Начатки Крэя - Лев Чернухин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ооо, приятель! Псих! Да, какой там… Верно подметил — приятных знакомых я заводить явно умею.
— Да, уж…
— Так как в наши края-то занесло, о «Странник Меж Мирами Крэй»?
— Продавал безделушки… И оказался. Вот…
— Стоял на месте, а потом — посреди боевого фронта?
— Нет, по дороге еще пару Миров пролетел вроде.
— И какие они?
— Розовый был, с мягкой рекой-ватой. Другой с песком, пальмами… Еще в воздухе помотало. Не забудешь такое.
— Так здесь-то ты как очутился, выкладывай!
— В бреду, лихорадке нашли зимой русские солдаты в Германии, уже после Победы. Выходил меня Евгений, с собой забрал, усыновил, вырастил. Вот год четвертый, наверное, к ряду мотаюсь с ним, как карта ляжет.
— И?
— Что — и?
— Больше по Мирам не перемещался?
— Не доводилось… Да и не очень охото. Мне тут хорошо.
— У нас всем хорошо. Разве может быть иначе, когда люди хорошие?
Петр потер рваную грязную рубашку, улыбнулся и сплюнул пошедшую вновь из губы кровь.
Крэй засмеялся.
— Это уж точно.
— Пришли! Тут живет моя суженая-ряженая. Женюсь, если не пошлет, точно…
Петр постучался в окошко неказистого здания.
— Как звать ее?
— Люся. Сейчас познакомлю…
Побитый лейтенант глядел в изумлении на опустевшее место. Юноша, что был только что рядом с ним — исчез. Испарился.
— Неужто… — только и смог выдавить растерянно Петр.
Дверь отворилась.
— Петя⁈ Что с тобой⁈
— Люсь, тут это…
— Все, заходи!
— Парень исчез, тут стоял…
— Какой еще парень?
— Меня привел, спас и в другой Мир, очевидно, ушел, я только моргнуть успел…
— Ого! Не слабо приложили тебя… все, успокойся…
Дверь барака захлопнулась.
А Крэй, возможно навсегда, покинул свою Вторую Родину.
* * *
Формуляр:
Возраст: Приблизительно 12–18 лет
Временной Период: между 1946–1950 годами
Классификация Мира: Основа
Параллель: Вторая Родина
Мироуклад: Послекризисный
Язык: Многоязычие. Немецкий, Русский — преобладающие во время пребывания.
Страна: ГДР, СССР
Города: Кведлинбург, Териберка, Мончегорск
Разумное Население: Люди
Примечание автора:
Спасибо моей Бабушке Люсе за подробный рассказ о своей жизни после ВОВ, истории знакомства с дедушкой. Спасибо Дедушке Пете за прекрасное детство, воспитание и заботу. Спасибо обоим — за всё.
2 — Губительная Топь
Твердая почва ушла из под ног юноши. Упрямо и упорно вязкая холодная структура постепенно окутывала темно зеленой тиной ноги… Крэй машинально предпринял попытку сдвинуться с опасного места. Вырваться получилось, но не так, как он себе представлял.
Движения стали тягучими, неуклюжими. Тяжелыми.
В воздухе чувствовалась горькая сера.
Тучи цвета вишни искрились вспышками молний.
Крэй сделал шаг. Еще один. И еще… Замер.
Всего трех шагов для крепкого парня оказалось достаточно, чтобы устать идти по вязкой грязи и глине. Словно свежий невысохший цемент липла земля к подошвам кирзачей. Дыхание участилось, отчаянно не хватало кислорода.
Прорвавшийся сквозь ткань миров подросток огляделся.
Гнетущая смесь песчаной бледной пустыни и мрачного болота, извергающего сине-красные переливчатые пузырьки. Свет преломлялся, и пейзаж вокруг размывался в причудливую диковатую форму. Королевство кривых зеркал, не иначе. В таком пространстве — дезориентироваться и потерять вектор направления не составляло труда.
Проблема с ориентацией — полбеды.
Крэй начал утопать на месте. Нельзя было останавливаться. Только движение спасало его от поглощения и погребения под грудой инородной массы.
Шаг. Опять шаг.
Каждый новый — давался с большим трудом.
Превозмогая усталость, сквозь дерущую боль мышц — Крэй шел вперед.
Шел. Шел. И шел.
С зудом по всему телу, с изнуренной нервной системой и отказывающими от усталости ногами.
Крэй шел вперед.
Потому как — не оставалось ничего более.
Цикличный вопрос, вертящийся у него в голове, был даже не о том, где он, как тут очутился, или как сбежать из этого недружелюбного мира дальше.
«Куда я иду?»
У единственного на всю обозримую округу живого существа из другого мира не намечалось ориентира. В дымке сливающихся земли и неба — не было цели. Не за что ухватится глазу. Даже сфокусироваться на определенной горе или выступе — невозможно. Горизонт — чист. Никакой спасительной постройки, никаких камней или деревьев… А значит, никакой передышки и привала.
Крэй продолжал идти.
Мелкие песчинки врезались с порывами ветра в глаза, мешая видеть дорогу перед собой.
Прищурившись, Крэю показалось, что вдали появился холмик. Скорее призрачное пятно, миражом манящее к себе. Взбодрившись, парень решил ускориться. Возможно, бежать будет проще, и он достигнет скорее этого… «Чего-то».
Решение стало чуть ли не роковой ошибкой.
Зыбучий песок вперемешку с булькающей слизистой поверхностью лишь начал с новой силой втягивать Крэя в недра неизведанной планеты. Потерянный в пространстве-времени парень упал.
В лицо неприветливо впечаталась студенящая влага. Дышать стало невозможно.
Усилием Крэй оторвал голову от вязкой земли и жадно глотнул воздуха.
С потугами отжавшись, молодой горемыка вновь встал на ноги.
Фантомное «нечто» исчезло из виду. Песчаная буря застилала обзор все более густым маревом. С каждой секундой видимость падала.
«Идти. Идти и не останавливаться. Медленно, упорно и не спеша… К своей смерти?»
Крэй шел.
Мысли путались, но паниковать он не смел. Паника — первая ошибка при смертельной опасности. Крэй старался сохранить светлый разум и пытался зацепиться глазами хоть за какую-то спасительную соломинку… И продолжал свой упорный путь в никуда.
Мир вокруг будто находился в постоянном плавлении. В зачатке своего формирования. Грязь текла бескрайней рекой вдаль, глина с песком будто кипели…
Крэй продолжал свой безнадёжный поход.
Мгла сгущалась. Казалось, юноша уже ступает в пустоту. Собственные ноги различимы стали с трудом.
Русское выражение «не видишь дальше своего носа» для Крэя заиграло новыми внятными красками.
Час. Два. Три… Четыре? Возможно, и гораздо меньше, но изнуряющая глиняная масса, пожирающая силы с каждым шагом — растягивала секунды до десятков минут.
Крэй, не смотря ни на что, фигурально и уже буквально — шел вперед. Иного пути к выживанию у одинокого путника не существовало.
Сколько времени брел он, прежде чем марь, окружившая со всех сторон, спала, а пейзаж начал хоть чуть-чуть приобретать иной вид, размыто рисуя возвышенность с зеленью и птицами, порхающими над спасительным островком среди губительных топей?
Сказать наверняка в однообразной болотной обстановке не представлялось возможным. С монотонным изматывающим ходом — не до счета про себя, солнца на
