Демон 2. В Средневековой Руси - Ланцов Алексеевич

Максим еще раз окинул взглядом милых дам, с которыми так замечательно провел эту ночь и встретился с глазами эфиопки, которая единственная имела осмысленное выражение лица и просто расслабленно балдела.

— Нас теперь убьют? — Совершенно спокойно и без тени страха спросила она.

— Я не знаю. Надеюсь, что нет.

— Мне бы очень хотелось умереть. Жизнь тут невыносима.

— Марьям, не думай так. Тебе нужно жить. Если не ради себя, то хотя бы ради той новой жизни, что ты подаришь этому миру.

— Ты не можешь этого знать. Может я понесла, а может, и нет.

— Дорогая моя, неужели ты думала, что человек, который устроил вам эту ночь, не знает подобных вещей?

— Максим…

— Что?

— Мы когда-нибудь еще увидимся?

— Все может быть. Ладно. Я пошел. Удачи тебе…

Ограбление прошло как по маслу, так как охрана вместе со слугами мирно крепко спали, досматривая последние сны. Чудовищное магическое опустошение, вызванное расходами на оргию, требовало возмещение, а потому он жестко вытряхивал прану из всех стражников и слуг, что попадались у него на пути. Конечно, это не полное поглощение, требующее время, но и этого хватало для хоть какого-то 'перекуса'. Он не мог демонстрировать перед орденом Врат слабость в магическом плане или хоть как-то намекать на недостаток сил, чтобы не стали подозревать его. Оставлять в глубоком тылу врагов — дурная затея. Да еще возле единственного портала, ведущего в этот мир. Поэтому будет верхом глупости не попытаться сделать их своими друзьями, пусть и обманом.

— Уважаемый! — Взволнованно обратился к нему Мустафа, когда Максим, груженый огромным баулом, вышел из ворот резиденции наместника Иерусалима. — Вас так долго не было! Мы начали волноваться!

— Ерунда! — Отмахнулся дракон с жизнерадостной улыбкой. — Я там немного в гареме пошутил. В общем, через девять месяцев наш общий знакомый станет многодетным отцом.

— Что?! — Округлил глаза Мустафа.

— Но тридцать изголодавшихся женщин — это я вам скажу тяжело. Даже для меня. Ладно. Пойдемте. Проводите меня до постоялого двора. И я очень надеюсь на то, что наша договоренность с торговцами в силе.

Глава 3

— Господин, — обратился к нему Годриг. — За нами погоня!

— Ты знаешь кто это?

— Наместник Иерусалима. Это его знамя.

— Он что, лично пожаловал?

— Видимо. Отсюда плохо видно.

Максим обернулся и оглядел свой отряд. Десяток рыцарей из бедных семей, брошенных товарищами без выкупа, три десятка оруженосцев с той же судьбой, да две дюжины слуг и мастеровых, выкупленных из рабства. Само собой, все приведенные к полной клятве дома Эрдо, а потому беззаветно ему верные. Добрая сотня вьючных верблюдов. Ну и паломники, во главе с отцом Феофаном из Никеи, что увязался за ним, опасаясь в одиночку добираться до христианских владений.

Неплохо. При том, что рыцари и оруженосцы при доспехах и оружии. Только вот от Иерусалима приближался отряд никак не меньше полутысячи сабель…

— Отец Феофан, — обратился к лидеру группы паломников Максим. — Сильна ли твоя вера?

— Я надеюсь на то, сын мой.

— Хватит ли ее, чтобы оградить мой отряд от врага?

— Увы… — как-то понуро произнес священник.

— И зачем, спрашивается, вы в паломничество ходили? Просто поглазеть? — Усмехнувшись, спросил Максим и, спрыгнув с лошади, воткнул в землю перед собой саблю, встал перед ней на колени, закрыл глаза и стал читать молитву. Само собой — для отвода глаз.

Сам же он поступил единственным доступным ему способом — стал, нащупывая с помощью магии, приближающихся людей, сдавливать им сонные артерии, отчего те эффектно падали с лошадей под расширяющиеся с каждым мгновением все больше и больше глаза паломников.

— Вот так-то, — буркнул дракон, вставая с колен, когда все всадники лежали на земле либо придушенные, либо мертвыми, свернув себе шею при падении.

— Боже! Как же это? Как вы это сделали?

— Я обратился с молитвой к Богу нашему Иисусу Христу и попросил о заступничестве. И, как вы видите, он меня услышал, — с совершенно серьезным видом произнес Максим и, вскочив в седло, направился к полю повершенных противников, которые ждали своей, весьма неблаговидной участи. Ведь маны у дракона осталось очень мало и иного способа для ускоренной подпитки, кроме как поглощать прану живых существ, он не знал. Не красиво, конечно, но что поделать? Намного хуже остаться без запасов маны и глупо умереть от какой-то гадкой, неожиданной мелочи.

— Просто невероятно… — тихо прошептал отец Феофан. — Что же с ними произошло?

— Заснули, — спокойно ответил Максим с таким видом, словно иначе и не могло бы. — Кое-кто при этом погиб, сломав шею в падении. А теперь святые отцы, я продемонстрирую вам, насколько могущественной может быть истинная вера. Смотрите…

С этими словами дракон подошел к ближайшему воину наместника. Встал перед ним и произнес:

— Все произошло из праха и все возвратиться в прах. Во имя Отца и Сына и Святого Духа я отпускаю грехи твои. Прах к праху. Иди с миром. — После чего перекрестил и активировал плетение полного поглощения праны, от чего на глазах совершенно ошалевших священников воин начал иссыхать, превращаясь в мумию, а потом так и вообще осыпался мелкой пылью так, словно и не было его никогда.

Отец Феофан первый пришел в себя и, встав на колени, прикоснулся к одежде, оставшейся от обращенного в прах человека. Она была благостного для пустыни вида — слегка влажной и прохладной.

— Чудо… — тихо произнес он и взглянул какими-то безумными глазами на Максима. — Это ведь настоящее чудо!

— Тяжкий труд, брат мой, — вздохнув, произнес дракон и направился отпускать грехи дальше, подчищая воинство наместника Иерусалима. Паломники же, с блаженным видом следовали за Максимом буквально по пятам и с каким-то диким восторгом смотрели на него, вынуждая продолжать разведенный им цирк. Причем неуклонно. Собственно, предчувствуя подобную ситуацию, дракон их и взял с собой, в качестве авторитетных свидетелей, посчитав, что легализацию магии нужно проводить при полном одобрении и всемерной поддержке со стороны церкви. Вот он и решил подарить Никеи живого святого… ну или как они там объяснят все это.

Глава 4

Акра. Древний город. Основные морские ворота христиан в мусульманский мир. Впрочем, Максим не особенно впечатлился. На археологические прелести в нетронутом виде он уже в Вифлееме и Иерусалиме насмотрелся, а сам по себе город тех лет ничем выдающимся не был, хотя аборигенов, вероятно, впечатлял.