Авиатор: назад в СССР 11 (СИ) - Дорин Михаил

Острый взгляд голубых глаз Рыбалко выдержать не смог и нервно посмотрел вниз. Судя по одежде и выправке, а также надменному взгляду на меня, гость себя здесь чувствует хозяином.

— Рыбалко, а чем вы здесь занимаетесь? Работы нет? — елейным голосом спросил этот человек, одетый в тёмные зауженные брюки и серый пиджак поверх белой рубашки с галстуком.

Редко где в Советском Союзе я видел подобное сочетание одежды.

Звучала его речь приторно ласково и, одновременно, угодливо. Будто маньяк жертву завлекает.

— Егор Алексеевич, все работы выполняются в срок. Вы что-то хотели конкретно узнать? — спросил Рыбалко, но в его голосе я уже не слышал былой уверенности.

Гость расстегнул серый пиджак и положил передо мной свой коричневый портфель. Запах хорошего парфюма исходил как и от человека, так и от его сумки.

— Конечно. Только ваш сотрудник для начала покинет этот кабинет, а потом мы поговорим. Вы, кстати, кто? — спросил у меня этот Егор Алексеевич.

— Сергей Родин, слушатель школы испытателей, — ответил я и встал со своего места, протянув руку.

— Прекрасно. Вот идите и слушайте, товарищ Родин. Или вам тоже нечем заняться? — с наездом спросил этот «ариец».

— Пойду. Как только обед мой закончится, Егор Алексеевич, — ответил я, продолжая держать руку.

Рыбалко отрицательно помотал головой. Наверное, хочет мне сказать, что с этим господином лучше не ссориться.

— Опустите руку. Не доросли ещё со мной здороваться, — скривил лицо Егор Алексеевич.

Я подошёл к нему ближе и обнаружил, что на пару сантиметров выше.

— Думаю, что перерос, — ответил я и прошёл мимо него. — Товарищ полковник, всего доброго. До свидания, — пожал руку Рыбалко и направился к двери.

Пока шёл, за спиной услышал громкий звук упавшего на стол портфеля.

— Ну и манеры у вас, Родин. И не боитесь меня? — бросил мне вслед Егор Алексеевич.

— Вы же человек, а людей бояться не стоит, — ответил я и, не поворачиваясь к нему, вышел из кабинета.

Придя вечером домой, мы долго общались с Верой по поводу завтрашнего похода к Петру Аркадьевичу на лётную станцию «яковлевской» фирмы. Мне даже удалось донести до любимой, что ей стоит попробовать.

Ничего не предвещало утреннего отторжения самого факта устроиться на другое место работы.

— Сергей, давай поговорим, — произнесла Вера за завтраком. — Не стоит мне туда идти. Я ещё раз пойду в тот самый отдел и потребую себе должность.

Ароматный запах сырников, а также их чудесный вкус мгновенно стал мне неинтересен. Ну чем так не нравится ей перспектива работы в конструкторском бюро⁈

— Любимая, не стоит идти в ЛИИ. У «яковлевцев» хорошая база. Сам Яковлев имеет определённое влияние и у вас всегда будет много работы. Напомни, кто создал первый самолёт с вертикальным взлётом? — спросил я, отложив ножик с вилкой и посмотрев в зелёные глаза жены.

— Ну… они. И насколько же удачным оказался их Як-38? — спросила Вера с напором. — Проблем с машиной много.

— Как и с любым самолётом. С этим чуть больше, — ответил я.

Кое в чём с ней можно согласиться. Этот самолёт стал весьма противоречивой машиной, если верить истории. Обидная фраза — видишь в небе грозный Як, а потом об палубу шмяк — приписывается советским лётчикам, инженерам и техникам, которые эксплуатировали этот корабельный штурмовик.

Совершенно неправильно так называть этот самолёт. Как минимум потому, что много лётчиков погибло, либо оказались участниками аварии с Як-38. Каждый из них вкладывал душу в этот аппарат.

— Ой, не знаю. Не по себе мне. А потом они меня заставят надоумить тебя к ним пойти работать. Шантажировать будут, — возмущалась Вера, надувая губы. — И вообще, мне краситься надо перед выходом. Это долго…

— Лучший макияж девушки — улыбка, — ответил я и поцеловал жену.

Мои слова заставили жену улыбнуться и стать веселее.

В обеденный перерыв я уже рассчитывал на то, что «буря» уляжется и Вера примет предложение.

