Клятва сбитого летчика - Иван Козлов

Небольшая река. Лейтенант первым вылезает на крутой берег, принимает летчика, вытаскивает его, кладет в траву. Потом помогает капитану, который схлопотал в недавней перестрелке пулю в правую ногу.

Летчик понимает, как они устали, предлагает передохнуть, но надо уходить подальше от реки, на берегу они как на ладони.

Капитан встает, ищет палку, чтоб опираться самому. Одна гнилая, ломается. Идет, сильно хромая, за другой. С той стороны реки звучат выстрелы. Капитан падает, на второй штанине тоже выступает кровь. Лейтенант короткими очередями бьет по выбежавшим к реке и уже готовым переправляться врагам. Те убегают под защиту деревьев.

И такая вот картина получилась: два обездвиженных мужика и юноша, уже весь в мыле.

«Ничего, – говорит он, – я вас по очереди до своих допру, тут уже рядом, километра три».

«Парень, – качает головой капитан, – во мне пять пудов веса».

«Всего-то?»

Вот так на плащ-палатке: метров тридцать одного, потом второго, и короткими очередями – по тем, кто переправился через реку, чтоб взять их. Дотащил. Ну, правда, не все три километра, свои стрельбу услышали, выбежали навстречу…

Когда капитана с летчиком укладывали на носилки, лейтенант еще нашел силы помогать и санитарам.

«Тебя как зовут?» – спросил капитан.

Тот заулыбался:

«Ли-Си-Цин».

«Понятно. Я за тем спрашиваю, что если нужна какая-то помощь…»

Лейтенант погрустнел:

«Мне уже ничего не поможет, товарищ капитан».

«Что так?»

«Обманул я всех. Два года себе прибавил, чтоб в училище поступить. А тут уже узнал, что афера моя раскрылась. Срок большой впаяют. Но хуже того, служить ведь не смогу дальше…»

«Я разыщу тебя, Ли-Си-Цин. Слово даю!»

И разыскал. И добился, доорался, чтоб Платов служил у них. Каково при погонах орать, да еще в небольших тогда чине и должности – отдельный разговор. Но рядом фронтовики были сплошь, все понимали правильно, ценили человека по делам. Правда, тоже спрашивали: «Головой за него ручаешься?»

А то чем же еще – головой, конечно.

Но не за свою голову переживает сейчас Полковник. Опасная игра затеяна. Крайне важная, крайне нужная. А как она идет – хоть на ромашке гадай. Никакой информации.

«Лав ту лав ю бэби…»

Это была еще не трасса, но уже и не грунтовая дорога, а пусть узкая, однако бетонка. Скорее всего, она строилась еще французами – Платов знал, как укладывали плиты французы и как скрепляли их.

Дорога была пустой, если не считать армейского джипа, стоящего на обочине. Точнее, джип стоял так, что его и разглядеть-то из-за кустарника было трудно. Но в молчаливых джунглях звучала песня! И отряд пошел на нее. И вышел к обочине дороги.

Первым песню услышал, надо отдать ему должное, Пирожников.

«Слышите, слышите – Донна Саммер!»

«Какая Саммер?» – не понял Платов.

«Ну как же – Лав ту лав ю бэби…»

«Певица американская, – пояснил Физик. – Не Дайана Росс, конечно, но тоже известная. Это приемник, командир. Нам туда надо».

И отряд пошел в сторону поющей Донны Саммер.

Джип, видно, только что остановился. У машины стоял офицер с ведром. Второй офицер, сидевший за рулем, вылезая из кабины, выключил приемник.

– Не вовремя, – прошептал Пирожников. – Еще одна классная песенка. «Ай римэмбэ естеди».

Он даже заскулил с досады.

– Ты бы лучше услышал, о чем офицеры говорят, – сказал Платов.

– «Здесь плоды спелее», – расслышал американцев Циркач. – И прокомментировал: – Фрукты собирают.

– Командир, надо рисковать, – Хук изучает обстановку в бинокль. – Физику нужны запчасти. Я пойду?

– Нет, – сказал Физик. – Если это будет не тот приемник, риск не оправдается. И потом, его ведь надо уметь снять…

– С мясом вырву. – Хук опускает бинокль и смотрит на Платова. – Без Физика группа останется слепой и глухой, командир.

– Логично, – соглашается Платов, но за плечо трогает именно Физика. – Тяжело без тебя будет, понимаешь? Поэтому ты уж постарайся…

Джип стоит не очень удачно для наблюдения: его скрывает ближний кустарник, за которым как раз и укрылась группа. Но и офицеры отошли от машины так, что она тоже им плохо видна. Правда, рядом – в двадцати метрах. Что тут можно сделать?

Пирожников больше смотрит за офицерами, потому что Физика не видно. У Физика невыполнимая задача, понимает Пирожников. Ему надо как минимум открыть дверцу, а как это сделать, когда хозяева джипа, можно сказать, рядом? Если даже не увидят, то услышат любой скрип, любой стук.

