Путин. Замковый камень российской государственности - Владимир Винников

Люди, воплотившие в себе лучшие качества человека, таким, каким его задумал Бог, лучшие качества своего народа, — это величайшая драгоценность любой страны. Именно они, знаменитые и безвестные, — самое великое достояние России. Никакие усилия государства и общества не могут быть признаны чрезмерными, если они будут направлены на благодарность и на то, чтобы не дать пройти незаметно подлинным проявлениям героизма.

Сколько раз мы читали в газетах о том, как в каком-нибудь губернском городе, прямо на бульваре, на глазах у всех какие-то мерзавцы схватили девушку, потащили её в машину, а прохожий, парнишка-ботаник, заступился и был за это убит. Сколько таких сообщений… Но ведь этот парнишка и есть настоящий, истинный герой! А что же мы? Ну, появится маленькая заметка в областной газете. Ну, кто-то усмехнётся: «Дурак, нечего было лезть». Кто-то посочувствует: «Жалко парня». И всё. И мы снова будем удивляться пассивности, трусости, нерешительности нашей молодёжи…

— Вряд ли такие истории попадают в поле зрения губернаторов, например.

— Беда, если это действительно так. Прославление героев всегда было задачей первых лиц. Мы хотим, чтобы наши юноши были мужественными и не привыкали к трусости? Хотим, чтобы они не давали своим пассионарным восточным сверстникам (у которых, кстати, нет недостатка в героях для примера в жизни) помыкать собой в армии? Не проходили бы один за другим мимо, потупив глаза, когда рядом оскорбляют девушку? Если в сквере, где произошла трагедия, поставить памятник этому погибшему «ботанику» — настоящему русскому герою, если на открытие памятника губернатор соберёт весь город, то жизнь для местных подлецов окажется уже не столь безопасной: благодарная память героев способна вдохновить даже робких.

— Губернаторы вам скажут, что у них слишком мало времени, чтобы заниматься подобными вещами.

— А вы думаете, у президента Соединённых Штатов его много? Но ведь он каждый год встречается с пожарными, тушившими небоскрёбы 11 сентября. Лично приходит, потому что знает: это — часть его самого главного служения. Да что брать далёкие примеры — 1 марта была годовщина подвига офицеров и солдат 6-й десантной роты. Президент Путин специально для того, чтобы почтить их память, прибыл в Псков. Да, показали сюжет по телевидению. И всё… СМИ «отработали» и забыли. Спросите у молодых, знают ли они об этом, без всякого преувеличения беспримерном подвиге десантников? Здесь у нас совершенно нет продуманной, системной работы.

— Или, может быть, у нас действительно не самое пригодное для героев время?

— В двадцатые-тридцатые годы в период Великой депрессии в США ситуация была в этом смысле ещё более скверной, вот уж действительно — самое что ни на есть непригодное для героев время. Казалось, вокруг их нет и быть не может. Что же сделали американцы? Осознавая, что как раз в такое безвременье носители важнейших, вечных ценностей особенно необходимы, они всё-таки нашли героя. Кого? Да простого пастуха. Ковбоя. На него, на этот образ, и была, по сути, возложена ноша передачи традиций и духовно-нравственных ценностей американского народа.

— Он рождал хорошие ассоциации: свобода, ответственность, сила, мастерство своего дела…

— Да, а ещё — благородство, мужество, оптимизм, терпение, доброта, чувство справедливости, жертвенность. И в течение многих лет он прекрасно выполнял «функцию героя».

— Но это герой преимущественно кинематографа, культуры. При всей важности таких примеров для воспитания, с ними всё вроде бы ясно. Но вот герои истории?.. Как раз сейчас идёт напряжённая дискуссия о том, каков должен быть учебник отечественной истории. Возможен ли вообще единый подход к такому противоречивому предмету, как история, не утопия ли это?

— В Церкви Христовой, когда общее решение должны принять люди самых разных позиций и взглядов, мы руководствуемся нашим древним христианским принципом: «В главном — единство, во второстепенном — свобода, во всём — любовь».

— Может быть, к этому прислушаются участники дискуссии?