Встретившись с супругой около стадиона «Восход», мы пошли к проходной ЛИИ.

Первый же взгляд на мою «снегурочку» вызвал у меня ощутимый трепет в душе. Пуховая белая шапка отлично сочеталась с меховым воротником светлого пальто. На фоне белого снега и огромных колонн фасада стадиона она казалась такой маленькой, миниатюрной, воздушной.

Моя жена улыбалась, медленно оборачиваясь вокруг себя. Как вот ей не любоваться!

— Я думала платье надеть, — сказала Вера, указывая на расклешённые брюки. — А потом решила, что не стоит.

— Во-первых, ты и в брюках красотка. А во-вторых, морозно сегодня, — сказал я, и мы направились к проходной ЛИИ.

Пока мы шли, Веру продолжали одолевать сомнения.

— Дорогой Серёжа, спасибо тебе большое. И в этом никакой иронии нет. Ты пошёл, договорился по поводу собеседования, — благодарила меня жена. — Но я, по-прежнему, не уверена в твоей задумке. Кто вот так будет брать человека на перспективное направление? В ЛИИ я хотя бы знала, куда иду, а тут полная неизвестность.

— Не переживай. Ты сейчас всё узнаешь, — ответил я.

В это время мы проходили через, так называемый, «Цаговский» лес. Я уже был не рад инициативе помочь жене. Хотя, как для мужа и любящего супруга, это входило в мои обязанности. Где только эти самые обязанности прописаны и в каком документе надо бы поискать.

На проходной нас быстро пропустили. Вере не пришлось оформлять разовый пропуск, поскольку предварительно был сделан «звонок друга» на этот счёт. Ну или «звонок Аркадича».

Чем ближе мы подходили к лётной станции, тем сильнее волновалась Верочка. Будто опять в ЗАГС собрались!

— Серёжа, что ты задумал? Куда ты меня ведёшь? — продолжала спрашивать Вера, крепко сжимая мою руку в районе предплечья.

— Ты же хотела участвовать в перспективных разработках? Эти люди как раз над такими и работают, — сказал я, поправляя её воротник.

Не думал я, что этот поход обернётся стрессом для моей жены.

— Ты такой уверенно-самоуверенный в себе, Серёжа, — тихо сказала Вера, когда мы подошли к зданию с табличкой «Лётно-испытательная станция ОКБ-115».

— И поэтому ты меня любишь? — остановились мы перед ступеньками крыльца.

— Я тебя просто люблю. И… чуть больше, когда ты такой уверенный, — улыбнулась Вера.

— Сдаётся мне, что не только за это. Но и за то…

Вера приложила палец к моим губам и быстро поцеловала, посмотрев перед этим по сторонам.

— И за это, и за то, дорогой. Пошли, пока я не начала нервничать ещё больше, — сказала Вера и мы вбежали по ступенькам.

Войдя внутрь, я вспомнил, что нам неизвестно где именно искать Петра Аркадьевича. Рыбалко выдал мне только информацию об испытательной станции.

— Ну и куда дальше? — спросила Вера, снимая шапку и поправляя волосы.

— Сложно сказать. Спросим в этом кабинете, — указал я на ближайшую дверь.

Постучавшись, я заглянул внутрь. В большом кабинете стояло несколько столов с документами и пара кульманов. В дальнем углу несколько шкафов, явно отделявших зону чаепития.

Это можно было понять и по звонкому девичьему смеху и тихому мужскому голосу, доносившемуся оттуда. Сомневаюсь, что они там чертёж чертят.

— Добрый день! — громко поздоровался я и в кабинете воцарилась тишина.

Из-за шкафа вышла девушка в зелёном облегающем платье, расправляя плечи и слегка опуская подол платья вниз. Отчего-то оно было задрано, либо кем-то.

Кольца на правой руке нет. Возрастом девушка около 30 лет. Пожалуй, у неё небольшое свидание с кавалером в данную минуту.

— Что вам, молодой человек? — улыбнулась она, поправив высокий хвост.

— Мне Пётр Аркадьевич нужен.

— Вам на второй этаж в 205 кабинет. Он там сейчас работает с инженерами.

— Спасибо, — кивнул я и направился к выходу.

Вера, которая выглядывала из-за моего плеча, тоже поняла, чем занималась эта девушка и не скрывала возмущения.

— Прям на работе. И не стыдно, — сказала она, пока мы подымались по лестнице.