Царевна, спецназ и царский указ - Наталья Филимонова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Даже так… — протянула, не глядя на него. — Значит, и ты отдашь?
— Отдам, — без колебаний подтвердил он.
Наина прикрыла глаза и вовсе развернулась спиной к воину. Оставить Альку на заставе. Звучало это… как ни странно, соблазнительно. Академия надежно защищена, но именно там царевну стали бы искать в первую очередь — известно ведь, что рано или поздно ей придется там учиться.
А так… Алька просто на время исчезнет. И ни сам Елисей, ни шпионы Демара ее не найдут. Сгинула в пути — и все тут. Благо, о том, что Наина разыскивает ее, многие уж знают, шила в мешке долго не утаишь. Личной страже и Гришке разве что помалкивать велеть — да они, впрочем, и без того болтать о государевых делах не станут, лишиться милости никому не захочется. За Елисеем, конечно, придется еще присмотреть — кто знает, на что способны влюбленные юноши. Но главное — царевна и впрямь будет в безопасности. Может, мозги проветрит, в конце концов. А Наина тем временем разберется с Демаром и со всеми прочими внешнеполитическими дрязгами.
Слегка беспокоило разве что то, что девица станет жить в уединенном доме с целым отрядом молодых мужчин… а с другой стороны… Наина внутренне усмехнулась. Она точно знала, что никто из богатырей Альку не обидит — присяга не даст. Если же девчонка влюбится — то оно и к добру. Особый отряд — и впрямь лучшие воины, даже среди богатырей лучшие. Чем не пара такой богатырь для царевны? Во всяком случае, этот выбор будет предпочтительнее, чем…
А учеба… сам Игнат Станиславович в свое время учился в академии заочно — уже после женитьбы на царевне Анне, Алькиной матушке. Может, и Алевтине стоит прежде хоть чуть повзрослеть, а там и сама поймет, для чего это нужно? Не то чтобы на это было слишком много надежды, но на что-то ведь надо надеяться!
Решившись, правительница обернулась к богатырю, неотрывно смотревшему на нее, и едва заметно склонила голову.
— Отчеты будешь мне носить каждую седмицу. Если случится что важное — сообщать немедля. Я должна знать обо всем, что происходит с царевной. Самой ей о том ведать ни к чему. И еще… — Наина сделала шаг, подойдя к богатырю так близко, что еще немного — и почувствовала бы его дыхание, и понизила голос до едва слышного. — Не нужно никому знать, что ты носишь мне какие-то вести. Будешь отчитываться мне напрямую, минуя писарей и стражу. Окно знаешь.
Резко развернувшись, Наина, все такая же прямая и величественная, выплыла из зала, успев краем глаза заметить, что лицо богатыря все же изменилось, слегка вытянувшись в изумлении. Внутренне усмехнулась. Что, колдун, думал, не поймет государыня, что за соколы по сигнальным меткам летают да что за гонцы скорее голубей вести приносят?
И только захлопнув за собой дверь собственной светелки, она позволила себе шумно выдохнуть.
— Не узнал… не узнал-таки! — чего было в ее голосе больше, досады или облегчения, она и сама не понимала. Впрочем, в одном была уверена: лучше пусть и дальше не узнает. Для него же лучше! Крепче спать будет…
Но ведь какова Алька! Ишь ты, жизнь он отдаст… впрочем, кто бы сомневался.
Глава четвертая, в которой царевна сталкивается с тяготами и лишениями (не говоря уже о козе)
Утро в лагере богатырей из отряда спецназначения начиналось рано. Подъем с первым петушиным криком, пробежка вокруг поляны, общая разминка и серия тренировочных поединков, а затем обливание из ведра ледяной колодезной водой — все это было обычной ежедневной рутиной.
Рубах на утренние занятия никто не надевал — все одно промокнут, — и уж посмотреть тут было на что! Ах, сколько бы сердец могло быть разбито, доведись девицам Тридевятого (да хоть бы и мужним женам!) хоть одним глазком взглянуть, как борются сошедшиеся в рукопашной могучие Михайла и Олешек; как запросто, будто с пушинкой, управляется с тяжелым копьем Савелий; как блестят капельки пота на лбах Акмаля и Ратмира, натягивающих тетивы луков; как мелькают в руках Анжея и Светика легкие мечи-одноручники… И едва ли хоть одна из дев смогла бы твердо сказать, кто из добрых молодцев больше люб — хороши были все до единого, как на подбор, каждый по-своему.
Увы, единственная девица, у которой был шанс на это диво полюбоваться, сладко спала в этот момент на узком ложе под лестницей и видела даже не десятый, а по меньшей мере двадцатый сон.
Не проснулась она и когда отряд собрался к завтраку. И когда у окна опустился почтовый голубь, а Михайла собрал богатырей, уже занявшихся каждый своими делами, на совещание.
— К Трясинной волости вызов.
— Горынычи опять бузят? — тотчас догадался Савелий.
— Они. Похоже, детишки из последнего выводка подросли, от родителей разлетелись и безобразят. Вразумить бы надо.
Трехголовые летучие змеи, водившиеся только в Трясинной волости Тридевятого, были разумны, и с ними вполне можно было договориться. Более того — Горынычей оставалось совсем мало, во всем мире всего несколько штук и есть, и Совет магов из Города-у-Моря объявил их охраняемым видом, который запрещено истреблять без крайней необходимости.
Конечно, заведись среди них какой безумец, пожирающий людей, изничтожить его бы пришлось. Но молодые Горынычи чаще разграбляли стада да палили для развлечения поля. Родители полагали, что воспитывать взрослых отпрысков все равно поздно, и философски предоставляли тем набивать собственные шишки. Поэтому карательно-воспитательная миссия доставалась богатырям-защитникам, за которыми посылали местные жители.
Учитывая, что лет 15 назад на радость ученым и на горе окрестным крестьянам Горыновна снесла вместо одного целых три яйца, и все три детеныша благополучно вылупились и принялись не по дням, а по часам расти, дело богатырям предстояло нешуточное. Молодые Горынычи характером напоминали особо злых и несдержанных человеческих подростков, только размером были с дом, да еще дышали огнем. С годами, конечно, остепенятся, образумятся, а только жителям волости от того не легче — им до того светлого мига дожить еще надо.