Не формула национальной идеи, а люди, воплощающие в себе эти лучшие и преемственные в нашей тысячелетней истории духовные качества и выражают собой цель и национальную идею России. Да и народ, по большому счёту, никогда не формулирует свою национальную идею, но зато безошибочно определяет её носителей.

— Вот уже два десятилетия у нас ищут национальную идею. Пока остановились на том, что это патриотизм. Конечно же, оно так, но любые окончательные формулировки, к сожалению, рано или поздно становятся общим местом, они всегда ограниченны и уязвимы, почти всегда досадно идеологизированы. Такие формулировки неизбежно меняются в зависимости от изменений то государственного строя, то направления политики. Но есть вечные и высшие ценности и человеческие качества — такие как вера, честь, благородство, справедливость, стремление к истине, служение своему делу, труд в раскрытии талантов, данных человеку Богом, жертвенность, доброта, любовь к людям, любовь к своему Отечеству и верность ему. Не формула национальной идеи, а люди, воплощающие в себе эти лучшие и преемственные в нашей тысячелетней истории духовные качества и выражают собой цель и национальную идею России. Да и народ, по большому счёту, никогда не формулирует свою национальную идею, но зато безошибочно определяет её носителей.

Наталия Нарочницкая. «У нас — огромный опыт, неведомый Европе»

Европой, по сути, правят левые радикалы, затыкающие любой национальный голос

— Год назад кампания против Путина как вовне, так и внутри страны была на пике — принятие «списка Магнитского» в США, протесты либералов в России против принятого в ответ «закона Димы Яковлева». Казалось, что давление на власть будет только возрастать и возможности Путина для действий на международной арене могут быть существенно ограниченны. Но в реальности за истекший год Россия сумела добиться впечатляющих успехов на мировой арене, а США одновременно понесли существенные имиджевые и геополитические потери (дело Сноудена, Сирия, отключение правительства). Чем можно объяснить это? Россия закончила сосредотачиваться?

— Да, в прошлом году Россия совершила невероятное. Еще семь лет назад в мюнхенской речи Путин показал, что Россия сосредотачивается. Он не сказал тогда ничего такого, о чём бы не думали многие, но он в одночасье лишил Запад права быть единственным интерпретатором всех явлений политики, лишил права вещать от имени так называемого фантомного «мирового цивилизованного сообщества». Он сказал тогда, что мы всё понимаем и не хотим больше скрывать: прикрываясь красивыми лозунгами, вы на деле попираете суверенитет, открыто вмешиваетесь во внутренние дела, ведёте военную и политическую экспансию во всех уголках мира. Мы не хотим конфронтации, но не считайте нас за слепых, которые ничего не понимают.

И это был шок — но пошумели, пошумели и признали наше право говорить самостоятельным голосом. И с этого началось то, что вы назвали словами Горчакова «Россия сосредотачивается». Циркуляр Горчакова 1856 года содержал в себе в вежливой дипломатической форме огромную внешнеполитическую концепцию. В ней не было отказа от взаимодействия с Западом — но было сказано, что оно России нужно, лишь когда этого неукоснительно потребуют интересы России, сосредоточенной на внутренних задачах. Так и Путин фактически дал понять, что Россия не собирается участвовать в западных интригах только ради подтверждения идеологического родства в «демократии», что практиковалось в предшествовавший ему период.

Действительно, в конце 2012 года на Россию обрушились кампании диффамации, связанные с «законом Димы Яковлева». Внутри страны было очень много оппонентов, причём не только среди воинствующих западников, полагающих, что «эту страну» хотел бы покинуть любой при возможности. Кстати, такой нигилизм к собственному отечеству делает человека совершенно несчастным, и даже личный успех и благополучие не приносят удовлетворения — ведь если нет интуитивного чувства спокойствия и уважения к земле, где ты родился и живёшь, то человек будет метаться, снедаемый изнутри желчью, что мы и видели у многих на Болотной. Причём часто это принимает формы иррационального вселенского агрессивного обличительства, которое рождает, с одной стороны, социальную агрессию, а с другой — социальную апатию. И то и другое — следствие нигилизма, безверия и неуважения к своей стране.