В небе фронтовом (Сборник воспоминаний советских летчиц - участниц Великой Отечественной войны) - неизвестен Автор

Два других истребителя заходят в хвост самолета Ани Язовской. Первая атака врага отбита, но стервятникам все же удается поджечь наш бомбардировщик. Двадцатилетняя летчица, комсомолка Аня Язовская продолжает спокойно вести самолет, строго выдерживает строй, прикрывая командира звена. Но вот истребители начали вторую атаку. Снаряд пробивает бронеспинку самолета и разрывается в кабине. Убиты командир экипажа Аня Язовская и ее штурман Лена Пономарева. Бомбардировщик, потеряв управление, входит в крутую спираль и врезается в землю. Стрелок-радист Валя Котов в последнюю минуту успевает выпрыгнуть из самолета.

Уничтожив ведомые самолеты, фашистские стервятники со всей силой набрасываются на поврежденный самолет Любы Губиной. Ее экипаж мужественно отбивает одну атаку за другой. И пока штурман Катя Батухтина и стрелок-радист Омельченко ведут огонь, Люба старается выжать из самолета все возможное, уйти от врага, сохранить машину, спасти людей.

Фашисты атакуют непрерывно, пользуясь своим численным превосходством. На бомбардировщике повреждено управление. Люба приказывает экипажу покинуть самолет. Первым выбрасывается и благополучно приземляется стрелок-радист Омельченко, за ним прыгает Катя Батухтина, но зацепляется ранцем парашюта за турель пулемета и беспомощно повисает, не в силах отцепиться.

Самолет переходит в пикирование. Быстро, слишком быстро приближается земля. Люба поворачивает голову, чтобы убедиться, что Катя выпрыгнула и можно прыгнуть самой, и вдруг видит, что штурман не может освободиться. До земли остается несколько секунд. Что делать? Прыгать, спастись самой, бросив на неминуемую гибель товарища? Или... И Губина принимает твердое решение: схватившись за штурвал, она делает резкий рывок в сторону неработающего мотора. От рывка лямка парашюта соскальзывает с турели пулемета, и Батухтина отделяется от самолета.

Несколько секунд падения, и Катя распускает парашют. С замиранием сердца она оглядывается, ищет второй купол парашюта, ищет своего боевого друга и командира. Но в воздухе никого больше нет. В это время недалеко от Кати раздается взрыв, и пламя охватывает обломки самолета...

У летчицы Губиной уже не оставалось высоты, чтобы успеть выпрыгнуть с парашютом. Она погибла, спасая жизнь экипажа, до последнего дыхания выполнив долг командира.

Боевые подруги Люба Губина, Аня Язовская и Лена Пономарева похоронены в деревне Иваньково Смоленской области, ныне переименованной в Губино. Тихо шелестят березы, заботливо посаженные однополчанами на братской могиле.

* * *

Гвардии старший лейтенант Любовь Губина, гвардии лейтенант Анна Язовская и гвардии младший лейтенант Елена Пономарева навечно зачислены в списки 125-го Гвардейского бомбардировочного авиационного Борисовского орденов Суворова и Кутузова полка имени Героя Советского Союза Марины Расковой.

А. М. Березницкая, начальник строевого отдела и кадров полка.

Снайперский экипаж

1943 год. Самый разгар Великой Отечественной войны. Наши войска перешли в наступление, но враг упорно и отчаянно сопротивляется. Город Ельня превращен в сильно укрепленный район. Фашисты успели тут основательно окопаться, сосредоточили большое количество артиллерии, танков и другой техники. Предпринятые нашими войсками атаки не имели успеха. Необходима была помощь бомбардировочной авиации. Мощный и точный удар с воздуха - только так можно было раздавить этот "орех".

По заданию командования в воздух поднимается Гвардейский бомбардировочный авиационный корпус. Ведет колонну 125-й Гвардейский полк. Четким, плотным строем идут грозные машины "Пе-2". Курс - на запад. Правое звено первой эскадрильи ведет Саша Кривоногова со штурманом Сашей Еременко и стрелком-радистом Раифом Абибулаевым. Обе Саши - неразлучные друзья, имеющие уже за плечами опыт боев на Волге, под Орлом, на Курской дуге и Северном Кавказе. Эти бои и сдружили экипаж, заслуженно считающийся одним из лучших в полку.

Сегодня задание особенно сложное. Еще на земле экипажи были предупреждены о том, что бомбовый удар должен быть предельно точным - вблизи позиций противника залегла наша пехота. Ошибки не должно быть.

Еще раз проверяются расчеты, вносятся поправки на снос, уточняется ориентировка. Скоро цель.

Фашисты уже заметили нас и открыли ураганный огонь. Чем ближе цель, тем сильнее свирепствуют зенитки. Вокруг - сплошные шапки разрывов, как лес гигантских одуванчиков каждый из которых таит в себе смерть. Кажется, невозможно прорваться сквозь этот огонь. Но... такова участь бомбардировщика: нужно идти вперед, лезть в самое пекло, - внизу с надеждой смотрит на нас пехота. Сразу же после нашего удара она бросится вперед, не давая опомниться врагу.

Вот и цель. Штурман спокоен: в крепких руках Саши Кривоноговой бомбардировщик не свернет с боевого курса. Штурман - весь внимание. Для нее уже не существует ни зениток, ни снарядов, что рвутся вокруг. Глаза впились в перекрестие прицела.

Есть! Цель поймана! Рука нажимает сбрасыватель бомб. 1 100 килограммов полетели вниз. Включен фотоаппарат. Не только уничтожить, но и зафиксировать на пленке результат. Секунды - и гигантский черный столб поднимается к небу.

Чувство глубокого удовлетворения охватывает штурмана. Сложное и ответственное задание выполнено. Теперь - скорее домой. Тут только Саша Еременко замечает, что с машиной что-то неладно. Саша Кривоногова первоклассный летчик, мало кто мог сравниться с ней в технике пилотирования. Но это не Сашин "почерк". Мелькает догадка: "Саша ранена?" От этой мысли холодеет сердце. Но в шлемофоне слышится спокойный голос командира:

- Абибулаев, передай ведущему - заклинило управление. Наверное, перебиты тяги. Иду на моторах. Как только отойдем от линии фронта, экипажу покинуть самолет на парашютах. Ясно?

Ясно. Они прекрасно понимают серьезность положения. Самолет неуправляем. На моторах можно идти только по прямой, но нельзя же идти так бесконечно. Единственный выход - прыгать. Пока машина в надежных Сашиных руках, они могут спокойно прыгать, но как будет прыгать она? Чьи сильные руки удержат тяжелый двухмоторный бомбардировщик, пока летчик выберется из кабины?

Проходят минуты. Снова в шлемофоне слышен голос Кривоноговой:

- Почему не выполняете команды? Почему медлите?

- Саша, а как же ты? - спрашивает штурман.

- Я буду сажать машину!

- Если ты не будешь прыгать, то и я тоже, - решительно заявила Еременко.

Абибулаев также отказался прыгать.

Наконец аэродром. С взлетно-посадочной полосы быстро уходят только что севшие самолеты. Спешит санитарная машина и трактор. На земле уже знают: идет на посадку Кривоногова. Расчет должен быть исключительно точным. Никакого промаха, никакой ошибки! Штурвал в машине мертв. В случае неточного захода на "Т" - неминуемая катастрофа. В распоряжении летчика только моторы и триммера.