Все, плоды они собрали, сейчас перекурят и пойдут к машине. Да, пошли…

Тотчас рядом с Платовым как из воздуха выткался Физик. Наверное, он вернулся с полдороги. Глупо и неуместно его расспрашивать сейчас о чем-то.

Физик говорит сам:

– Приемник системы «Беккер», то, что надо.

Отряд тотчас отходит в джунгли.

Со стороны джипа слышны выкрики.

– «Эти обезьяны все воры!» – переводит Циркач.

Впрочем, можно и не переводить. Голоса громкие, а английский в отряде знают все.

Крик непевчей птицы

Эту речку, чьи берега заросли высокой осокой, им предстоит переплыть.

Пока командир рассматривает в бинокль противоположный берег, Пирожников мучает вопросами Циркача:

– Нет, ты хоть намеком скажи, как Физик мог приемник стащить так, что даже дверцу в машине не открывал?

– Открывал, – говорит Циркач.

– Почему же я не заметил?

– И это хорошо, что не заметил. Если бы заметил, грош бы цена была его вылазке.

На дерево, чуть позади них, села черная птица с длинным хвостом.

– Как наш скворушка, – заметил Пирожников.

– Скорее как иволга. Только цвет не тот, да хвост длинней и клином вырезан. Это дронго. Знаешь, как он кричит?

Как бы услышав человека, птица свистнула. Циркач тотчас ей ответил. Птица проявила любопытство и спустилась на пару веток.

– А вот сейчас я свистну так, что она сразу улетит, – сказал Циркач.

И точно: на повторный свист дронго испуганно пискнул и тотчас сорвался с дерева.

– Это у них звук тревоги. Запомни на всякий случай.

– Зачем? – спросил Пирожников.

– Это и наш знак тревоги. Услышишь его – замри там, где находишься, и не дыши.

Платов подал знак, и тотчас к нему подбежал Хук, лег рядом. Они что-то там стали обсуждать. А Пирожников продолжил разговор с Циркачом.

– Я совсем тупой, да? То костер запалить решил, то леску потерял… У вас соображалки какие-то другие, свое измерение…

– Война научила по-иному соображать.

– Какая война? В войну мы в лучшем случае, за исключением командира, пешком под стол ходили. Или не так?

– Не так, – сказал Циркач. И улыбнулся. – Просто мы молодо выглядим. А войны на нашу жизнь, Женя, хватает. – И тут же поменял тему: – Вот травка интересная. Смотри.

Он тронул пальцем крохотную зеленую веточку, и листья на ней, как живые существа, скукожились, скрутились, словно еж при опасности.

Пирожников проделал то же самое.

– Ничего себе! Как она называется?

– Скромница.

– Ты, голову на отсечение даю, в биологическом учился?

– Считай, что головы у тебя нет.

– А откуда ж тогда знаешь про скромниц, про птичек?

Разговор их прервал Хук. Перебежав к ним от Платова, он сказал Пирожникову:

– Ну что, разрядник, показывай нам, как плавать надо. Первым идешь.

Пирожников дернул плечами:

– Да я этот ручей перенырнуть могу.

Хук сморщился:

– В другой раз. Когда приедешь сюда в отпуск, с девочками, будешь им мастерство свое демонстрировать. А сейчас – тихо, спокойно, голова над водой, глаза все видят… Уяснил?

– Уяснил, – буркнул Пирожников.

И пошел к реке.

У берега здесь было сразу по пояс. Пирожников раздвинул тростник, чтоб шагнуть дальше, и… И замер. Прямо перед ним, выставив из воды спину и глаза, лежал крокодил. Как лейтенант выскочил на берег, он и сам не понял. Сказать даже ничего не мог, только показывал пальцем на животное.

– Что ж ты шумишь, – тяжело вздохнул Хук. – Аллигаторов не видел, что ли? Нам хочешь показать? Так я на них уже насмотрелся.

Он зашел в воду тихо, даже рябь не пошла, кинул камешком в животное.

– Это мелочь, тут людоедов нет. Вот на той стороне, вполне возможно, слоны нам встретятся – те да, с ними осторожней надо. Брысь отсюда!

Крокодил ушел под воду, и по волне стало понятно, что он уплывает прочь.

Теперь через реку перебрались без приключений. Не прошли по краю джунглей и километра, как Пирожников действительно увидел небольшое стадо слонов. Они шли по долине на фоне далеких гор и близких пальм. Картинка была красивая, как на экзотической открытке. Огромная бабочка, пожалуй, больше воробья, рваным полетом пролетела над самой головой. Темный блестящий жук спикировал на поляну метрах в двух от лейтенанта. Тот хотел было шагнуть и подобрать его, но Физик сжал ему плечо. Пирожников тотчас проследил за его взглядом и увидел, как по ту сторону поляны, метрах в ста пятидесяти от них, прошли люди в форме.