Ошибка природы (сборник) - Светлана Алешина

Сидеть и думать просто так мне не очень-то хотелось, поскольку, когда появляются практические занятия, умственные перестают меня интересовать.

Остается свободная Маша, которая на первый взгляд с этой галиматьей не связана. Но ведь именно она и могла оказаться той самой «мисс икс» из Шекспира.

Хоть я и питала к Маше стойкую неприязнь, все-таки решила подвигнуть себя на подвиг во имя успешного следствия и умоляюще посмотрела на Ларикова.

Он обещал Ванцову, что, пока идет следствие, я не буду отлучаться без его ведома из офиса.

Сначала Лариков делал вид, что моих взоров он не замечает в упор. Но я неотступно преследовала его, не отводя своих глаз от боссова лица.

— Та-ак… Что мы хотим-то? — наконец сдался он.

Не зря я убеждена, что женские слезы и умильные взгляды способны растопить даже черствое сердце каменного монстра!

— Мы хотим поехать к Маше Нестеровой, — невинно улыбнулась я.

— Только ли к Маше? — недоверчиво усмехнулся Лариков.

— Только к Маше, — подтвердила я.

Он задумался. Думал он, на мой взгляд, чересчур долго, как будто я собиралась устроить взрыв в многолюдном месте!

— Ладно, — наконец решился босс. — Поезжай. Если тебя не отпустить, ты начнешь ныть и будешь отравлять мне существование на протяжении целого дня!

Я пропустила последние слова мимо ушей — отомщу ему как-нибудь после. На досуге.

Чмокнув его в щеку, влезла в куртку и выбежала на улицу, временно прощаясь с моим «офисным» арестом. Воздух свободы пьянил и завораживал.

Я чувствовала себя щеглом, которого выпустили в весенний лес, но…

Одно-единственное «но» омрачало мое настроение. Если все это взаимосвязано, в чем я лично уже почти не сомневалась, Ванцов может подумать, что я все-таки очень хитренько пробираюсь в его владения!

Глава 6

Мысли о Ванцове не отпускали меня все время, пока я бежала по проспекту.

Отчего-то он вызывал во мне странное чувство — раздражение, смешанное с искренним сочувствием. У каждого из нас был свой собственный «конек», но в то же время был и собственный недостаток.

Ванцов, например, прекрасно знал основы криминалистики и Уголовный кодекс. Я ни то, ни другое близко не разумела, но особенно по этому поводу и не печалилась — рядом был Лариков, который обе эти «китайские грамоты» мог вполне доступно изложить мне в случае надобности.

Но при этом Ванцов не знал так хорошо Вильяма Шекспира. А вот меня-то рядом с ним не было! Соответственно, получалось, что мои шансы понять, что же за история приключилась в Чистом переулке, были несколько выше.

Вот такие мысли бежали по проспекту вместе со мной, направляясь к Маше Нестеровой.

Маша Нестерова в отношении меня испытывала такое же предубеждение, как и я к ней. Посему трудно было рассчитывать, что наша беседа принесет нам обеим моральное удовлетворение.

— Красивая киска, — услышала я за своей спиной.

«Вот и верно — Маша и есть красивая киска», — согласилась я и обернулась.

Старушка в черной шляпе и молодежного покроя пальто кормила кошку, а рядом с ней стоял мальчуган, такой же рыженький, как мы с Ванцовым.

Прямо не Ванцов, а тайный фантом!

Я вздохнула и продолжила свое стремительное течение вдоль людского потока к старинному зданию, где в бывшей коммуналке жила странная и несчастная Соня со своей «красивой киской» Машей.

Дом был уже совсем близко, я прибавила шагу, как охотник, увидевший впереди себя цель.

Вот и подъезд.

Дверь открылась быстро и резко. Я вовремя успела отпрыгнуть в тень деревьев, почти неслышно чертыхнувшись.

Этого типа я тут совсем уж не чаяла увидеть!

Накликала беду, вспоминая его постоянно!

Из подъезда вышел Ванцов, собственной персоной.

«Ну и откровение», — оторопело подумала я, провожая взглядом из своего укрытия долговязую и несуразную фигуру Ванцова.

Он шел, чем-то настолько озабоченный, что даже не соизволил обратить на меня внимания. Хотя продефилировал он просто перед моим носом. Я, как полная идиотка, вытаращила глаза так, что они явно засобирались выпасть прямо на ванцовскую куртку, и затаила дыхание от ужаса, а он даже не взглянул на меня.

Интересно, каким ветром его занесло сюда? Ведь эти-то владения, пардон, мои!

Значит, ему можно, а мне — нет?

