Три смерти Ивана Громака - Сергей Иванович Бортников

не пришлось, ибо в часть, формируемую в Мелитополе, набирали только малолетних мальчишек – по шестнадцать-семнадцать лет. Впрочем, бросать их сразу в бой никто не собирался. Пока…

38-й отдельный добровольческий инженерный комсомольский полк пытались сформировать сначала в Виннице, затем в Николаеве, где, как вы, должно быть, помните, крейсер «Красный Кавказ» проходил плановый ремонт, но враг – коварный, хорошо обученный, набравшийся опыта в Западной Европе, – слишком быстро двигался на восток, и дальнейший призыв новобранцев командование решило перенести в считавшуюся пока удалённой от фронта Запорожскую область.

А тут как раз и Громак вернулся в родные пенаты.

То ли на радость, то ли на свою беду.

* * *

Следующий этап набора добровольцев 1924–1925 годов рождения проходил на сборном пункте в городке Красноармейске Донецкой области, куда в начале сентября только из родной Новоалексеевки прибыло 38 лучших комсомольцев.

Многих из них Иван не смог даже узнать – столько лет прошло!

Но все были свои, родные люди!

Браилко, Коваленко, Панченко, Терещенко, Тараненко, Гавриленко, Лазаренко, Сидоренко и… Вот она – «русская экспансия»! – Усов. Кстати, тоже Иван!

С кем-то он ходил на рыбалку, с кем-то просто гонял по степи, играя то в салки, то в «казаков-разбойников», то в «войнушку»…

Всё, доигрались…

Теперь придётся воевать по-настоящему!

Однако парни не унывали. Ближайшее будущее виделось им не как многолетнее беспощадное кровавое месиво, а как небольшое героическое приключение, весьма прозаическое и обыденное.

Не может же наша победоносная Красная армия всё время отступать! Вот только соберётся с силами – и ка-ак даст!

* * *

Сметая всё на своём пути, страшный, наглый, жестокий враг рвался на Донбасс. Военная промышленность Третьего рейха испытывала растущую потребность в сырьевых ресурсах, которых практически не осталось в порабощённой Европе, а здесь добывалось 60 % угля и выплавлялось 50 % советской стали!

Естественно, фашисты мечтали захватить заводы и шахты в рабочем состоянии и поэтому не слишком усердствовали с авиабомбёжкой промышленных центров. Но, по сути дела, все важнейшие предприятия уже успели эвакуировать за Урал.

29 сентября войска группы армий Юг противника (17-я, 11-я, 3-я румынские армии, 4-й воздушный флот, 1-я танковая группа – чуть позже, с 6 октября, её начнут именовать 1-й танковой армией) под командованием прославившегося ещё в Первую мировую войну немолодого уже генерал-фельдмаршала Карла Рундштедта (десять месяцев назад ему исполнилось 65 лет) прорвали нашу оборону и, разбив красные войска в районе Бердянска (к тому времени уже переименованного в Осипенко – о рекордах советской лётчицы, уроженки здешних мест мы уже вспоминали), устремилась в направлении Ростова и Артёмовска.

Харцизск, в районе которого комсомольцы-добровольцы выполняли своё первое боевое задание по минированию местности, ещё держался. Падёт он только 23 октября 1941 года…

Командовал полком в ту пору Михаил Александрович Насонов, военный инженер, толковый, опытный специалист, отпраздновавший в начале 1941 года свой сорокалетний юбилей. Естественно, что мальчишки-бойцы за глаза называли старого служаку просто Батей.

Тот в ответ часто позволял себе обращаться к подчинённым не по званиям, как того требует Устав, а как к родным детям.

Фраза: «Ну-ка, поди сюда, сынок» – стала визитной карточкой подполковника. Заслышав её, каждый юный боец неизменно проникался глубокой симпатией и неподдельным уважением к своему командиру и старался в точности выполнить все его распоряжения и приказы.

А ещё…

Командование считало Насонова настоящим психологом, дипломатом. И на самом деле это был воистину мудрый, вежливый, хорошо образованный – и в техническом, и в гуманитарном плане – командир, лишённый вредных привычек. Он не пил и не курил; взвешивал каждое слово, до конца просчитывал последствия всех своих решений и в то же время оставался простым, доступным, справедливым, честным, – настоящим отцом-наставником для юных подчинённых. Батей. И одновременно старшим другом. Мужиком. Таким же, по сути, сорванцом, как и большинство парней в бригаде: сильным, отчаянным, всегда спортивным, подтянутым. А когда надо – и чутким, и романтичным, и даже немного сентиментальным.

Именно такого командира командование долго подыскивало для первой комсомольской!

И, как показали дальнейшие события, ничуть не ошиблось в своём выборе…

* * *

В начале октября новобранцев привели к присяге. После чего полк начал организованно отступать в направлении Горловка – Дебальцево – станица Кондрашовская.

И во время перехода впервые угодил под массированный авиаудар врага!

«У многих глаза слезами заливались, и мы шепотом вспоминали родных мам», – много лет спустя напишет участник тех событий, уже упомянутый Василий Иванович Панченко.

А Громак даже не станет прятаться!

Более того, опустившись на одно колено посреди голой степи, начнёт бить из винтовки по заходящему на очередной вираж самолёту с крестом на фюзеляже.

И при этом не получит ни одной царапины.

«Заговорённый, что ли?» – отметит про себя тогда ещё ротный – капитан Фёдор Наумович[22] Белоконь, тоже украинец (из Харькова), который в ближайшем будущем «вырастет» до командира батальона.

А пока…

Предав земле тела погибших товарищей, уставшие, потрёпанные войной юнцы продолжили свой унылый путь по вязкой осенней грязи в юго-восточном направлении, всё дальше и дальше удаляясь от родных мест…

Но история имеет свойство повторяться.

И они снова вернутся на Донбасс – в результате слаженных действий советских войск, вошедших в анналы военной науки под названием «Ростовская наступательная операция 1941 года».

Сколько мин будет обезврежено за это короткое время, сколько наведено мостов и переправ, сколько друзей навсегда потеряно…

6

В мае 1942 года, когда бойцы 38-го отдельного добровольческого инженерного комсомольского полка ещё дислоцировались на родной земле, к ним в гости нагрянул целый десант деятелей украинской культуры. Среди них были Петро Панч, Дмитро Косарик, Микола Нагнибеда, Михаил Тардов и уроженец Хмельничины, автор российского текста гимна Коминтерна Илья Френкель, ещё не написавший главной, пожалуй, песни своей жизни «О друзьях-товарищах», которую все мы знаем по первым словам куплета: «Давай закурим…»

Петро Панч, в то время главный редактор литературного отдела работающей в Москве радиостанции «Радянська Україна», сказал тогда комсомольцам:

– Все, что сделали вы для освобождения родной советской земли, никогда не забудет народ и в песнях, в летописях, в сказаниях унесет ваши имена в глубь веков, унесет как самое священное, что только может унести человек.

Уезжая, Френкель пообещал ребятам, что посвятит их полку целую поэму, и в конце концов слово своё сдержал!

7

Контрнаступление Южного фронта имело оглушительный, но всё же временный успех. И в конце февраля 1942 года 38-й отдельный добровольческий комсомольский инженерный полк, действовавший в полосе 18-й армии, был вынужден снова отступать под