Попаданка. Мама – служанка (СИ) - Елена Белильщикова

Я аж заслушалась речью Дарена. Она напоминала какую-то смесь из проповедей и молитв, которые наверняка малыш слышал в церкви, куда его водили родители. Но при этом его глазенки горели упрямством и огнем. И я подозревала, что если Ратмир не оправдается в ближайшие три секунды, то миром этот вопрос мы не решим.

– Да что ты такое говоришь, Дарен?! – заревел, как раненый зверь, Ратмир, бросаясь к Дарену.

Глава 5

Не со злостью, а с испугом, потому что личико сына побледнело от испуга и напряжения еще больше, и Дарен выглядел так, что после своего нападения на князя и тирады, то ли в обморок хлопнется, то ли снова на него бросится. Хорошо, кинжал хоть в ножны спрятанный был.

– Никто тебя не отпустит отсюда. Ты мой сын. И должен быть подле отца. А она воровка, она тебя украла у меня! Я ни за что ее не оставлю здесь, рядом с тобой! Она навредит тебе!

«Ага. За двенадцать лет не навредила, а сейчас помчалась, снимая трусы, вредить своей кровинушке? Да сейчас, разбежался!» – такие злобные мысли мелькнули в моей голове.

Я сама сжала кулаки, не собираясь сдаваться без боя. А собираясь отчехвостить Ратмира по полной за то, что не позволяет мне с ребенком остаться. Вот только Дарен поджал губы, став на минутку совсем как взрослый, и подошел близко-близко к Ратмиру. Задрал голову, чтобы в глаза смотреть, и отчеканил:

– Тогда я на войну пойду! Я взрослый уже! Не удержишь ты меня, если маму прогонишь! К самому королю приду, в ноги упаду, послушает он меня! Но с тобой не останусь, пусть лучше меня убьют!

У меня аж глаза защипало от того, каким трогательным был сейчас Дарен. Он и вправду не собирался отступать! Ни страх перед возможным наказанием от Ратмира за упрямство, ни воспоминания о том, как его дерзости обрывал Велес, не заставили моего малыша сдаться. И согласиться с решением прогнать меня.

Ратмир умолк. И лишь смотрел на Дарена изумленно. Испуганно. Будто видел впервые. Наверное, не подозревал, что в мальчике такая сила характера таится? Дарен воспринял его молчание по-своему. Он отошел в сторону, забился в угол, сел прямо на пол и заплакал. Его худенькие плечи вздрагивали, а рыдания просто разрывали сердце. Похоже, что не только мне, но и Ратмиру. Он неловко подошел к Дарену и приобнял за плечи.

– Не плачь, сынок. Если так хочешь, пусть мама останется… на время, – последние два слова Ратмир бросил совсем другим, злым голосом, посмотрев на меня, словно на убийцу.

Я поежилась. Было понятно, что эта передышка временная. И что Ратмир смягчился только после той сцены, что устроил Дарен. И после его слез сейчас.

– А ты молодец. Храбрый мальчик. Маму защищал. Так и надо делать, – все так же неловко похвалил его Ратмир, погладив по голове, и отступил.

Дарен встал, немного пошатываясь и держась за стену. И бросил на Ратмира недоверчивый взгляд.

– А не обманешь ты меня? Не прогонишь маму, когда меня рядом не будет? – вместо того, чтобы рассыпаться в благодарностях, неуверенно проговорил Дарен.

И посмотрел на Ратмира взглядом лесного звереныша, которого принесли из самой чащи. Не привык он к хорошему от Велеса. Случалось и такое, что обещали ему что-то, а потом забывали выполнить. Правда, Велес никогда не обманывал Дарена напрямую. Но то Велес, а то Ратмир. И чего ожидать от него, мальчик не знал.

– Не обману, – серьезно проговорил Ратмир, присаживаясь перед сыном на корточки. – Обещаю. Слово свое княжье даю.

Дарен вздохнул и кивнул. Но все равно попятился, когда Ратмир потянулся, чтобы обнять его. И юрким воробышком выпорхнул за дверь.

– Куда он? – всполошилась я.

Ратмир покачал головой, грустно глядя вслед сыну.

– Не надо. Не трогай его. Я и сам таким был в детстве. Гордым, испуганным птенцом. Побыть ему одному надобно. Успокоиться. В себя прийти. Наговорили мы друг другу много лишнего. Переварить ему надо. Найдет укромный уголок во дворце, выплачется там да к нам вернется. И помиримся мы с ним. Обязательно помиримся.

Я шумно задышала, но не стала спорить. И так тут на птичьих правах осталась. Чего злить Ратмира еще больше? Тем более, что Ратмир скользнул ко мне, как дикий хищный кот. И перехватил меня за подбородок сильными длинными пальцами. Глаза его при этом сверкнули темно и плотоядно.

– А теперь поговорим о нас, Злата, – хищно выдохнул он, и мне снова стало страшно.

Сладкий трепет отчего-то возник внизу живота, и я прикусила губу.

– Может, лучше к Дарену сходим? – поспешно спросила я. – А то переживаю за мальчика…

– Хватит над ним трястись, Злата, – медленно и немного лениво большой палец прошелся по моей губе, очерчивая ее контур, краска бросилась в мое лицо, мне отчего-то сразу стало жарко. – Ты ведешь себя с Дареном совсем не так, как раньше, я прав? Не как деревенская девка, которая только родила, оставила сына в тенечке, а сама работать в поле пошла.

Мне стало жарко уже по другой причине. Я помню, как на Земле наше поколение называли «гиперопечными мамами», и прекрасно знала, что настоящая Злата не сдувала пылинки с Дарена. Собственно, если бы она это делала, то не осталась бы с Велесом как минимум. Поэтому я мигом заткнулась насчет ребенка. И вякнула, не подумав:

– Так что же ты хотел поговорить о нас?

Ратмир задумчиво и, как мне показалось, с превеликим сожалением, отпустил мой подбородок. Но час от часу не легче, уставился на мою грудь, едва прикрытую полуразрезанным шарфиком.

– Да. Я позволил тебе остаться ради Дарена, Злата. Но ненадолго. Сама понимаешь, после того, что вы с Велесом натворили, после похищения моего сына, мне сложно видеть тебя постоянно перед собой.

Мне захотелось заорать: «Да тебе по другой причине сложно на меня смотреть, не обманывай себя! Ты просто меня хочешь! Хочешь разложить меня на этом ковре, раздвинуть мне ноги и…»

Но я не стала выступать. И лишь сглотнула, уставившись на Ратмира.

– Я благодарна тебе за любое время, которое ты позволишь мне провести с сыном, – спокойно ответила я, не повелась на его оскорбления.

Про себя же решила, что пускай Ратмир тешит меня иллюзиями, что прогонит меня завтра или