От негодования теснило в груди. Я чувствовала себя несправедливо обиженной.

А главное, получалось, что гадкий рыжий Ванцов вовсе не такой уж и профан, раз взял именно этот след? Значит, у него все в порядке с интеллектуальным нюхом?

Не знаю, почему я расценила свидетельство ванцовского ума как личное оскорбление, но было мне горько и обидно.

Я, к сожалению, в этот самый момент должна была находиться «под домашним арестом», и посему нельзя мне было…

А впрочем, почему бы и нельзя? Может, я тут просто прогуляться вышла?

Я уже почти решилась на безумный поступок — сейчас вылезу из своего укрытия и окажусь прямо перед Ванцовым. Как бы случайно!

«Ах, какая приятная неожиданность, — удивлюсь я. — Что вы тут поделываете?»

«А вы что?» — спросит он. И будет совершенно прав, подозревая, что я оказалась тут совсем не случайно!

Да ладно, отмахнулась от здравых рассуждений. Чего-нибудь придумаю по ходу действия! И уже собралась выйти.

Но господь уберег меня от такой неимоверной глупости. Ванцов сел в машину и спокойно отъехал, оставляя меня одну разбираться с загадкой его появления здесь.

И слава богу!

Уже немного подумав, поняла: ничего бы он мне не рассказал, а вот потом меня ожидала бы целая толпа неприятностей!

Поэтому, успокоившись, я поднялась на третий этаж и нажала на кнопку звонка.

В конце концов тайну ванцовского посещения могла раскрыть и Маша!

Маша меня явно не ждала. Скорее всего она рассчитывала увидеть кого-то более приятного, поскольку, открыв дверь, сначала одарила меня сияющей улыбкой, сообщающей ее кукольному личику нечто симпатичное. Потом эта улыбка, так оживляющая ее, медленно сползла с лица.

— Здравствуйте, Маша, — как ни в чем не бывало широко улыбнулась я ей. — А Сони еще нет?

— Нет, — облегченно выдохнула Маша, явно обрадованная, что мне понадобилась все-таки не она.

— А можно подождать ее? — продолжала я нахальничать.

Вежливой Маше под моим напором было не устоять, и она смирилась.

— Конечно. Правда, не думаю, что ваше ожидание не затянется, но раз уж вам так нужна сегодня Соня…

— О, еще как, — подтвердила я худшие ее опасения. — Еще как нужна. И именно сегодня.

С этими словами преспокойненько направилась в Сонину комнату, так что бедной Маше ничего не оставалось, как следовать за мной, пусть даже и с недовольным видом — в конце концов это все, что ей оставалось.

В Сониной комнате царили покой и безмятежность. Я уселась в кресло и стала рассматривать лежащий на столике альбом с фотографиями. Маша, смирившись с моей бестактностью, присела напротив, молчаливая и красноречивая одновременно. Она умудрялась показывать все свое неодобрение одним лишь видом.

Фотографии были обычные — как и во всех альбомах. Но вот интересно — вчера этого альбома тут не было! Значит, Соне захотелось пересмотреть их еще раз?

Впрочем, ничего удивительного в том, что человек, потерявший близкого друга, пытается оживить прошлое в тщетной попытке оживить вместе с прошлым и его.

Я вздохнула. От этого альбома, такого же величественно-напыщенного, как и Маша, веяло холодом. Может быть, потому, что большинство фотографий были посвящены именно ей? Маше? Надменной и красивой девочке-девушке, и так далее? Сониных фотографий было совсем мало. Да и получалась она на них какой-то трогательной, будто просила извинения за то, что появилась на чужом празднике жизни!

Мне стало грустно, и я отложила альбом, не досмотрев его. Не могла отделаться от ощущения, что не имею на это права… Посмотрю его лучше с хозяйкой. Когда она вернется!

Однако в тот момент, когда я убирала его, на стол выпала фотография.

— Какая же ты неловкая, Александра, — проворчала я, нагибаясь, чтобы поднять и засунуть ее назад.

Это был обычный снимок. Несколько человек, стоящих в кружке. Плохо различимые лица.

Только почему-то был отрезан уголок. Я повертела фотографию, пытаясь понять, что же там было. Чье-то лицо? Фигуры на снимке выглядели довольно размыто. Определить «кто есть кто» было практически невозможно.

Вздохнув, положила снимок перед собой. В конце концов я и сама неоднократно уничтожала следы собственного присутствия на снимках, если моя физиономия начинала портить мне настроение! Ничего удивительного в этом нет!

— Кто это? — спросила я.

Маша вопросительно посмотрела на меня.