вертеть её в пальцах, пристально изучая меня. Моя темная морда окаменела, превратившись в чёрный кирпич. Блеск глаз я притушил тупизмом, что привила мне ещё служба в армии по призыву. Похвалить не похвалят, но и не поругают, потому как за глупость не ругают, на неё лишь махнут рукой.

— Спроси у него, как ему тут? Нравится? — обратился к переводчику капитан. Тот перевёл.

— Нравится! — кивнул я. — А ещё мне нравится оружие и хотелось бы поездить на машине, что привезла нас.

— Угу, поездишь ещё.

— А что, он и вправду любит оружие, Хосе?

— Да, Сергей, в этом он не врёт. Мне сержанты докладывают, что он лучше всех стреляет и разбирает-собирает оружие. Он вообще оказался поразительно смышлён.

— Ммм, а ты в минёры пойдёшь, Бинго? Ну, мины ставить, фугасы разные и прочее?

Выслушав вопрос, я подумал и ответил так.

— Если на машине научите, тогда пойду.

— Вот же, чёрный чёрт! — воскликнули оба офицера.

— Бинго! Я Бинго.

— Да хоть мойдодыр… Бинго он, — хмыкнул капитан. — Нет, пожалуй, диверсионное дело он не потянет, а вот что-то простейшее можно с ним изучить. Должно на пользу пойти. Так-то он жилист и вынослив, да глаз острый, раз стреляет хорошо. Завтра ДШК привезут, попробуем дать ему пострелять. А вообще, советую тебе, Хосе, натаскать его по всем дисциплинам и поставить старшим над его соклановцами, так лучше будет.

— Я и сам так думаю, но хочу пока присмотреться к нему. Странный он какой-то, и поведение его не похоже на поведение остальных негров.

— Ха, все они странные, но, впрочем, как знаешь.

Майор опёрся рукою о стол и, сморщив нос, начал разглядывать меня, как будто бы хотел проникнуть взглядом под мою черепную коробку. Вряд ли это ему удастся.

— Бинго, если ты перестанешь чинить всякие разборки со своими товарищами, то я могу тебя поставить старшим над всеми твоими соплеменниками. Я даже присвою тебе звание сержанта и награжу пистолетом. Но не сразу, не сразу, — видя, как я встрепенулся и обрадованно заблестел глазами, сдал майор назад. — Ты сначала должен доказать готовность подчиняться всем моим указаниям, а потом уже получишь всё заслуженное.

— Я буду делать всё, что скажете. А сержант это много?

— Много! В твоём подчинении будет сначала десяток таких же, как и ты негров. И ты сможешь с ними легко управляться.

— Да, да, я согласен. А когда мы начнём воевать?

— Скоро, совсем скоро. Но тебе стоит ещё многому научиться, Башир, — обратился ко мне майор. Этим он как будто подчёркивал своё отношение ко мне, приближал, так сказать. Ну-ну…

А кубинец продолжал со мной разговаривать, как с маленьким ребёнком с большими чёрными ручками. Я же ему подыгрывал, как мог.

— Ладно. Вот пока возьми себе значок, как знак принадлежности к кандидатам в сержанты.

Переводчик передал мне круглый металлический значок на булавке, в центре которого по-русски было написано: «Общество борьбы за трезвость». Вот же, уроды!

— Красивый! — восхищённо выдохнул я и прицепил его себе на майку, с тем и ушёл. Держать меня никто не стал, и я благополучно добрался до своей палатки.

— Га, смотрите, что мне дали!

Все